Когда он вернулся со всем необходимым для обработки ран, Люк проворчал:
– Не стоит, уверяю вас. Я скоро уйду. С рассветом здесь будет не так опасно. – Он едва заметно улыбнулся. – А вот мне не помешает отправиться в надежное укрытие.
Нахмурившись, Тинкер посмотрел на этого высокого человека, одетого в черное. Что бы он тут ни плел, Тинкер от своего не отступится.
– Какая рука у вас ранена?
Люк невольно усмехнулся:
– Да вы, похоже, упрямы как баран.
– Да, мне не раз это говорили, – лаконично отозвался слуга. – Так какая рука?
Стараясь не разбудить Силвер, Люк стянул с себя куртку. Он ничуть не удивился, увидев, что его предплечье потемнело от крови.
– Да уж, просто царапина, ничего не скажешь. – Когда Тинкеру удалось стянуть с Люка рукав, он чуть не задохнулся от ужаса. – Черт бы вас побрал! Вы самый настоящий дурень! – Стиснув зубы, он принялся разматывать испачканный кровью бинт. Под бинтом оказалась рваная рана. – Пуля попала?
– Да.
– Может, это сэр Чарлз Миллбэнк постарался?
Люк любовался бархатным небом и звездами, блестевшими, как драгоценные камни. Когда-то его мать носила такие бриллианты с золотым фермуаром, и они сверкали на фоне ее темно-синего платья.
Люк приказал себе больше об этом не думать.
– Едва ли. Он не слишком-то меткий стрелок. Скорее, эту пулю всадил в меня лорд Карлайл.
Хмыкнув, Тинкер протер рану розмариновым уксусом и обильно смазал лавандовым маслом.
– Нельзя недооценивать Миллбэнка. Он мерзавец, каких днем с огнем не сыщешь, и задира к тому же. Уж если он за что взялся, то пожелает довести дело до конца. – Обработав рану, он с удовлетворением полюбовался делом рук своих, затем принялся обматывать ее чистым бинтом. – Скажите, вам, случайно, не приходилось жить в Лондоне?
Люк нахмурился. Интересно, что на этот раз хочет выведать этот хитрый старик?
– Нет, никогда. А почему вы спросили?
– Да так. Ей-богу, знавал я когда-то одного молодого человека: просто копия вы. – Внимательные темные глаза Тинкера вглядывались в лицо Люка. – Жил этот молодой человек на Беркли-сквер.
Люк так и замер. Черт бы побрал этого старика! Он все знает. Когда он понял, что тайна его вот-вот раскроется, его до костей пробрал холодный озноб. Он постарался придать своему голосу спокойствие и непринужденность:
– В Лондоне у меня никаких родственников нет, по крайней мере я о них не знаю. Вы, наверное, что-то путаете. А может, кто-то из моей родни оставил в Лондоне внебрачного сына.
Тинкер закончил перевязывать рану. Он пронзительно посмотрел на Люка:
– Да нет, ничего я не путаю. Я очень хорошо знал этого человека. Служил у него несколько месяцев, когда мы с Уильямом Сен-Клером рассорились. Прежний хозяин уволил меня, когда больше не смог выплачивать мне жалованье. Я не хотел уходить, да он настоял. Ну, я и поехал в Лондон, и один мой приятель нашел мне место на Беркли-сквер. – Тинкер прищурился. – Да, хоть я и мало времени прожил в Лондоне, но лицо своего нового хозяина вряд ли забуду. Лицо герцога Девонхема мало кто способен забыть. – Тинкер приберег смертельный удар напоследок. – И немногие забыли бы лицо его старшего сына.
– Просто совпадение, – пробормотал Люк. Он выпрямился и снова натянул на себя рубашку. – Сходство, и ничего больше.
Тинкер продолжал, словно не расслышал слов Люка:
– Стало быть, я проработал на герцога три месяца. Хорошим он человеком был, гостеприимным, да и пошутить любил. Пока не заперся у себя в кабинете, конечно. А случилось это тогда, когда его старшенький сынок отправился вечером прогуляться и пропал. Как в воду канул. Это разбило бедному старику сердце.
Пока он это рассказывал, Люк теребил манжеты. При последних словах он словно окаменел.
– Очень трогательная история. А теперь, если не возражаете, мне пора...
Но мозолистые руки схватили его за плечи и усадили наместо.
– Вы что, думаете, я не узнаю представителя рода Деламеров? – сурово спросил Тинкер. – Вы предполагаете, я сразу не заметил рот и подбородок вашего батюшки, когда вас увидел? Господи, да вы вылитая копия старого Эндрю!
Люк вскинул голову и холодным взглядом посмотрел прямо в глаза Тинкеру.
– Это ошибка, друг мой, – произнес он тоном, не сулившим ничего хорошего. – Таящая в себе угрозу. Вам лучше об этом забыть.
Тинкер поджал губы и взглянул на спящую женщину, чьи каштановые кудри разметались по груди Люка.
– Ну а как же она? Как же ее невинное сердечко, которое разобьется вдребезги, если вы ее покинете? Какую душевную боль она будет испытывать, пытаясь убедить себя, что все это к лучшему и что вы с ней слишком разные люди и все равно не были бы счастливы вместе?
На мгновение в глазах Люка вспыхнула дикая ярость. Он старался отвести глаза от ее шелковистых кудрей, от слегка полуоткрытых губ, от светлой прядки.
И понял, что не в силах это сделать.
Старик прав. А как же она? Что же будет с ней, когда он уйдет? А он знал, что ему нужно поскорее убираться. Ведь если он останется, то долго не выдержит: рано или поздно его железная воля сломается, и он в отчаянии придет к ней, подарив ей всю страсть, на которую только способен влюбленный мужчина.
Но Люк никогда не даст этому случиться. Она была не для такого отъявленного злодея, как он. Да, он мог позволить себе сорвать у нее с губ два-три поцелуя, мог даже прикоснуться к ней, но не более. Как только она и Лэвиндер-Клоуз будут вне опасности, он снова скользнет в ночь и навсегда исчезнет из ее жизни. Он ведь всего-навсего разбойник, а лихим людям полагается быть бессердечными.
У него не оставалось выбора.
Но Люку нужно было каким-то образом убедить в этом седого стража порядочности с проницательным взором.
Он снова откинул голову и взглянул в ночное небо.
– Знаете, к востоку от Гибралтара небо совсем другое. Так получилось, что я очень хорошо изучил восточное небо. Многие месяцы оно было моим единственным собеседником. Под этим небом творились чудовищные дела, о которых я не хочу вспоминать. Каждый день я пытаюсь о них забыть, но пока мне это не удается. Воспоминания стали неотъемлемой частью моей души, и это одна из причин, по которой между мной и Силвер ничего не может быть. По этой же самой причине герцог Девонхем никогда не узнает, что его старший сын не погиб той кошмарной ночью, когда на него в пустынном переулке набросились четыре головореза. Вы меня понимаете? – На Тинкера, сложив руки на груди, смотрел не кто иной, как маркиз Данвуд, наследник одного из старейших английских титулов.
– Удивляюсь, как они и вчетвером-то с вами справились, – заметил старик. – После этого ваш отец разослал людей по всей Англии на поиски. День за днем он отсылал письма, в которых предлагалось огромное вознаграждение за любые сведения о вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102