ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

слишком сильно было ее беспокойство. Взяв в руки вожжи, она пришпорила лошадь и помчалась к деревне, не обращая внимания на то, что платье ее задралось и ноги оголились. «Именно поэтому и изобрели чулки», – грустно подумала она.
Когда она прискакала в деревню, оказалось, что хирург еще не приехал. Перед постоялым двором почти никого не было – лишь кое-как привязанная к столбу взмыленная кобыла, на которой прискакал лорд Малком, жадно пившая воду из ведра, да кучка местных жителей, разговаривавших друг с другом приглушенными голосами: так обычно разговаривают в комнате больного либо на похоронах. Увидев Натали, люди почтительно расступились. Мужчины вежливо отвели взгляды от видневшихся из-под задравшегося платья лодыжек Натали, однако единственный на постоялом дворе конюх, нагловатый парень, ничуть не смутившись, радостно подскочил к ней, чтобы помочь слезть с лошади.
С присущим ей достоинством Натали соскочила на землю, кивнула сестре викария и, гордо вскинув голову, прошествовала мимо толпы в холл. За спиной она услышала шепот: «…в конце концов, она ближайшая соседка… всегда была добра к ребенку, насколько мне известно… Говорят, он ею увлекся… Бедняжка, вы видели ее лицо?»
Натали закрыла за собой дверь, отсекая себя от шепота, и несколько секунд постояла, чтобы глаза привыкли к темноте. Никто ее не встретил, ни один человек не выскочил ей навстречу. Более того, на первом этаже, казалось, не было ни одного человека. Однако над головой слышались шаги и приглушенные взволнованные голоса. Натали взлетела по ступенькам, боясь позвать кого-нибудь, чтобы не потревожить Сару. Сердце у нее сжималось от страха: что ждет ее на втором этаже?
Поднявшись, она услышала из распахнутой двери властный голос няни:
– Осторожнее, милорд, не толкайте ее. Эта тряпка уже наверняка высохла. Намочите ее снова. Отожмите, но не сильно. Подождите! Я сама это сделаю. Подержите ее руку, сэр, только осторожнее. Не шевелите. Вот так!
Натали на цыпочках вошла в комнату. Сара лежала у окна на узкой кровати. Малком примостился на низеньком стуле, стоявшем между окном и кроватью, его высокая фигура сложилась почти пополам, сидеть ему было неудобно, однако он, кажется, этого не замечал. Все его внимание было сосредоточено на больном ребенке. Лицо его было почти таким же бледным, как и у Сары, выражение – трагическим. Он держал маленькую ручку так осторожно, словно она хрупкая, как скорлупа. Няня проворно выжимала тряпку, которую только что окунула в таз с холодной водой. Рядом с ней стояла жена хозяина постоялого двора, весь вид ее выражал растерянность.
Няня осторожно положила тряпку Саре на голову, и Натали услышала тихий стон. Похоже, девочка была в сознании. Слава Богу!
– Чем я могу помочь? – тихо спросила она.
Малком резко поднял голову и взглянул на нее. В глазах его светились благодарность и облегчение, и Натали, несмотря на снедавший ее страх, испытала радость. Она правильно сделала, что приехала сюда.
Няня бросила на нее быстрый взгляд и кивнула:
– Иди сюда, Натали, детка, лишняя пара рук мне сейчас не помешает. – Она обернулась к жене хозяина постоялого двора и тактично заметила: – Я уверена, у вас много дел, миссис Хаббл, но мы были бы вам весьма признательны, если бы вы сварили нам немного поссета*.
*Горячий напиток из молока, сахара пряностей и вина.
Миссис Хаббл просияла:
– Конечно! – И она с явным облегчением направилась к двери.
Как только она вышла, няня, понизив голос, произнесла:
– Надеюсь, вы не возражаете, милорд? Есть люди, которые умеют ухаживать за больными, а есть такие, которым это не дано. Миссис Хаббл творит чудеса на кухне, но здесь она просто путается у меня под ногами. А вот от мисс Уиттакер будет гораздо больше пользы.
Малком улыбнулся ей напряженной улыбкой.
– Сомневаюсь, что Сара сможет выпить посеет, а вот я его выпью, хотя бы ради того, чтобы миссис Хаббл больше сюда не приходила. Признаюсь, мне гораздо больше по душе, если нам будет помогать мисс Уиттакер, а не жена хозяина постоялого двора.
Натали с благодарностью взглянула на него и подошла к кровати. Малышка лежала неподвижно, закрыв глаза, однако веки ее трепетали. На бледном личике застыла гримаса боли и страха. Под мокрой тряпкой на голове виднелась крупная, размером с куриное яйцо, шишка.
Натали открыла было рот, чтобы спросить, самый ли это сильный ушиб, как вдруг взгляд ее упал на левую руку девочки, и она похолодела: рука была неестественно вывернута. Натали доводилось лечить многих больных, однако со сломанными конечностями ей еще никогда не приходилось иметь дела. Она поспешно отвернулась и глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.
– Ей дали обезболивающее? – спросила она. Было легче говорить о Саре в третьем лице, чем обращаться к ней непосредственно и тем самым вынуждать ее ответить.
– Капельку бренди, – ответил Малком тихо. – Миссис Бигалоу боялась, что если дать ей больше, это ей повредит.
– Она у нас молодец, – бодро заявила няня. – Сара, дорогая, тебе легче? Может, дать тебе еще?
Сара не пошевелилась и не открыла глаз, но брови ее слегка нахмурились.
– Невкусно, – еле слышно прошептала она.
– Может быть, у миссис Хаббл есть опиум? – спросила Натали.
– Я уже спрашивал, – ответил Малком. – Нет.
– Думаю, ее привезет хирург, сэр, – заметила няня и, окунув в воду еще одну тряпку, принялась энергично ее выкручивать. – И потом, нужно послушать, что он нам посоветует, прежде чем давать опий такому маленькому ребенку. Мне кажется, не стоит пичкать ее наркотиками сразу после того, как она пришла в себя, но что мистер Картер скажет, то мы и сделаем.
– Где же он, черт побери? – пробормотал Малком, с яростью взглянув на искаженное болью лицо дочери. В этот момент внизу, в холле, послышались голоса: мистер Картер наконец-то приехал.
Натали склонилась над Сарой, радуясь тому, что нашла себе какое-то занятие. Она осторожно сняла уже теплую тряпку с ее головы, а вместо нее положила холодную. За дверью послышались тихие голоса. Слов было не разобрать, но Натали и так знала, о чем говорят: няня деловито объясняла хирургу, как произошел несчастный случай, и высказывала свое мнение о том, насколько сильно расшиблась девочка. Вскоре мистер Картер вошел в комнату, на ходу бодро потирая руки.
Все знали, он был отличным хирургом, и потому никого не удивил его оптимистичный настрой. Ему настолько удалось усыпить бдительность всех присутствующих, что они даже не обратили внимания на зловещий черный саквояж, который он с собой принес и в котором, как только он поставил его на стол, раздался леденящий душу звон инструментов и каких-то склянок. Однако Натали его заметила и, судорожно сглотнув, улыбнулась мистеру Картеру дрожащей улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84