Она уже открыла рот и набрала в легкие побольше воздуха, как огромная ладонь запечатала губы.
– Хорошо, миледи, не вынуждайте нас причинять вам боль. Мы не хотим вам зла, особенно в день вашей свадьбы.
Они проводили ее к покоям Честера. Стражник поднял было руку, чтобы постучать, но Джезмин, рывком распахнув дверь, ворвалась в комнату.
Ранулф де Бландвилл, в бархатном халате, сидя за столом, завтракал. Джезмин, все еще задыхаясь, прислонилась к стене. Он тут же встал и подошел к девушке. Честер в халате выглядел куда более зловеще, чем полностью одетый, и ноги Джезмин затряслись от страха.
– Милорд граф, – выдохнула она, – пожалуйста, помогите мне, вы единственный, к кому я могу обратиться.
– Немедленно объясните, во имя Господа, что вы сделали со своими волосами и почему на вас эта омерзительная одежда? – допытывался он.
– При чем тут одежда, – вспыхнула Джезмин, – если вся моя жизнь вот-вот будет разрушена?!
Взбешенный оскорблением граф стиснул зубы; оспины белыми пятнами выступили на лице. Протянув руку, он развязал кожаный ремешок. Копна волос обрушилась на плечи девушки, и граф облегченно вздохнул.
– Когда я приобретаю предмет искусства, обычно плачу за красоту.
– Боже, почему вы не хотите меня слушать?– в отчаянии выкрикнула она.– Я не хочу выходить замуж ни за кого, а тем более за вас!
Только теперь девушка сообразила, что не стоило говорить с графом в столь дерзком тоне. На скулах Честера мгновенно выступили красные пятна.
– Вы оскорбляете меня, миледи, своими словами и нарядом. Немедленно переоденьтесь!
– Ни за что, – спокойно ответила она.
Вена на лбу Честера набухла и начала пульсировать. Схватившись за вырез дублета, он с силой дернул. Ткань не выдержала. Под дублетом у девушки была лишь тонкая сорочка. Джезмин почувствовала, как кровь отлила от лица; сердце, казалось, остановилось. Груди вздымались под непроницаемым взглядом Честера. В эту минуту он напомнил ей змею.
– Почему я должна выходить за вас замуж? – умоляюще прошептала она, почти рыдая.
– Потому что я купил тебя, – откровенно объяснил Честер, безжалостно стиснув нежные груди. – Заплатил за это... и за это.– Он бесцеремонно сунул руку между бедер Джезмин, сжал мягкий холмик – мужские бриджи почти не защищали ее. Из груди Джезмин со всхлипом вырвался воздух, и граф тут же отнял пальцы.– Я пошлю женщин вымыть тебя и одеть, как подобает невесте могущественнейшего вельможи в королевстве. Венчание состоится в шесть часов в часовне Глочестерского собора.– Глаза его сузились.– И смотри, чтобы сегодня вечером выглядела прекраснее, чем всегда! – Открыв дверь, он почти швырнул ее стражникам.– Отведите ее в опочивальню, пока не настанет время идти в церковь.
Ошеломленная неслыханным двуличием и коварством этого человека, Джезмин, спотыкаясь, вернулась к себе.
Глава 24
Жервез проклинал небеса, по воле которых лил непрестанный дождь, начавшийся еще до того, как его конь успел покрыть десять лиг. Через три часа он был вынужден снизить головокружительную скорость, боясь, что жеребец попросту сломает шею – копыта скользили в непролазной густой грязи. Переодеваться в сухую одежду не было смысла – Жервез уже промок до костей и через несколько минут вымокнет снова. Он не успел тщательно продумать маршрут и, положившись скорее на судьбу, держался северо-восточного направления, поскольку Нортхемптон был почти на середине пути. Там и придется принять трудное решение, но пока Жервез откладывал его, сколько мог.
Оба де Берга решили добраться до Кингзлинна, а потом направиться на юго-запад, в Питерборо. Погода была слишком мерзкой, чтобы любой богобоязненный христианин осмелился высунуть нос из дома или отойти от теплого очага, но Фолкон и Хьюберт продвигались вперед, не обращая внимания на ливень. В Кингзлинне оказалось, что мост через реку Ауз смыло, а сама река разбухла и потемнела, угрожая выйти из берегов и смыть все живое. Фолкон быстро принял решение. Они поедут на юг, вдоль берега, возможно, они смогут перебраться у Эли, если же нет, придется продолжать путь до Кембриджа, где Ауз и Кем сливаются и где наверняка не один мост.
Жервез оказался в Нортхемптоне только к полуночи; уставшая лошадь спотыкалась. Он понимал, что коню нужно отдохнуть и поесть, иначе им не одолеть остатка пути. Жервез остановился на постоялом дворе под вывеской «Дыра в стене» и заплатил за стойло в конюшне и овес для жеребца. Потом, растерев животное сухой соломой, зашагал в общую залу постоялого двора, чтобы хоть немного утолить голод. Жервез знал, что сможет отдохнуть всего пару часов, а потом придется вновь отправляться в путь. Но приехавший с востока путешественник весьма красочно объяснил ему, что река Ауз разлилась и переправиться невозможно – вода сносит мосты, как карточные домики.
В четыре утра Жервез сонно потянулся – все кости болели после сна в мокрой одежде, так что он даже заподозрил, уж не стал ли он с возрастом подвержен приступам ревматизма, но тут же рассмеялся: двадцать один год – далеко не дряхлый возраст. Он вскочил в седло, пришпорил коня и вновь помчался вперед под непрекращающимся, уныло моросящим дождем, который, как чувствовал Жервез, будет идти весь день. Он вновь задумался, какой дорогой ехать. Быстрее всего можно добраться до Кембриджа, если взять путь на восток, но при этом придется дважды переправляться через Ауз, потому что река делает двойной поворот. Если же повернуть коня на север, к Хантингтону, придется переплывать реку лишь однажды. Подкинуть монетку? Но тут вспомнив, что настоящее имя Робина Гуда – лорд Роберт Хантингтон, и решив, что это хороший знак, юноша направился туда. Он объехал Хантингтон, а когда увидел реку, все-таки подумал, что, наверное, сделал ошибку. Темный, взбухший, зловещий поток выглядел смертельно опасным. Жервез поехал вдоль восточного берега, безуспешно пытаясь разыскать мост, почти ничего не соображая, отупев от холода и дождя, казалось, проникавших в самый мозг. Был ли вообще мост у Или? Жервез не помнил. Он знал только, что там, где есть город и собор, должен быть мост. Жервез, все больше обуреваемый сомнениями, тем не менее продолжал гнать коня. По тому, как протестовал его пустой желудок, он понял, что уже полдень. Даже если он встретит де Берга сейчас, тот все равно не успеет добраться до Глочестера вовремя и помешать свадьбе.
Жервез остановил лошадь и вгляделся в бушующую реку. По всей видимости, он совсем рядом с Эли. И неожиданно юноше показалось, что он бредит наяву, – на другом берегу показалась группа всадников. И люди и кони были знакомы, а предводитель сидел в седле, как ни один человек в Англии.
– Де Берг! – окликнул Жервез, не зная, услышит ли тот за ревом воды, но голос прозвучал громко и ясно, как всегда, когда кто-то кричит у реки, и ему махнули в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125