Он сводил с ума его, тогда молодого неопытного лейтенанта, связавшегося с адмиральшей. Да и все женщины, которых после нее укладывал в свою постель Джеймс Керрик, были великими искусницами по части таких взглядов.
Джентльмен, каковым он себя когда-то считал, мог пасть жертвой этого искусства. Но мужчине, каким стал теперь Джеймс Керрик, одних взглядов недостаточно.
– Вы уверены, что хорошо представляете себе последствия своей просьбы?
– Что вы имеете в виду?
– Согласившись делить со мной каюту, вам придется делить и постель.
Он хотел поразить ее – и ему это удалось. Рот у Сары раскрылся, она быстро отдернула свою руку и поспешно сделала шаг назад.
– Можете не сомневаться, я, безусловно, не хочу ни того, ни другого, – резко возразила она. – В крайнем случае, буду спать на палубе.
– Ну да, – прогудел Джейми. – На палубе, под звездами, и крысы будут грызть вам ноги, а матросы выстроятся в очередь, чтобы позабавиться с вами.
Она покраснела до ушей.
– Если капитан, насколько я понимаю, отказывается защищать меня, то, быть может, это сделают мистер Бёрк или Окуна.
– Мистер Бёрк и Африканец делают лишь то, что им приказываю я, – отрезал Джейми.
– Ну что ж, на борту все же есть один человек, который послушается моего приказа. Если мне придется покинуть «Феникс», то со мной уйдет и Сын Второго Урожая, а вы, сэр, можете… можете катиться ко всем чертям!
– Ко всем чертям? – Джейми чуть улыбнулся. – Ну что ж, это еще не самое страшное. Полагаю, что, оставшись на борту, вы научитесь куда более цветистым выражениям.
– Это уж несомненно!
Джейми расплылся в улыбке, и слова застряли у Сары в горле.
Боже правый! Даже если, бы она не верила слухам о скандальном прошлом Стрэйта, то эта улыбка убедила бы ее в их справедливости. Только женщина, зрение которой подпортила старость, может остаться равнодушной к этим манящим голубым глазам.
Однако Сара, еще не достигшая сего печального возраста, не могла не ощутить исходящее от Джейми обаяние. Да поможет ей Бог! Всевышний сотворил ее из более прочного материала, чем дам, покоренных когда-то капитаном. Расправив плечи, она вернулась к предмету их спора:
– Так как же, капитан, я плыву с вами или нет?
Он молчал так долго, что Сара уже начала подыскивать иные аргументы, еще более убедительные.
– Плывете, – выдавил он из себя наконец. – Хотя уверен, мне не раз придется горько об этом пожалеть.
– Благодарю вас. Я останусь в этой каюте или прикажете перейти в другую?
С иронической улыбкой, не сходившей с его лица, Джейми предоставил свою каюту в полное ее распоряжение, объяснил назначение различных предметов, предложил порыться в сундуке и отыскать в нем одежду взамен ее залитого кровью костюма. Он же, сообщил Джейми доверительным тоном, расположится в каюте старпома и будет спать в подвесной койке, совсем рядом… на тот случай, если у нее переменится настроение и ей захочется побыть в его обществе.
– Не захочется! – вспыхнула Сара.
– Кто знает! – Он саркастически поднял одну бровь. – Еще и не такое случается.
После бессонной ночи в трюме и проведенной операции Саре хотелось лишь умыться, переодеться во что-нибудь чистое и утолить голод. Вскоре после ухода капитана на пороге его каюты появился одноглазый худой моряк, назвавшийся Джоном Хардести, с ведром морской воды в руке. Смыв с себя следы крови, Сара принялась копаться в капитанском сундуке и извлекла оттуда белую полотняную рубашку, доходившую ей до колен, а к ней – желтовато-коричневые брюки. Жилет с причудливой вышивкой спрятал от любопытных взоров хорошо заметные под тонкой тканью соски ее пышных грудей.
После продолжительного сражения с растрепавшимися волосами Саре удалось с помощью серебряной щетки Джейми привести голову в порядок. Она снова полезла в сундук поискать, чем можно закрепить длинные пряди. Заметив черную бархатную ленту в боковом кармашке сундука, Сара потянула ее к себе и увидела прикрепленную к ней камею с изображением женской головки в ореоле пышных волос. Тонкостью черт эта дама могла бы поспорить с Эбигейл, но кокетливый взор бесспорно свидетельствовал о том, что ей далеко до простодушия сестренки.
Снедаемая любопытством, Сара перевернула камею. Подпись гласила, что Джейми навсегда, навсегда останется в сердце Доркас.
Недовольно хмыкнув, Сара отцепила камею, бросила ее обратно в кармашек и с грохотом опустила крышку сундука.
Чуть спустя раздался стук в дверь – ее приглашали обедать. В кают-компании вместе с ней обедал только Бёрк. С трудом проглотив пару ложек несъедобной мешанины из риса, овощей и курятины (или того, что Сара приняла за курятину), она, извинившись, отправилась в каюту и без сил рухнула на кровать под шелковым покрывалом.
Утром следующего дня она заставила себя выйти на палубу. Прошло несколько секунд, прежде чем поглощенная работой команда заметила Сару, которая любовалась искрящимся под яркими лучами солнца морем. И тут же в ее адрес посыпались ругательства, сопровождаемые враждебными взглядами.
Они донеслись до слуха стоявшего посреди палубы Джейми. Он обернулся, окинул ее взглядом с головы до ног и что-то приказал стоявшему рядом матросу. Тот с недовольной миной снял с головы широкополую шляпу и вручил капитану, который, приблизившись, передал ее Саре.
– Наденьте и не снимайте, а стоять можете на корме, подальше от гиков.
Сара безропотно забилась в угол скамеечки, стоявшей на корме.
– И не вздумайте кокетничать с матросами, не то между ними могут возникнуть ссоры, и тогда я брошу вас за борт.
Ответа он дожидаться не стал, и Сара поняла, что капитан уже сожалеет о принятом накануне решении.
Пусть сожалеет, сколько душе его будет угодно. Она на борту «Феникса» – и дело с концом. Видя из своего убежища всю палубу, она ловила недружелюбные взгляды матросов, снующих мимо нее взад-вперед, слышала их враждебные замечания: женщины на борту, мол, приносят несчастье, даже если умеют штопать мужику башку не хуже, чем парус. Весь этот день и следующий она была вынуждена терпеливо выслушивать их ропот.
Но на третий день, с утра пораньше, девушка увидела направляющегося к ней Окуну, который силком тащил за собой упирающегося парнишку, Генри Фулкса, как она узнала впоследствии. Ему на вид едва минуло одиннадцать лет.
Громкий голос Окуны заглушил протесты мальчика:
– Не поможете ли вскрыть ему нарыв, мисс Сара?
– Не хочу, чтобы вскрывали, – отбивался от него юный бедолага.
Африканец пресек его возражения, ударив пленника что было силы кулаком по голове. Аргумент подействовал, и все трое перешли в импровизированный хирургический кабинет, где Окуна, ловко орудуя огромным ножом, вскрыл у пациента под мышкой нарыв величиной с яйцо черепахи, а Сара, чтобы отвлечь внимание мальчика, рассказывала ему о шалостях своих братьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38