ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Все не так зловеще, – пояснил он спокойно. – Калеб построил ей дом неподалеку от горячего источника. Рено подвел трубопровод к дому.
– Не имея мужа столь же умного, как Калеб, и брата столь искусного, как Рено, я вынуждена носить воду в ванну на обычный западный манер – бадью за бадьей.
Вулф увидел решимость в глазах Джессики и понял, что она не отступится. Был выбор: либо натаскать горячей воды за нее, либо стоять и наблюдать, как она будет заливать два галлона кипятка.
– Я принесу эту чертову воду, – в сердцах сказал он.
Через десять минут Вулф наполнил длинную, узкую ванну, поставил греться еще три бадьи и помешал дрова в плите. Он разделся и погрузился в воду.
– А теперь, ваша милость, – крикнул он, – приходите и помойте вашего мужа.
– Что?!
– Помой меня, – повторил он нетерпеливо. – С этим, кажется, даже ты в состоянии справиться.
Удивление, написанное не лице Джессики, которая появилась в дверях, казалось, должно было рассмешить Вулфа. Однако он почувствовал злость. Он-то мечтал о том, чтобы воплотить в жизнь совет леди Виктории: «Научи эту монашенку не бояться мужских прикосновений».
– Не беспокойся, сестра Джессика, – сказал он резко, поворачиваясь спиной, пока она приближалась к ванне, – помыв меня, ты не забеременеешь.
Она не ответила. Она даже не слышала слов Вулфа. Когда она увидела, что он сидит обнаженный в ванне, у нее захватило дух. В ту ночь в доме лорда Стюарта она была слишком потрясена, чтобы оценить физическую красоту Вулфа, сейчас же ее не отвлекала ни паника, ни боль.
И сейчас не было ничего, кроме смуглого тела Вулфа, блестящего от воды и пышущего мужской силой.
Джессика почувствовала непонятное тепло под ложечкой, как будто она проглотила крошечную бабочку с теплыми золотистыми крылышками. То же тепло разлилось по ее телу, когда Вулф расчесывал ее волосы в гостинице в Сан-Джозефе. «В тебе есть страсть, Джесси».
Родившийся вслед за этим страх остудил легкое тепло, появившееся при виде сидящего в ванне Вулфа.
«Я не могу быть страстной. Я не какая-нибудь глупая овечка, которая несется, помахивая хвостом, на бойню. А непонятные ощущения в желудке оттого, что я устала».
– Я жду, жена, – напомнил Вулф.
Джессика открыла рот. Она смогла лишь беззвучно выдохнуть. Вулф поднял над темной поверхностью воды, от которой шел легкий пар, торс, словно вылепленный итальянским скульптором: мускулистый, пропорциональный, мощный – воплощение мужской красоты.
Пламя свечи отражалось на глянцевом теле, словно лучи солнца в воде, оттеняя игру мускулов под янтарной кожей. Сочетание чисто мужской силы и грации поразило Джессику, у нее перехватило дыхание, словно руки Вулфа пробежали по ней.
Эта мысль и пугала, и притягивала. Дрожащими руками Джессика взяла пахнущее розой мыло и стала намыливать Вулфу волосы. Некоторое время не было слышно ничего, кроме всплесков воды, когда Вулф шевелился в ванне, да едва различимых шелестящих звуков, когда Джессика терла волосы мылом.
Над водой были видны плечи, спина и голова Вулфа. Все остальное было лишь расплывчатым золотым пятном под водой, которая казалась темной; на ее поверхности плавали хлопья пены и плясали блики пламени.
Несмотря на то что руки мучительно устали после многочасовой стирки и мытья полов, Джессика обнаружила, что ей нравится мыть густые черные волосы Вулфа. Ей было приятно прикасаться к ним пальцами. Теплая и мягкая пена, окутывающая ее руки, дополняла это ощущение. Когда она перешла от головы к шее, ей захотелось погладить эту туго натянутую кожу, испытать ее силу и упругость.
Золотая бабочка под ложечкой вновь расправила крылья, набежавшая волна тепла заставила ее задержать дыхание от удовольствия.
«Нет, это не бабочка, – пыталась, она убедить себя. – Это… мотылек. Глупая букашка, которая летает вокруг огня, не зная, что следующее мгновение будет для нее последним».
Страх и страсти боролись в Джессике, приводили ее в трепет. И все же ей было интересно, что произойдет, если позволить пламени проникнуть до самой сердцевины.
Вулф неожиданно пошевелился, отчего по воде побежали волны. В пальцах Джессики, медленно мыливших голову, появился жар, как будто она окунула их в горячую воду.
– Я все правильно делаю? – спросила Джессика.
Звук собственного голоса встревожил ее. Он был хриплым и отражал борьбу между укоренившимся страхом и расцветающим желанием. Ей очень нравилось касаться Вулфа. Ей хотелось идти на этот риск. Ей было приятно находиться рядом с ним.
– Да, – ответил Вулф. – Ты делаешь все очень хорошо.
Голос у него был глубокий, низкий, теплый. Джессике показалось, что ее ласкают. Она легко водила по шее и плечам Вулфа. Мускулы напрягались и играли под его бронзовой кожей. Его сила приводила в восхищение Джессику. Она чувствовала зависть, что он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся, как воздух, которым дышут. А вот она не могла воспринимать его так же. По крайней мере с этого момента. И внезапно она ощутила легкую дрожь.
– Ч-чем ты занимался до того, как я появилась здесь? – спросила Джессика.
Вулф закрыл глаза и пытался побороть чувственное движение в своем теле, отреагировавшем на музыку ее чуть хриплого голоса и прикосновения чутких пальцев, которые, казалось, всего его переворачивали. Но затем он понял, что не в силах это предотвратить, и решил: пусть будет как будет.
– Я охотился, покупал, продавал и обучал лошадей – ответил он.
Руки Джессики перестали двигаться
– Но здесь нет лошадей, за исключением той, что ты купил вместе с фургоном в Денвере.
– Я продал всех, кроме самых лучших, когда решил поехать в Англию на бал, где должны были объявить о твоей помолвке.
– А где оставшиеся лошади?
– У Калеба. Я провел там большую часть года, помогал строить дом. За это он и Виллоу ухаживают за моими кобылами, которых спарят со своими арабскими скакунами.
– Это мустанги?
– Да. Одна из них – совершенно удивительное животное, элегантная и сильная, горячая и умная. Окраса стальной пыли. Она положит начало моему будущему табуну.
– Когда ты приведешь сюда своих лошадей?
– Вряд ли я их приведу сюда. Эта сторона Скалистых гор становится слишком населенной. Пора мне уходить отсюда.
– Слишком населенной? Ты шутишь.
– Нет. Обычно я нахожу общий язык с владельцами ранчо и солдатами, но городские люди с недоверием смотрят на полукровок. Случись какая-либо неприятность, они готовы возложить вину на ближайших индейцев.
Руки Джессики снова остановились.
– Это ужасно.
Вулф пожал плечами.
– Это свойственно человеку. Если бы я жил здесь достаточно долго, я поладил бы с большинством населения. С остальной частью я бы боролся, пока они не изменили бы своего мнения, не закрыли бы рты или не переехали туда, где более здоровый климат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83