Мало того, что на совести у нее обман Хендрикса, она еще намеревается отомстить за смерть матери. А тут еще ее связь с Филиппом…
«Не думай об этом, — приказала она себе. — Что сделано, то сделано. Сосредоточься на будущем, которое ты надеешься изменить». Она вздрогнула, вспомнив о жилке, подергивающейся на лице Филиппа. Шансов у нее немного, но все же любой шанс лучше, чем совсем ничего.
Маргарет позвонила, чтобы приготовили воду для купания, надеясь, что ей будет дарован целый час отдыха от обитателей этого дома, каждый из которых, кажется, поставил главной целью своей жизни нарушить ее душевное спокойствие.
«От кого это она получила письмо?» — задавался вопросом Филипп, глядя, как Маргарет выходит из комнаты. Эстелла рассмеялась неприятным смешком.
— Вам следует поостеречься, Чедвик, иначе все решат, что вы очарованы вашей женой, а это не принято в свете.
Филипп с трудом подавил ярость. Он не был очарован? Маргарет. И вообще никакой другой женщиной. Этого никогда больше не будет. Он уделяет Маргарет столько внима-» ния потому, что на ней держится весь его план. И еще потому, что он не понимает мотивов, движущих ею, а значит, не может быть уверен, что она выполнит условия их сделки до конца. И письмо это доказывает, что он прав, не доверяя ей.
Кто бы мог ей писать? И зачем? Неужели письмо от этого старого развратника Гилроя? Или она связана еще с кем-то? Какую цель преследует эта связь? Все эти вопросы сильной беспокоили его.
— Прошу меня извинить. — Филипп встал и вышел, не заметив, что его мрачный вид вызвал удовлетворение у Эстеллы.
Не обращая внимания на шокированного Комптона, Филипп шагал через две ступеньки. Подойдя к дверям Маргарет, он уже собирался постучать, как вдруг дверь неожиданно отворилась и показались Дейзи и два лакея, каждый из которых Держал по большому медному ведру.
Дейзи ахнула.
— Ах, милорд! Как вы меня испугали!
— Уверяю вас, я не нарочно, — сказал Филипп, чей взгляд задержался на пустых ведрах. «Вода для ванны, — понял он вдруг приходя в волнение. — Маргарет принимает ванну».
Он прямо-таки ощутил, как его охватило жаром, когда он представил себе эту восхитительную сцену. И, не сказав больше ни слова с любопытством уставившейся на него Дейзи, он поспешил к себе.
Отпустив своего камердинера, он сорвал с себя шейный платок, потом сбросил сюртук, небрежно швырнув все это на кровать. Взгляд его непроизвольно устремился на дверь, ведущую в общую гостиную. «Не следует идти к ней сейчас», ~ твердил он себе. Ведь он знает, за каким занятием застанет ее. Искушение предаться ласкам будет непреодолимым, он же решил, что не станет уступать ему какое-то время.
Сев на кровать, он стянул сапоги. Избавившись от остальной одежды, надел халат. Он велит приготовить ванну и себе тоже, а потом, когда оба они оденутся, войдет к ней и потребует объяснений по поводу письма.
Хотя… Его рука замерла на полдороге к звонку. Может быть, стоит увидеть ее сейчас. Если Маргарет принимает ванну, она не сможет уйти от него, как это было внизу, в гостиной. Придется ей отвечать на его вопросы. Потому что если она все-таки встанет… В голове у него возникла картина: ее нагое тело, блестящее от воды, — и он судорожно сглотнул.
«С чувствами это не имеет ничего общего, — уверял он себя, открывая дверь, ведущую в их общую гостиную. — Это связано с письмом, полученным ею, и как муж я имею право знать, от кого письмо и какого рода опасность может оно представлять для осуществления моих планов».
Глава 12
Филипп осторожно открыл дверь и проскользнул в спальню Маргарет. Оглядевшись, он сразу же увидел, что она сидит в медной купальной ванне. Зачарованный, он смотрел, как отсветы пламени пляшут на ее обнаженной коже, лаская ее, то тут, то там.
Тихонько притворив за собой дверь, он сделал еще несколько шагов, по-прежнему не сводя глаз с Маргарет. Казалось, кожа ее сверкает и светится, как жемчуг, притягивая его все ближе и ближе.
Он с трудом перевел дух, потому что она подняла руку и намылила ее. Струйки мыльной воды побежали по руке и по маленькой груди, медленно, словно нехотя стекая с розового соска.
Пальцы его судорожно сжались, когда он мысленно проделал путь, по которому стекают эти струйки. Сначала этот путь проделала его рука, потом губы, а потом и язык. Ему хотелось изучить каждый дюйм ее тела. Ему хотелось…
Нет! Он сделал доблестное усилие над собой и остановил расходившееся воображение. Он не может позволить себе снова потерять голову из-за женщины. «Но ведь мне это и не грозит, — возразил он самому себе. — Теперь-то я кое-чему научился, чтобы не поверить, что Маргарет — воплощение всех женских совершенств. Она всего-навсего…»
Всего-навсего кто? Этот вопрос, сбивающий с толку, снова принялся терзать его. Кто такая Маргарет? Пока он не переспал с ней, она была девственна. А он так и не узнал почему. Не узнал, что за отношения у нее с Гилроем. Или почему она иногда говорит, как его оксфордские наставники. Не понимал он также, как ей удалось обыграть его в шахматы. Либо ей невероятно повезло, либо у нее была хорошая практика. Но в таком случае где она получила эту практику игры и у кого?
Течение его мыслей внезапно было прервано, потому что Маргарет встала и он увидел все ее нагое тело. Филипп судорожно сжался, точно огромный кулак ударил его по голове, выбив оттуда все мысли, кроме одной. Необходимо овладеть Маргарет. Немедленно. И все его тщательно обоснованные; аргументы насчет того, почему ему следует подождать, превратились просто-напросто в бессмысленные словеса. Ничто не имело значения — лишь бы удовлетворить непреодолимое Желание погрузиться в ее тело.
Маргарет осторожно облилась чистой водой из кувшина который Дейзи поставила рядом с ванной, и смыла с себя мыло Поставив на пол пустой кувшин, она вышла из ванны — и похолодела, увидев Филиппа, стоявшего у дверей.
Схватив полотенце, Маргарет неловко закуталась в него, стараясь как можно больше прикрыть свою наготу.
Она тревожно всматривалась в Филиппа, пытаясь понять, в каком он настроении. Лицо его словно было высечено из мрамора. Единственное, что было живым на его лице, — это глаза. И они сверкали огнем, который и пугал, и привлекал ее.
— Что вам нужно? — Маргарет прибегла к помощи слов, чтобы воздвигнуть между ними преграду.
Дыхание замерло у нее в груди, когда он медленно направился к ней, не сводя глаз с ее едва прикрытых грудей. Она испугалась, без труда поняв, какие чувства охватили его. Она боялась, что он снова решит предаться ласкам и что она забеременеет от этих ласк; боялась боли, которая неизбежно последует за ласками. Но больше всего испугалась она того, кем она станет себя ощущать после этих ласк. Распутницей, как и положено незаконнорожденной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
«Не думай об этом, — приказала она себе. — Что сделано, то сделано. Сосредоточься на будущем, которое ты надеешься изменить». Она вздрогнула, вспомнив о жилке, подергивающейся на лице Филиппа. Шансов у нее немного, но все же любой шанс лучше, чем совсем ничего.
Маргарет позвонила, чтобы приготовили воду для купания, надеясь, что ей будет дарован целый час отдыха от обитателей этого дома, каждый из которых, кажется, поставил главной целью своей жизни нарушить ее душевное спокойствие.
«От кого это она получила письмо?» — задавался вопросом Филипп, глядя, как Маргарет выходит из комнаты. Эстелла рассмеялась неприятным смешком.
— Вам следует поостеречься, Чедвик, иначе все решат, что вы очарованы вашей женой, а это не принято в свете.
Филипп с трудом подавил ярость. Он не был очарован? Маргарет. И вообще никакой другой женщиной. Этого никогда больше не будет. Он уделяет Маргарет столько внима-» ния потому, что на ней держится весь его план. И еще потому, что он не понимает мотивов, движущих ею, а значит, не может быть уверен, что она выполнит условия их сделки до конца. И письмо это доказывает, что он прав, не доверяя ей.
Кто бы мог ей писать? И зачем? Неужели письмо от этого старого развратника Гилроя? Или она связана еще с кем-то? Какую цель преследует эта связь? Все эти вопросы сильной беспокоили его.
— Прошу меня извинить. — Филипп встал и вышел, не заметив, что его мрачный вид вызвал удовлетворение у Эстеллы.
Не обращая внимания на шокированного Комптона, Филипп шагал через две ступеньки. Подойдя к дверям Маргарет, он уже собирался постучать, как вдруг дверь неожиданно отворилась и показались Дейзи и два лакея, каждый из которых Держал по большому медному ведру.
Дейзи ахнула.
— Ах, милорд! Как вы меня испугали!
— Уверяю вас, я не нарочно, — сказал Филипп, чей взгляд задержался на пустых ведрах. «Вода для ванны, — понял он вдруг приходя в волнение. — Маргарет принимает ванну».
Он прямо-таки ощутил, как его охватило жаром, когда он представил себе эту восхитительную сцену. И, не сказав больше ни слова с любопытством уставившейся на него Дейзи, он поспешил к себе.
Отпустив своего камердинера, он сорвал с себя шейный платок, потом сбросил сюртук, небрежно швырнув все это на кровать. Взгляд его непроизвольно устремился на дверь, ведущую в общую гостиную. «Не следует идти к ней сейчас», ~ твердил он себе. Ведь он знает, за каким занятием застанет ее. Искушение предаться ласкам будет непреодолимым, он же решил, что не станет уступать ему какое-то время.
Сев на кровать, он стянул сапоги. Избавившись от остальной одежды, надел халат. Он велит приготовить ванну и себе тоже, а потом, когда оба они оденутся, войдет к ней и потребует объяснений по поводу письма.
Хотя… Его рука замерла на полдороге к звонку. Может быть, стоит увидеть ее сейчас. Если Маргарет принимает ванну, она не сможет уйти от него, как это было внизу, в гостиной. Придется ей отвечать на его вопросы. Потому что если она все-таки встанет… В голове у него возникла картина: ее нагое тело, блестящее от воды, — и он судорожно сглотнул.
«С чувствами это не имеет ничего общего, — уверял он себя, открывая дверь, ведущую в их общую гостиную. — Это связано с письмом, полученным ею, и как муж я имею право знать, от кого письмо и какого рода опасность может оно представлять для осуществления моих планов».
Глава 12
Филипп осторожно открыл дверь и проскользнул в спальню Маргарет. Оглядевшись, он сразу же увидел, что она сидит в медной купальной ванне. Зачарованный, он смотрел, как отсветы пламени пляшут на ее обнаженной коже, лаская ее, то тут, то там.
Тихонько притворив за собой дверь, он сделал еще несколько шагов, по-прежнему не сводя глаз с Маргарет. Казалось, кожа ее сверкает и светится, как жемчуг, притягивая его все ближе и ближе.
Он с трудом перевел дух, потому что она подняла руку и намылила ее. Струйки мыльной воды побежали по руке и по маленькой груди, медленно, словно нехотя стекая с розового соска.
Пальцы его судорожно сжались, когда он мысленно проделал путь, по которому стекают эти струйки. Сначала этот путь проделала его рука, потом губы, а потом и язык. Ему хотелось изучить каждый дюйм ее тела. Ему хотелось…
Нет! Он сделал доблестное усилие над собой и остановил расходившееся воображение. Он не может позволить себе снова потерять голову из-за женщины. «Но ведь мне это и не грозит, — возразил он самому себе. — Теперь-то я кое-чему научился, чтобы не поверить, что Маргарет — воплощение всех женских совершенств. Она всего-навсего…»
Всего-навсего кто? Этот вопрос, сбивающий с толку, снова принялся терзать его. Кто такая Маргарет? Пока он не переспал с ней, она была девственна. А он так и не узнал почему. Не узнал, что за отношения у нее с Гилроем. Или почему она иногда говорит, как его оксфордские наставники. Не понимал он также, как ей удалось обыграть его в шахматы. Либо ей невероятно повезло, либо у нее была хорошая практика. Но в таком случае где она получила эту практику игры и у кого?
Течение его мыслей внезапно было прервано, потому что Маргарет встала и он увидел все ее нагое тело. Филипп судорожно сжался, точно огромный кулак ударил его по голове, выбив оттуда все мысли, кроме одной. Необходимо овладеть Маргарет. Немедленно. И все его тщательно обоснованные; аргументы насчет того, почему ему следует подождать, превратились просто-напросто в бессмысленные словеса. Ничто не имело значения — лишь бы удовлетворить непреодолимое Желание погрузиться в ее тело.
Маргарет осторожно облилась чистой водой из кувшина который Дейзи поставила рядом с ванной, и смыла с себя мыло Поставив на пол пустой кувшин, она вышла из ванны — и похолодела, увидев Филиппа, стоявшего у дверей.
Схватив полотенце, Маргарет неловко закуталась в него, стараясь как можно больше прикрыть свою наготу.
Она тревожно всматривалась в Филиппа, пытаясь понять, в каком он настроении. Лицо его словно было высечено из мрамора. Единственное, что было живым на его лице, — это глаза. И они сверкали огнем, который и пугал, и привлекал ее.
— Что вам нужно? — Маргарет прибегла к помощи слов, чтобы воздвигнуть между ними преграду.
Дыхание замерло у нее в груди, когда он медленно направился к ней, не сводя глаз с ее едва прикрытых грудей. Она испугалась, без труда поняв, какие чувства охватили его. Она боялась, что он снова решит предаться ласкам и что она забеременеет от этих ласк; боялась боли, которая неизбежно последует за ласками. Но больше всего испугалась она того, кем она станет себя ощущать после этих ласк. Распутницей, как и положено незаконнорожденной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86