Немного не доезжая поворота, она услышала голоса. Слов она не могла разобрать, но тон явно был враждебным.
«Следуй своей дорогой, — говорила она себе. — Это твой шанс, по ручью — как можно дальше, потом — на дорогу и скачи во весь опор».
«А что, если это Доминик? — тут же подумала она. — Он помог тебе и ты не можешь его бросить».
«Может, это вовсе и не Доминик, а кто-то другой».
Надо было что-то решать. Пока она стоит тут в раздумье, может случиться самое страшное. Преодолевая страх, Кэтрин тронула коня и поехала в сторону.
Когда голоса зазвучали громче, Кэтрин слезла с коня и привязала его к дереву. Пригнувшись к земле, стараясь не шуметь, она пробралась к полянке и спряталась за кустами.
У Кэтрин сердце екнуло. Напротив Доминика стояли двое, наставив на него ружья. Кровь стекала с уголка его рта. Третий скрутил руки у него за спиной.
— Господи, — пробормотала Кэтрин. — Что делать?
Кэтрин огляделась в поисках какого-нибудь оружия. Aгa, придумала. Набрав горсть камешков и схватив короткий сухой сук, Кэтрин подползла как можно ближе к открытому пространству и бросила в дерево камень.
— Что это? — спросил один из разбойников. — Что-то вроде хрустнуло.
Кэтрин бросила еще один камешек.
— Посмотри, Рене, что там, — приказал здоровяк, держащий Доминика, очевидно, главарь шайки. — Последний раз спрашиваю тебя, цыган, где деньги? Мы видели, как ты продавал лошадей, и мы не дураки, чтобы поверить, что те несколько монет, что мы у тебя нашли, — это все. — Здоровяк вытащил из-за пояса огромный пистолет. — Где остальные, говорю тебе?
— Я же сказал, они у меня в повозке. В таборе. С собой ничего нет.
Третий разбойник, толстенький коротышка, подошел к Доминику и сильно ударил его в живот. Доминик судорожно схватил ртом воздух и дернулся, надеясь высвободиться, но безуспешно, Коротышка взвел курок.
— Что скажешь, Пьер, прикончим его?
Здоровенный детина захохотал.
— Мы ведь только окажем услугу стране, не так ли? Избавим Францию от очередного грязного цыгана.
Больше Кэтрин ждать не могла. Переборов страх, она выскочила из-за деревьев и ударила своей дубиной человека, держащего ружье. Тяжелая палка выбила пистолет у него из рук. Когда он обернулся, Кэтрин с размаху врезала ему по ногам так, что тот потерял равновесие и упал. В то же мгновение Доминик высвободил руку и изо всех сил заехал здоровяку под ребра. Тот согнулся пополам. Доминик вывернулся и ударом в челюсть уложил своего мучителя.
Кэтрин схватила упавший пистолет и прицелилась в третьего бандита. Он бежал на нее. Выхода не было. Зажмурившись, Кэтрин выстрелила. Разбойник, схватившись за окровавленное плечо, упал липом в грязь.
Доминик вырвал пистолет у здорового бандита и направил на него.
— Если не хочешь подохнуть, — говорил Доминик, вытирая кровь, стекавшую из угла рта, — не шевелись.
Пьер сжал кулаки, но остался стоять. Другой, которого разоружила Кэтрин, тоже не пытался нападать, хотя уже поднялся с земли. Доминик залез в карман главаря и вытащил свои деньги.
— Скажите спасибо даме, — проговорил Доминик, — не хочу убивать вас на глазах у нее. Так что, если вам дорога жизнь, когда я вас отпущу, проваливайте, берите своего подстреленного приятеля и убирайтесь.
Главарь с готовностью кивнул;
— Как прикажете. Эй, Гаспар, иди посмотри, что с Рене. Делай, как цыган говорит. Мне умирать не хочется.
Гаспар боязливо приблизился к раненому.
— Стоять, — сказал Доминик. — Кэтрин, возьми его пистолет. Вон там, возле куста,
Кэтрин на негнущихся ногах подошла к окровавленному бандиту. Хорошо, что она не убила человека, хотя, чтобы спасти Доминика, она была готова убить всех троих. Она подняла лежащий в грязи пистолет и медленно подошла к Доминику.
Тот отпустил главаря и отошел назад, продолжая держать француза на мушке. Кэтрин целилась во второго, хотя рука ее так сильно дрожала, что она едва ли попала бы в него.
— Валите, — приказал Доминик, — и если вам дорога жизнь, советую не останавливаться.
Бандиты подхватили раненого товарища и потащили его в лес.
Теперь, когда наконец можно было вздохнуть с облегчением, Кэтрин обернулась к Доминику. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что, казалось, сейчас разрядит в нее свой пистолет.
Медленно отвернувшись от него, она пошла прочь.
Глава 8
— Почему? — спросил Доминик, повернув ее к себе. Он даже не пытался скрыть свою ярость.
— Почему… что? — спросила Кэтрин, отступая. — Почему я убежала? Или почему вернулась?
— И то, и другое, — сказал он, схватив ее за руку. Он вцепился ей в плечи и тряхнул так, что у нее застучали зубы.
— Ты, дура, понимаешь, что тебя могли убить?
Кэтрин попыталась высвободиться.
Доминик пробормотал ругательство, предназначенное далеко не для женских ушей, и запустил пальцы в густую рыжую гриву.
— Ты, женщина, неужели тебе так хочется домой, что ты готова пренебречь опасностями?
— Может быть, я была бы уже почти дома, если бы не вернулась спасать тебя, — ответила Кэтрин с легким раздражением.
— Ты так считаешь? Да ты бы не проехала и часа, как оказалась в беде. Подумай! Женщина, да еще такая, как ты, одна на дороге, ночью! Да тебя любой бы принял за деревенскую девку! Такой лакомый кусочек! Узнала бы, почем фунт лиха! Не думаю, что тебе удалось бы вымолить пощаду у таких, как те, в лесу!
Черт возьми! Что он о себе воображает! Как он смеет отчитывать ее! Ведь она спасла его от смерти! Она пришла к нему на выручку! Не испугалась! И после этого он смеет ей что-то выговаривать!
— Уж лучше мне испытать судьбу с каким угодно грубияном, только не с тобой!
На этот раз Доминик тряхнул ее так, что у Кэтрин едва голова не оторвалась.
— Да?
— Да.
Его глаза сверкнули гневом и под скулами заходили желваки.
— Ах ты, дерзкая девчонка! Я обуздывал самых норовистых лошадок, справлюсь и с тобой!
И он поцеловал ее, яростно, грубо, как никогда раньше. Она упала бы, если бы он не держал ее так крепко. Она стала вырываться, заколотила кулачками по его груди, но Доминик, конечно, был сильнее.
В следующую секунду он повалил ее на траву. Его поцелуй, горячий и требовательный, казалось, лишил ее легкие последней капли воздуха. И вдруг Кэтрин поняла, что целует его в ответ. С ней происходило нечто совершенно непонятное: ее тело взбунтовалось, не слушалось ее, и с ним творились чудеса — всю ее объял огонь, по спине бежали мурашки, ею овладевала истома…
Доминик прижал ее к земле, целовал ее, но теперь нежнее, лаская языком ее губы, раздвигая их. Он гладил ее и ласкал, поддразнивая, возбуждая, и в ласках его больше не было гнева. Кэтрин застонала. Когда он отпустил ее руки, Кэтрин, вместо того чтобы оттолкнуть его, погрузила пальцы в черные кудри.
— Ах ты, рыжий котенок, — шептал он, — ты тоже этого хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
«Следуй своей дорогой, — говорила она себе. — Это твой шанс, по ручью — как можно дальше, потом — на дорогу и скачи во весь опор».
«А что, если это Доминик? — тут же подумала она. — Он помог тебе и ты не можешь его бросить».
«Может, это вовсе и не Доминик, а кто-то другой».
Надо было что-то решать. Пока она стоит тут в раздумье, может случиться самое страшное. Преодолевая страх, Кэтрин тронула коня и поехала в сторону.
Когда голоса зазвучали громче, Кэтрин слезла с коня и привязала его к дереву. Пригнувшись к земле, стараясь не шуметь, она пробралась к полянке и спряталась за кустами.
У Кэтрин сердце екнуло. Напротив Доминика стояли двое, наставив на него ружья. Кровь стекала с уголка его рта. Третий скрутил руки у него за спиной.
— Господи, — пробормотала Кэтрин. — Что делать?
Кэтрин огляделась в поисках какого-нибудь оружия. Aгa, придумала. Набрав горсть камешков и схватив короткий сухой сук, Кэтрин подползла как можно ближе к открытому пространству и бросила в дерево камень.
— Что это? — спросил один из разбойников. — Что-то вроде хрустнуло.
Кэтрин бросила еще один камешек.
— Посмотри, Рене, что там, — приказал здоровяк, держащий Доминика, очевидно, главарь шайки. — Последний раз спрашиваю тебя, цыган, где деньги? Мы видели, как ты продавал лошадей, и мы не дураки, чтобы поверить, что те несколько монет, что мы у тебя нашли, — это все. — Здоровяк вытащил из-за пояса огромный пистолет. — Где остальные, говорю тебе?
— Я же сказал, они у меня в повозке. В таборе. С собой ничего нет.
Третий разбойник, толстенький коротышка, подошел к Доминику и сильно ударил его в живот. Доминик судорожно схватил ртом воздух и дернулся, надеясь высвободиться, но безуспешно, Коротышка взвел курок.
— Что скажешь, Пьер, прикончим его?
Здоровенный детина захохотал.
— Мы ведь только окажем услугу стране, не так ли? Избавим Францию от очередного грязного цыгана.
Больше Кэтрин ждать не могла. Переборов страх, она выскочила из-за деревьев и ударила своей дубиной человека, держащего ружье. Тяжелая палка выбила пистолет у него из рук. Когда он обернулся, Кэтрин с размаху врезала ему по ногам так, что тот потерял равновесие и упал. В то же мгновение Доминик высвободил руку и изо всех сил заехал здоровяку под ребра. Тот согнулся пополам. Доминик вывернулся и ударом в челюсть уложил своего мучителя.
Кэтрин схватила упавший пистолет и прицелилась в третьего бандита. Он бежал на нее. Выхода не было. Зажмурившись, Кэтрин выстрелила. Разбойник, схватившись за окровавленное плечо, упал липом в грязь.
Доминик вырвал пистолет у здорового бандита и направил на него.
— Если не хочешь подохнуть, — говорил Доминик, вытирая кровь, стекавшую из угла рта, — не шевелись.
Пьер сжал кулаки, но остался стоять. Другой, которого разоружила Кэтрин, тоже не пытался нападать, хотя уже поднялся с земли. Доминик залез в карман главаря и вытащил свои деньги.
— Скажите спасибо даме, — проговорил Доминик, — не хочу убивать вас на глазах у нее. Так что, если вам дорога жизнь, когда я вас отпущу, проваливайте, берите своего подстреленного приятеля и убирайтесь.
Главарь с готовностью кивнул;
— Как прикажете. Эй, Гаспар, иди посмотри, что с Рене. Делай, как цыган говорит. Мне умирать не хочется.
Гаспар боязливо приблизился к раненому.
— Стоять, — сказал Доминик. — Кэтрин, возьми его пистолет. Вон там, возле куста,
Кэтрин на негнущихся ногах подошла к окровавленному бандиту. Хорошо, что она не убила человека, хотя, чтобы спасти Доминика, она была готова убить всех троих. Она подняла лежащий в грязи пистолет и медленно подошла к Доминику.
Тот отпустил главаря и отошел назад, продолжая держать француза на мушке. Кэтрин целилась во второго, хотя рука ее так сильно дрожала, что она едва ли попала бы в него.
— Валите, — приказал Доминик, — и если вам дорога жизнь, советую не останавливаться.
Бандиты подхватили раненого товарища и потащили его в лес.
Теперь, когда наконец можно было вздохнуть с облегчением, Кэтрин обернулась к Доминику. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что, казалось, сейчас разрядит в нее свой пистолет.
Медленно отвернувшись от него, она пошла прочь.
Глава 8
— Почему? — спросил Доминик, повернув ее к себе. Он даже не пытался скрыть свою ярость.
— Почему… что? — спросила Кэтрин, отступая. — Почему я убежала? Или почему вернулась?
— И то, и другое, — сказал он, схватив ее за руку. Он вцепился ей в плечи и тряхнул так, что у нее застучали зубы.
— Ты, дура, понимаешь, что тебя могли убить?
Кэтрин попыталась высвободиться.
Доминик пробормотал ругательство, предназначенное далеко не для женских ушей, и запустил пальцы в густую рыжую гриву.
— Ты, женщина, неужели тебе так хочется домой, что ты готова пренебречь опасностями?
— Может быть, я была бы уже почти дома, если бы не вернулась спасать тебя, — ответила Кэтрин с легким раздражением.
— Ты так считаешь? Да ты бы не проехала и часа, как оказалась в беде. Подумай! Женщина, да еще такая, как ты, одна на дороге, ночью! Да тебя любой бы принял за деревенскую девку! Такой лакомый кусочек! Узнала бы, почем фунт лиха! Не думаю, что тебе удалось бы вымолить пощаду у таких, как те, в лесу!
Черт возьми! Что он о себе воображает! Как он смеет отчитывать ее! Ведь она спасла его от смерти! Она пришла к нему на выручку! Не испугалась! И после этого он смеет ей что-то выговаривать!
— Уж лучше мне испытать судьбу с каким угодно грубияном, только не с тобой!
На этот раз Доминик тряхнул ее так, что у Кэтрин едва голова не оторвалась.
— Да?
— Да.
Его глаза сверкнули гневом и под скулами заходили желваки.
— Ах ты, дерзкая девчонка! Я обуздывал самых норовистых лошадок, справлюсь и с тобой!
И он поцеловал ее, яростно, грубо, как никогда раньше. Она упала бы, если бы он не держал ее так крепко. Она стала вырываться, заколотила кулачками по его груди, но Доминик, конечно, был сильнее.
В следующую секунду он повалил ее на траву. Его поцелуй, горячий и требовательный, казалось, лишил ее легкие последней капли воздуха. И вдруг Кэтрин поняла, что целует его в ответ. С ней происходило нечто совершенно непонятное: ее тело взбунтовалось, не слушалось ее, и с ним творились чудеса — всю ее объял огонь, по спине бежали мурашки, ею овладевала истома…
Доминик прижал ее к земле, целовал ее, но теперь нежнее, лаская языком ее губы, раздвигая их. Он гладил ее и ласкал, поддразнивая, возбуждая, и в ласках его больше не было гнева. Кэтрин застонала. Когда он отпустил ее руки, Кэтрин, вместо того чтобы оттолкнуть его, погрузила пальцы в черные кудри.
— Ах ты, рыжий котенок, — шептал он, — ты тоже этого хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87