Она невольно к нему прильнула, побуждаемая забытыми ощущениями близости. Он был ее мужем, черт побери! Пора бы ему об этом вспомнить!
Индия закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова. От Торнвуда исходил запах, свойственный только ему. Индия принюхалась.
– Что вы делаете? – удивился Девлин.
– Пытаюсь вернуть потерянное. Если не можешь забыть прошлое, остается лишь наслаждаться запахами, которые от него остались. – Она засмеялась. – Кажется, я только этим и занимаюсь. – Индия вдохнула. – Пахнет кожей, бренди и…
– Вам надо вернуться в постель. – Голос прозвучал глухо.
Подняв руку, Индия дотронулась до шрама на подбородке.
– Было больно?
Торнвуд напрягся, но потом пожал плечами.
Воспоминания нахлынули на Индию. А с ними – такое сильное желание, что заболело сердце. Она прислонилась к Девлину и поцеловала серебристую полоску шрама.
– Не надо. – На сей раз его голос был хриплым. Исчезло его безразличие, а с ним и контроль над собой. Индия услышала тихий стон и почувствовала, что он с трудом сдерживает желание.
Что-то темное и дикое, вызванное воспоминаниями о пережитых радостях и потерях, заставило ее приподняться на цыпочки и провести пальцем по его крепко сжатым губам.
– Довольно. – Железной хваткой он сжал ее запястье. – Вы сейчас же возвращаетесь в постель.
– Постель… Звучит… заманчиво.
Она разомкнула губы и кончиком языка провела по его нижней губе.
Торнвуд выругался, но поднял ее на руки и понес вверх по темной лестнице. Его гнев вызвал в ней ответное чувство ярости. Гордость Деламеров требовала, чтобы она сломала стену, которой он отгородился от нее.
Это таило в себе опасность, но Индия Деламер обожала опасности.
Она подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Потом ее рука скользнула по его плечу, а пальцы оказались у него в волосах.
Он замер.
Она поцеловала его в шею долгим поцелуем.
– Это не сработает.
– Неужели? Неужели ты ничего не помнишь, Дев? – Ее голос слегка охрип от желания. – Даже ту последнюю ночь в Брюсселе? Была полная луна, а розы распустились и благоухали. В ветвях бука пел соловей, и мы даже остановились, чтобы его послушать. Правда, – она, – мы не дослушали его до конца. Помнишь?
– Не надо. – У него на шее билась жилка: – Вам не удастся…
– Вот как, Дев?
Она прижалась к нему, и твердые соски ее грудей уперлись в мягкую ткань его рубашки.
– Даже не надейтесь, что это сработает, черт возьми.
– Вспомни, Дев. Вспомни запах этих дамасских роз. Вспомни теплый ветерок и отдаленные звуки вальса. Вспомни меня.
– Как вы не понимаете!
Они уже были наверху, и он ногой открыл дверь ее комнаты. А потом вдруг остановился и посмотрел на нее.
Просто посмотрел.
– Вы полная дура, миледи. Любой другой мужчина швырнул бы вас сейчас на кровать и втиснулся между ваших великолепных белых бедер.
– А вы, лорд Торнвуд?
Глаза Торна потемнели. Совсем близко, в нескольких дюймах от его руки, был розовый бутон ее соска.
– Может, я такой же. Может быть, даже гораздо хуже.
Он подошел к кровати, опустил ее на простыни и, прижав ее своим телом, просунул одну ногу между ее ног, отчего юбка поднялась до самого верха ее роскошных бедер.
– У вас под платьем нет панталон, миледи. Я могу раздеть вас одним движением, и вы окажетесь совершенно голой. Вы будете тяжело дышать и станете влажной, когда я войду в вас. Эта мысль вас не пугает?
Что-то мелькнуло в ее глазах.
– Да. Но и вас это тоже пугает. Я чувствую это по дрожанию ваших рук. Вы хотите меня, Девлин Карлайл, и это перепугало вас насмерть. Я хочу знать почему.
– И не надейтесь понять. Я вообще дурак, что нахожусь здесь.
– Откуда вам знать, на что я надеюсь? – Ее грудь была мягкой и теплой, а рыжие волосы лежали ореолом вокруг головы.
– А я и не знаю. В этом-то и проблема, не так ли? От нашего прошлого не осталось и следа. И пока вы с этим не смиритесь, леди Деламер…
– Индия.
– Леди Деламер.
Она провела пальцем по его губам.
– Индия.
– Какая разница. Что бы мы ни делали, что бы когда-то ни было между нами – все ушло. Ваши воспоминания относятся к другому человеку. Вам придется это принять. Нам обоим придется.
Но Индия не собиралась ничего забывать. Да ей это и не удалось бы. Слишком долго был этот человек в ее сердце.
Она посмотрела на завитки темных волос у него на лбу, и что-то сжалось в ее груди.
– Тогда поцелуй меня. Поцелуй и докажи, что ты забыл.
– Зачем вам это нужно?
– Я хочу знать правду, – прошептала она. – Просто правду. Почему это так тебя пугает, Девлин?
– Почему? Потому что я не перестал быть мужчиной. Потому что нет такого мужчины, который, увидев вас, не захотел бы…
Индия почувствовала, как он содрогнулся. Но она не собиралась его щадить. Она приподнялась на локтях, и платье соскользнуло с ее плеч.
– Не захотел бы чего?
– Этого, – прохрипел Дев. – И этого.
Он рванул тонкую ткань и обнажил полную грудь.
– О Боже!
В обрамлении ткани и кружев торчал розовый сосок. Он схватил его губами и потянул. Каждое движение исторгало из груди Индии судорожные звуки.
Она открыла глаза. Они были затуманены желанием.
– Ты вспомнил! Ты должен вспомнить.
– Разве?
Индия снова закрыла глаза, приготовившись отдаться ласкам Девлина.
– А как насчет вас, миледи? Вы привыкли предлагать прелести вашего роскошного тела любому мужчине, которого встретите?
Эта фраза хлестнула Индию, словно кнут. Ее дыхание сбилось, краска залила щеки. А потом она изо всех сил ударила его по лицу. Торн не пошевелился даже тогда, когда на загорелых щеках выступили следы от ее пальцев.
– Следует ли это считать подтверждением моих слов, миледи? – насмешливо сказал Торнвуд.
– Отвратительный, самодовольный тип, – прошипела Индия, но ее рука повисла в воздухе. Второго удара не последовало. – Вы нарочно меня разозлили, поскольку не могли рассчитывать на то, что у вас хватит сил мне отказать.
Его лицо оставалось невозмутимым.
– И вам это удалось. Я ненавижу вас, Девлин Карлайл. Ненавижу всем сердцем. Надеюсь, что вы довольны своим успехом. – Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. – Убирайтесь. Или вы желаете остаться, чтобы позлорадствовать?
Он молча встал и пошел к двери. Когда дверь за ним закрылась, она прошептала в подушку:
– Может, это был сон? Я так долго его ждала, а все обернулось жестокой шуткой.
Но Девлин заметил ее слезы. И слышал, что она сказала. Каждое ее слово ранило сильнее, чем французская сабля, которая чуть было не лишила его жизни.
Глава 8
– Она пыталась сбежать. И ей это удалось бы, если бы я случайно не встретил ее на черной лестнице.
Девлин и Джеймс Херрингтон стояли в кладовой, из которой можно было попасть в главную кухню особняка на Белгрейв-сквер, 61. Лицо Девлина было озабоченным. Сунув руки в карманы, он смотрел в упор на Херрингтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75