Николас хочет ее. Он сам в этом признался, и тем не менее Элизабет понимала, что он к ней и пальцем не прикоснется. Как сказал ей Сидни Бердсолл, Николас Уорринг — человек чести. Он поклялся защищать ее, в том числе от самого себя, и сделает это, чего бы это ему ни стоило.
Но нужна ли ей такая защита?
Откинувшись на спинку маленькой ванны, Элизабет с наслаждением ощущала, какое благотворное воздействие оказывает теплая вода на ее тело — усталость постепенно исчезает, ноющие мышцы вновь наливаются силой, — и все думала и думала… Через несколько недель она навсегда покинет Рейвенуорт-Холл, уедет в Лондон искать мужа. Она выйдет замуж за совершенно незнакомого и чужого ей человека, в то время как сердце ее тоскует по другому и рвется к нему. Похоже, ей уготована такая же судьба, как и ее матери.
Но мама по крайней мере познала любовь. А что останется у нее, Элизабет? Да ничего, кроме разве что короткого поцелуя, пусть и пронизанного страстью. И она никогда не узнает, что чувствуешь, когда лежишь рядышком с любимым, касаешься его тела, позволяешь ему ласкать себя.
Если, конечно, не предпримет ничего для того, чтобы это узнать.
Элизабет мыла волосы куском пахучего мыла, потом, хорошенько выполоскав их и выбравшись из ванной, вытиралась тоненьким полотенцем, а мысль эта все не давала ей покоя.
Взяв с кровати чистую белую ночную рубашку и натянув ее, она уселась на стул перед камином, чтобы волосы побыстрее высохли, и принялась за стоявший на подносе ужин. Налив себе в стакан вина, Элизабет отпила глоточек, прислушиваясь к тому, что делается в соседней комнате. Она услышала шаги, потом плеск воды, и, наконец, наступила тишина. Наверное, Николас закончил мыться и теперь вытирается. Представив себе его обнаженное тело — наверняка смуглое, гладкое и мускулистое, — Элизабет почувствовала, как у нее затвердели соски.
Закрыв глаза, она словно воочию ощутила на своих губах теплые губы Николаса. Прошло несколько долгих минут, четверть часа, полчаса. В соседней комнате было тихо. Николас лег спать. Интересно, заснул ли он? А может, так же думает о ней, как и она о нем?
А что, если она сейчас встанет, откроет дверь в соседнюю комнату и предложит себя Николасу, попросит его заняться с ней любовью? Интересно, как он себя поведет?
Сердце Элизабет исступленно забилось в груди. Ее охватило такое страстное желание сейчас же отправиться к Николасу, что она не раздумывая встала с постели. Несколько мгновений Элизабет стояла в нерешительности, понимая, что поступок, который она вот-вот готова совершить, круто изменит всю ее жизнь. Однако желание отдать себя Николасу всю, без остатка, оказалось настолько сильным, что ноги сами понесли Элизабет к двери.
Пальцы нащупали щеколду и замерли. Сердце Элизабет билось так громко, что заглушало стук дождя в оконное стекло. Что с ней будет, если он ее выгонит?
Элизабет понимала, что если Николас ее прогонит, ей будет очень больно. Но знала она и то, что если она сейчас не воспользуется возможностью, которую ниспослала ей судьба — а она наверняка больше не повторится, — то будет жалеть об этом всю жизнь.
Трясущейся рукой Элизабет взялась за щеколду. Раздался тихий щелчок, и дверь отворилась. В соседней комнате на прикроватной тумбочке горела одна-единственная свеча, роняя на поцарапанную столешницу капли воска. Николас не спал. Он сидел в постели, прислонившись спиной к грубо отесанной спинке кровати, и, казалось, о чем-то думал. Его смуглая, мускулистая, ничем не прикрытая грудь тихонько вздымалась. Одеяло он откинул в сторону, лишь до пояса натянул на себя простыню. Несколько секунд Элизабет стояла, восхищаясь явившейся ее взору картиной и чувствуя, что сердце ее бьется, словно попавшая в капкан птичка.
Потом серебристые глаза Николаса взглянули на нее, губы его крепко сжались, и Элизабет потребовалось призвать на помощь все свое мужество, для того чтобы не убежать.
Глава 9
Ник глядел на стоявшую в дверном проеме девушку. Длинные темно-рыжие волосы, все еще влажные после купания, струились по плечам, спускаясь до пояса. Освещенные пламенем камина, они казались огненными, такими же, как потрескивающие на каминной решетке угли. Сквозь тонкую белую рубашку виднелось ее восхитительное тело: стройные, по-мальчишески узкие бедра, длинные, как у жеребенка, ноги, неправдоподобно тонкая талия, высокая грудь.
Чувствуя, что его начинает охватывать желание, Ник выругался сквозь зубы и только собрался одернуть незваную гостью, как послышался ее голос:
— Николас…
— Вы не должны здесь находиться, Элизабет. Зачем вы пришли?
Она не ответила, лишь облизнула языком пересохшие губы. Ник заметил, что ее руки дрожат.
— Я подумала, что, может быть… Я надеялась, что вы… — Она с трудом сглотнула. — Вы как-то сказали мне, что хотите меня, что с самого начала меня хотели. А сейчас? Я все еще вызываю у вас желание?
Желание накатило на Николаса яростной волной. Ему едва удавалось держать себя в руках.
— Ради Бога, Элизабет. — Он изо всех сил вцепился в простыню. А может, он ее не понял? Может, просто не расслышал? — С вами что-то случилось? Вы испугались?
Элизабет вошла в комнату и, не останавливаясь, решительно направилась к кровати.
— В какой-то степени да. Я боюсь, что я вам больше не нравлюсь. Что вместо того, чтобы заняться со мной любовью, вы выпроводите меня из своей комнаты.
Николаса бросило в жар. На секунду ему показалось, что он сейчас задохнется.
— Элизабет, вы не понимаете, о чем говорите.
— Нет, понимаю. Я прекрасно понимаю, о чем говорю. Я прошу вас заняться со мной любовью.
Хотя тело его уже отозвалось на ее призыв, Ник покачал головой:
— Я не могу этого сделать, Элизабет. Я женат. Я не могу на вас жениться и не хочу просто так взять и обесчестить вас.
Она сделала еще один шаг по направлению к кровати. На секунду ее рубашка вздулась колоколом, потом снова словно прилипла к телу, подчеркивая стройность бедер. От Элизабет исходил запах мыла и свежих поленьев, сгоравших в камине. Это был запах чистоты, свежести и юности.
— Пожалуйста, Николас… ну пожалуйста, не прогоняйте меня.
Он перевел взгляд на огонь, чувствуя, как его переполняет желание.
— Я хочу вас, — тихо проговорил он. — Даже не припомню, когда я так сильно хотел женщину. Но факт остается фактом. Я женат на другой.
— Нет, не женаты! — пылко воскликнула Элизабет. — Перед лицом Господа вы одиноки. Ваша жена бросила вас девять лет назад. — Она потянулась к его щеке, нежно коснулась ее. У Николаса дух захватило от этой ласки. — Скоро я должна буду выйти замуж. За совершенно чужого, незнакомого мне человека, которого я не люблю. А я хочу знать, что чувствуешь, когда занимаешься любовью с тем, кого любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Но нужна ли ей такая защита?
Откинувшись на спинку маленькой ванны, Элизабет с наслаждением ощущала, какое благотворное воздействие оказывает теплая вода на ее тело — усталость постепенно исчезает, ноющие мышцы вновь наливаются силой, — и все думала и думала… Через несколько недель она навсегда покинет Рейвенуорт-Холл, уедет в Лондон искать мужа. Она выйдет замуж за совершенно незнакомого и чужого ей человека, в то время как сердце ее тоскует по другому и рвется к нему. Похоже, ей уготована такая же судьба, как и ее матери.
Но мама по крайней мере познала любовь. А что останется у нее, Элизабет? Да ничего, кроме разве что короткого поцелуя, пусть и пронизанного страстью. И она никогда не узнает, что чувствуешь, когда лежишь рядышком с любимым, касаешься его тела, позволяешь ему ласкать себя.
Если, конечно, не предпримет ничего для того, чтобы это узнать.
Элизабет мыла волосы куском пахучего мыла, потом, хорошенько выполоскав их и выбравшись из ванной, вытиралась тоненьким полотенцем, а мысль эта все не давала ей покоя.
Взяв с кровати чистую белую ночную рубашку и натянув ее, она уселась на стул перед камином, чтобы волосы побыстрее высохли, и принялась за стоявший на подносе ужин. Налив себе в стакан вина, Элизабет отпила глоточек, прислушиваясь к тому, что делается в соседней комнате. Она услышала шаги, потом плеск воды, и, наконец, наступила тишина. Наверное, Николас закончил мыться и теперь вытирается. Представив себе его обнаженное тело — наверняка смуглое, гладкое и мускулистое, — Элизабет почувствовала, как у нее затвердели соски.
Закрыв глаза, она словно воочию ощутила на своих губах теплые губы Николаса. Прошло несколько долгих минут, четверть часа, полчаса. В соседней комнате было тихо. Николас лег спать. Интересно, заснул ли он? А может, так же думает о ней, как и она о нем?
А что, если она сейчас встанет, откроет дверь в соседнюю комнату и предложит себя Николасу, попросит его заняться с ней любовью? Интересно, как он себя поведет?
Сердце Элизабет исступленно забилось в груди. Ее охватило такое страстное желание сейчас же отправиться к Николасу, что она не раздумывая встала с постели. Несколько мгновений Элизабет стояла в нерешительности, понимая, что поступок, который она вот-вот готова совершить, круто изменит всю ее жизнь. Однако желание отдать себя Николасу всю, без остатка, оказалось настолько сильным, что ноги сами понесли Элизабет к двери.
Пальцы нащупали щеколду и замерли. Сердце Элизабет билось так громко, что заглушало стук дождя в оконное стекло. Что с ней будет, если он ее выгонит?
Элизабет понимала, что если Николас ее прогонит, ей будет очень больно. Но знала она и то, что если она сейчас не воспользуется возможностью, которую ниспослала ей судьба — а она наверняка больше не повторится, — то будет жалеть об этом всю жизнь.
Трясущейся рукой Элизабет взялась за щеколду. Раздался тихий щелчок, и дверь отворилась. В соседней комнате на прикроватной тумбочке горела одна-единственная свеча, роняя на поцарапанную столешницу капли воска. Николас не спал. Он сидел в постели, прислонившись спиной к грубо отесанной спинке кровати, и, казалось, о чем-то думал. Его смуглая, мускулистая, ничем не прикрытая грудь тихонько вздымалась. Одеяло он откинул в сторону, лишь до пояса натянул на себя простыню. Несколько секунд Элизабет стояла, восхищаясь явившейся ее взору картиной и чувствуя, что сердце ее бьется, словно попавшая в капкан птичка.
Потом серебристые глаза Николаса взглянули на нее, губы его крепко сжались, и Элизабет потребовалось призвать на помощь все свое мужество, для того чтобы не убежать.
Глава 9
Ник глядел на стоявшую в дверном проеме девушку. Длинные темно-рыжие волосы, все еще влажные после купания, струились по плечам, спускаясь до пояса. Освещенные пламенем камина, они казались огненными, такими же, как потрескивающие на каминной решетке угли. Сквозь тонкую белую рубашку виднелось ее восхитительное тело: стройные, по-мальчишески узкие бедра, длинные, как у жеребенка, ноги, неправдоподобно тонкая талия, высокая грудь.
Чувствуя, что его начинает охватывать желание, Ник выругался сквозь зубы и только собрался одернуть незваную гостью, как послышался ее голос:
— Николас…
— Вы не должны здесь находиться, Элизабет. Зачем вы пришли?
Она не ответила, лишь облизнула языком пересохшие губы. Ник заметил, что ее руки дрожат.
— Я подумала, что, может быть… Я надеялась, что вы… — Она с трудом сглотнула. — Вы как-то сказали мне, что хотите меня, что с самого начала меня хотели. А сейчас? Я все еще вызываю у вас желание?
Желание накатило на Николаса яростной волной. Ему едва удавалось держать себя в руках.
— Ради Бога, Элизабет. — Он изо всех сил вцепился в простыню. А может, он ее не понял? Может, просто не расслышал? — С вами что-то случилось? Вы испугались?
Элизабет вошла в комнату и, не останавливаясь, решительно направилась к кровати.
— В какой-то степени да. Я боюсь, что я вам больше не нравлюсь. Что вместо того, чтобы заняться со мной любовью, вы выпроводите меня из своей комнаты.
Николаса бросило в жар. На секунду ему показалось, что он сейчас задохнется.
— Элизабет, вы не понимаете, о чем говорите.
— Нет, понимаю. Я прекрасно понимаю, о чем говорю. Я прошу вас заняться со мной любовью.
Хотя тело его уже отозвалось на ее призыв, Ник покачал головой:
— Я не могу этого сделать, Элизабет. Я женат. Я не могу на вас жениться и не хочу просто так взять и обесчестить вас.
Она сделала еще один шаг по направлению к кровати. На секунду ее рубашка вздулась колоколом, потом снова словно прилипла к телу, подчеркивая стройность бедер. От Элизабет исходил запах мыла и свежих поленьев, сгоравших в камине. Это был запах чистоты, свежести и юности.
— Пожалуйста, Николас… ну пожалуйста, не прогоняйте меня.
Он перевел взгляд на огонь, чувствуя, как его переполняет желание.
— Я хочу вас, — тихо проговорил он. — Даже не припомню, когда я так сильно хотел женщину. Но факт остается фактом. Я женат на другой.
— Нет, не женаты! — пылко воскликнула Элизабет. — Перед лицом Господа вы одиноки. Ваша жена бросила вас девять лет назад. — Она потянулась к его щеке, нежно коснулась ее. У Николаса дух захватило от этой ласки. — Скоро я должна буду выйти замуж. За совершенно чужого, незнакомого мне человека, которого я не люблю. А я хочу знать, что чувствуешь, когда занимаешься любовью с тем, кого любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100