И в то же время надо показать, что он ей нравится, что дает ей повод принять его приглашение.
Женщины так и вьются вокруг него, и это ей на руку. Она выделяется из этой красочной толпы именно своим равнодушием к его персоне. Мужчинам нравится брать неприступные крепости, и она предоставит ему шанс испытать свои чары.
Начались танцы, и Ниема закружилась с первым же пригласившим ее кавалером, которым оказался скучный джентльмен, беседовавший с ней ранее. Он со всей силой сжал ее руку выше локтя и не переставая бубнил о чистокровных лошадях и скачках. Она улыбалась и время от времени вставляла любезные замечания, и он был на седьмом небе от счастья.
Следующий танец она танцевала с самим послом. Это был статный седовласый джентльмен с приятной улыбкой, ростом чуть ниже своей супруги, но настолько обходительный и тактичный, что Ниема чувствовала себя с ним легко и непринужденно. Он разговаривал с ней так, будто она и вправду была дочерью их старых друзей, вспоминая каких-то общих знакомых и совместные поездки на курорты, когда она была еще маленькой. Ниема невольно задавалась вопросом: неужели одно из главных качеств сотрудников посольства — способность сочинять небылицы на ходу? Если так, то он в этом преуспел.
После танца с послом она извинилась и удалилась в дамскую комнату, где постаралась задержаться подольше. Выйдя оттуда, она не сразу направилась в бальный зал, а прошлась по комнатам, беседуя с только что представленными ей гостями. Если Ронсар действительно хочет с ней потанцевать, он сам ее найдет.
Так и случилось. Кто-то сжал ее локоть, и знакомый голос произнес:
— Кажется, вы обещали мне танец.
Ниема изобразила удивление. Вокруг них смолкли разговоры. Все знали, кто такой Ронсар, и ждали, как она себя поведет — осмелится ли оскорбить его отказом? Она видела, как глаза его угрожающе сощурились, и произнесла в наступившей тишине:
— А вы не боитесь, что я отдавлю вам ноги? Окружающие с облегчением рассмеялись. Его лицо утратило напряженность, и на губах заиграла легкая улыбка.
— Мои ноги почтут за честь быть отдавленными такой прелестной партнершей. — Он протянул ей руку и повел в бальный зал.
Она спокойно шествовала с ним рядом, упорно не обращая внимания на его руку, обвившуюся вокруг ее талии. Оркестр заиграл медленный танец, и Ниема сообразила, что Ронсар специально дождался этого момента или же заказал оркестру мелодию.
— Я думал, вы собираетесь мне отказать, — тихо произнес он, увлекая ее в круг танцующих. Обняв ее одной рукой за талию, он скользил по кругу, удерживая ее достаточно близко и в то же время не переступая границ приличия.
— Именно это я и собиралась сделать.
Он поднял черную бровь и язвительно заметил:
— И что заставило вас переменить решение?
— Один танец мне ничем не грозит, — спокойно ответила она.
— И общение со мной тоже. — Он взглянул ей в лицо и мягко добавил:
— Полагаю, мадам Терио уже успела настроить вас против меня.
— Это понятно.
— Понятно, но необязательно. Я не причиню вам зла.
Она ничего не ответила, с безмятежным видом кружась в его объятиях. Он танцевал прекрасно, и ей не стоило никакого труда следовать его движениям. Слава Богу, родители в свое время заставляли ее посещать уроки танцев, хотя ей гораздо больше хотелось научиться летать на дельтаплане. Теперь она хотя бы не опозорится: светская дама обязана уметь танцевать.
Ниема не сделала попытки поддержать разговор, и Ронсар спросил:
— Вы приехали с визитом или вас взяли на работу в посольство?
— О Господи, нет, конечно! — усмехнулась она. — Я приехала погостить.
— И как долго?
— Несколько недель.
— Немного, — с сожалением заметил он, глядя на нее с таким явным интересом, что только слепая этого не заметила бы.
— Месье Ронсар…
— Не беспокойтесь. Вы очаровательная женщина, и мне было бы приятно встречаться с вами, пока вы в Париже. Вот и все.
— Это совсем некстати. — Она отвела глаза и устремила взгляд куда-то вдаль, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал нежно и печально.
Он крепче обнял ее за талию, и его ладонь прижалась к ее обнаженной спине (вырез у платья был достаточно глубок).
— Удовольствие всегда кстати.
— Я уже давно потеряла вкус к удовольствиям.
— В таком случае вам следует снова научиться радоваться жизни.
Ее губы дрогнули, в глазах отразилась невысказанная боль. Он это заметил — не мог не заметить.
— Простите мне мою бестактность, — пробормотал он, наклоняя голову к ее виску. — Я не хотел вас огорчить.
Она сжала губы и вздернула подбородок.
— Оркестр прекрасно играет, не правда ли? Мне нравится эта мелодия.
Он позволил ей увести разговор в безопасное русло, но она все время ощущала на себе его пристальный взгляд. Да, Луи Ронсар и в самом деле ловелас. Впрочем, ей удалось сохранить неприступный вид и в то же время не обидеть своего кавалера.
Танец окончился, Ниема поблагодарила Ронсара и повернулась, чтобы уйти, но он зашагал с ней рядом.
— Вы уже бывали в Париже?
— Да, конечно.
— Вот как. А я надеялся показать вам город.
— Месье… — Она помолчала, подбирая слова. — Простите мою дерзость, но меня не интересуют романтические отношения. Даже если бы род ваших занятий не был бы преградой, я…
— Нет, это вы простите меня, — перебил он ее, — если я вас обидел. Да, я хотел бы встретиться с вами еще раз и снова вызвать на ваших губах улыбку, как сегодня в саду. Такая прелестная леди, как вы, не должна грустить. И если даже вы не позволите мне ничего лишнего, я не буду настаивать, не буду пытаться вас поцеловать или доставить себе наслаждение каким-либо другим способом. Мне просто было бы приятно пригласить вас пообедать со мной.
На мгновение Ниема потеряла бдительность (ее сбила с толку фраза «доставить себе наслаждение») и невольно улыбнулась.
— Ага! Одна цель уже достигнута. — Он коснулся пальцем ее улыбающихся губ. — У вас очень милая улыбка. Прошу вас, скажите «да». Слухи о моей ужасной репутации несколько преувеличены.
Она внимательно вглядывалась ему в лицо, как бы пытаясь угадать, правду ли он говорит. Наконец неуверенно промолвила:
— Я ни с кем не встречалась, с тех пор как мой муж… — Она умолкла и отвернулась.
— Я знаю, что вы вдова, — сказал он. — Да, я расспрашивал о вас. Примите мои соболезнования. Сколько лет прошло с тех пор?
«Пять лет». Эти слова эхом отозвались в ее сердце. На этот раз печаль в ее глазах была непритворной. Пять долгих лет.
— Два года, — с трудом вымолвила она. — Считается, что это достаточный срок, чтобы забыть о потере, но… я не могу забыть.
Он помрачнел и серьезно промолвил:
— Мне кажется, у сердца свой календарь. Не позволяйте никому, даже мне, торопить себя. Даю вам слово, что я не связываю с этим обедом никаких надежд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Женщины так и вьются вокруг него, и это ей на руку. Она выделяется из этой красочной толпы именно своим равнодушием к его персоне. Мужчинам нравится брать неприступные крепости, и она предоставит ему шанс испытать свои чары.
Начались танцы, и Ниема закружилась с первым же пригласившим ее кавалером, которым оказался скучный джентльмен, беседовавший с ней ранее. Он со всей силой сжал ее руку выше локтя и не переставая бубнил о чистокровных лошадях и скачках. Она улыбалась и время от времени вставляла любезные замечания, и он был на седьмом небе от счастья.
Следующий танец она танцевала с самим послом. Это был статный седовласый джентльмен с приятной улыбкой, ростом чуть ниже своей супруги, но настолько обходительный и тактичный, что Ниема чувствовала себя с ним легко и непринужденно. Он разговаривал с ней так, будто она и вправду была дочерью их старых друзей, вспоминая каких-то общих знакомых и совместные поездки на курорты, когда она была еще маленькой. Ниема невольно задавалась вопросом: неужели одно из главных качеств сотрудников посольства — способность сочинять небылицы на ходу? Если так, то он в этом преуспел.
После танца с послом она извинилась и удалилась в дамскую комнату, где постаралась задержаться подольше. Выйдя оттуда, она не сразу направилась в бальный зал, а прошлась по комнатам, беседуя с только что представленными ей гостями. Если Ронсар действительно хочет с ней потанцевать, он сам ее найдет.
Так и случилось. Кто-то сжал ее локоть, и знакомый голос произнес:
— Кажется, вы обещали мне танец.
Ниема изобразила удивление. Вокруг них смолкли разговоры. Все знали, кто такой Ронсар, и ждали, как она себя поведет — осмелится ли оскорбить его отказом? Она видела, как глаза его угрожающе сощурились, и произнесла в наступившей тишине:
— А вы не боитесь, что я отдавлю вам ноги? Окружающие с облегчением рассмеялись. Его лицо утратило напряженность, и на губах заиграла легкая улыбка.
— Мои ноги почтут за честь быть отдавленными такой прелестной партнершей. — Он протянул ей руку и повел в бальный зал.
Она спокойно шествовала с ним рядом, упорно не обращая внимания на его руку, обвившуюся вокруг ее талии. Оркестр заиграл медленный танец, и Ниема сообразила, что Ронсар специально дождался этого момента или же заказал оркестру мелодию.
— Я думал, вы собираетесь мне отказать, — тихо произнес он, увлекая ее в круг танцующих. Обняв ее одной рукой за талию, он скользил по кругу, удерживая ее достаточно близко и в то же время не переступая границ приличия.
— Именно это я и собиралась сделать.
Он поднял черную бровь и язвительно заметил:
— И что заставило вас переменить решение?
— Один танец мне ничем не грозит, — спокойно ответила она.
— И общение со мной тоже. — Он взглянул ей в лицо и мягко добавил:
— Полагаю, мадам Терио уже успела настроить вас против меня.
— Это понятно.
— Понятно, но необязательно. Я не причиню вам зла.
Она ничего не ответила, с безмятежным видом кружась в его объятиях. Он танцевал прекрасно, и ей не стоило никакого труда следовать его движениям. Слава Богу, родители в свое время заставляли ее посещать уроки танцев, хотя ей гораздо больше хотелось научиться летать на дельтаплане. Теперь она хотя бы не опозорится: светская дама обязана уметь танцевать.
Ниема не сделала попытки поддержать разговор, и Ронсар спросил:
— Вы приехали с визитом или вас взяли на работу в посольство?
— О Господи, нет, конечно! — усмехнулась она. — Я приехала погостить.
— И как долго?
— Несколько недель.
— Немного, — с сожалением заметил он, глядя на нее с таким явным интересом, что только слепая этого не заметила бы.
— Месье Ронсар…
— Не беспокойтесь. Вы очаровательная женщина, и мне было бы приятно встречаться с вами, пока вы в Париже. Вот и все.
— Это совсем некстати. — Она отвела глаза и устремила взгляд куда-то вдаль, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал нежно и печально.
Он крепче обнял ее за талию, и его ладонь прижалась к ее обнаженной спине (вырез у платья был достаточно глубок).
— Удовольствие всегда кстати.
— Я уже давно потеряла вкус к удовольствиям.
— В таком случае вам следует снова научиться радоваться жизни.
Ее губы дрогнули, в глазах отразилась невысказанная боль. Он это заметил — не мог не заметить.
— Простите мне мою бестактность, — пробормотал он, наклоняя голову к ее виску. — Я не хотел вас огорчить.
Она сжала губы и вздернула подбородок.
— Оркестр прекрасно играет, не правда ли? Мне нравится эта мелодия.
Он позволил ей увести разговор в безопасное русло, но она все время ощущала на себе его пристальный взгляд. Да, Луи Ронсар и в самом деле ловелас. Впрочем, ей удалось сохранить неприступный вид и в то же время не обидеть своего кавалера.
Танец окончился, Ниема поблагодарила Ронсара и повернулась, чтобы уйти, но он зашагал с ней рядом.
— Вы уже бывали в Париже?
— Да, конечно.
— Вот как. А я надеялся показать вам город.
— Месье… — Она помолчала, подбирая слова. — Простите мою дерзость, но меня не интересуют романтические отношения. Даже если бы род ваших занятий не был бы преградой, я…
— Нет, это вы простите меня, — перебил он ее, — если я вас обидел. Да, я хотел бы встретиться с вами еще раз и снова вызвать на ваших губах улыбку, как сегодня в саду. Такая прелестная леди, как вы, не должна грустить. И если даже вы не позволите мне ничего лишнего, я не буду настаивать, не буду пытаться вас поцеловать или доставить себе наслаждение каким-либо другим способом. Мне просто было бы приятно пригласить вас пообедать со мной.
На мгновение Ниема потеряла бдительность (ее сбила с толку фраза «доставить себе наслаждение») и невольно улыбнулась.
— Ага! Одна цель уже достигнута. — Он коснулся пальцем ее улыбающихся губ. — У вас очень милая улыбка. Прошу вас, скажите «да». Слухи о моей ужасной репутации несколько преувеличены.
Она внимательно вглядывалась ему в лицо, как бы пытаясь угадать, правду ли он говорит. Наконец неуверенно промолвила:
— Я ни с кем не встречалась, с тех пор как мой муж… — Она умолкла и отвернулась.
— Я знаю, что вы вдова, — сказал он. — Да, я расспрашивал о вас. Примите мои соболезнования. Сколько лет прошло с тех пор?
«Пять лет». Эти слова эхом отозвались в ее сердце. На этот раз печаль в ее глазах была непритворной. Пять долгих лет.
— Два года, — с трудом вымолвила она. — Считается, что это достаточный срок, чтобы забыть о потере, но… я не могу забыть.
Он помрачнел и серьезно промолвил:
— Мне кажется, у сердца свой календарь. Не позволяйте никому, даже мне, торопить себя. Даю вам слово, что я не связываю с этим обедом никаких надежд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70