Если не понравится, бросим это занятие в любое время. Правда, идти порядочно, около шести километров.
– Хорошо, можно попытать счастья, – ответил Артур.
– Если вы ничего не имеете против, встретимся в девять часов утра на дороге у загона, – предложил Айвар. – Только не говорите никому об этом, иначе привяжутся любопытные и в случае неудачи еще на смех поднимут.
– Вы обращаете внимание на такие мелочи? – удивился Артур. – Ну, ладно, не скажу никому.
Утром они встретились в условленном месте и через час достигли берега речки. Сняв с себя все, кроме трусов, юноши повесили на шею старые торбы из-под овса и полезли в воду. Речка сильно заросла и была не шире четырех метров, вода в самых глубоких местах доходила лишь до груди. За час они поймали с полсотни раков; некоторые были довольно большие.
– Хватит, пожалуй? – спросил Айвар. – Немного надо оставить и на развод?
– Хватит, – согласился Артур, – не на рынок везти. – Они завязали торбы, чтобы не расползлись раки, уложили свой улов под кусты, а сами растянулись на траве погреться на солнышке.
Вы, наверно, занимаетесь спортом, – заговорил Айвар, оглядывая мускулистую фигуру Артура. – Как вы добились таких бицепсов?
Немного занимался гимнастикой, но в основном помогла работа, – ответил Артур, осматривая в свою очередь фигуру собеседника. – У вас бицепсы не хуже моих, дренируетесь?
– Понемногу… – признался Айвар и улыбнулся. – Иначе вырастешь слизняком. У нас в Приедоле есть гири. Я ежедневно работаю с ними… Слышал, что вы учитесь в уездной средней школе.
– Да, – сказал Артур. – Если бы все осталось по-старому, будущей весной я бы окончил школу, но ведь только что Уль… только недавно правительство увеличило на год срок обучения в средних школах. Придется учиться еще два года.
– Что вы думаете делать дальше? Поступите в университет?
– Навряд ли выйдет – не по карману. А вы?
– Я должен остаться в Ургах… учиться хозяйничать.
– Вам хочется быть хозяином? – Артур повернулся на бок и пристально взглянул на Айвара.
Айвар немного помедлил с ответом, потом сел и, раздумывая, принялся покусывать травинку.
– Трудно сказать, хочется или нет. В жизни ведь надо что-то делать. А вам бы хотелось?
– Нет, – решительно ответил Артур.
– Почему? – в голосе Айвара послышалось удивление. – Разве это так плохо?
– Как для кого… – Артур тоже сел, обхватил руками колени и задумчиво посмотрел через речку в сторону Аурского бора. – Одному от этого хорошо, а многим плохо. Тем, кто живет на хозяйской половине, жаловаться не на что, и, напротив, тот, кто живет на батрацкой половине, не имеет достаточных оснований для радости. И все-таки я не хотел бы жить на хозяйской половине.
– Вы думаете, что в положении хозяина есть что-то нечестное? Если он хорошо относится к работникам, платит причитающийся им заработок и сытно кормит – что тут плохого?
– Нет таких хозяев, которые платили бы работникам все, что они заработали… – сухо засмеялся Артур. – Разница только в том, что один удерживает у рабочих больше, другой меньше, но львиную долю все они оставляют себе.
– К какой группе вы причисляете моего отца? – спросил Айвар. Когда Артур замешкался с ответом, он добавил почему-то гораздо тише: – Говорите смело. Я не обижусь, и никто о нашем разговоре не узнает.
– Для чего вам это?
– Чтобы проверить собственное мнение.
– Ну ладно. Могу сказать. Вашего отца следует причислить к самым заядлым хищникам. Вы только не обижайтесь, но раз мы заговорили о таких вещах, надо высказать все, что думаешь.
– Ради бога, говорите только правду! – воскликнул Айвар. – В чем же проявляется его хищничество?
– Во всем, что мы видим в Ургах, – продолжал Артур. – Строения, машины, скот, поля, нивы – все это ведь не свалилось с неба. Добыто, создано человеческим трудом, а прибрано к рукам теми, кто меньше всего трудился. На протяжении поколений сотни людей приходили и уходили, оставляя в Ургах, на полях этой усадьбы, часть своей жизни и сил. Кто знает, в какой богадельне задыхаются теперь они, на каком погосте их похоронили, а господин Тауринь остается на месте и один присваивает все, что эти сотни построили и возделали. Может, вы скажете, что это правильно, что закон не воспрещает это?
– Закон действительно не воспрещает. Наоборот, он охраняет частную собственность. Но если бы этот закон был неправилен, человеческое общество не терпело бы его так долго.
– Каждый класс, приходящий к власти, издает такие законы, которые отвечают его интересам.
– Значит, абсолютно справедливого закона, который могли бы принять все классы, не существует? – спросил Айвар.
– Читали вы что-нибудь по политической экономии? – спросил в свою очередь Артур.
– До сих пор нет, – признался Айвар.
– Тогда прочтите, и если мы когда-нибудь встретимся, продолжим разговор по этим вопросам. Сейчас с вами трудно разговаривать об этом.
Но Айвар не сдавался. Уверенный тон Артура начал его задевать, кроме того, никому не приятно, когда его выставляют невеждой.
– Я обязательно попытаюсь прочитать, – ответил он, – но вряд ли это откроет мне новую Америку. Отец мой часто напоминает, что такой порядок существует тысячелетиями и всегда одним принадлежит больше имущества, другим – меньше. Если оно не украдено, а приобретено законным порядком, в этом ничего несправедливого нет. Один накапливает плоды своих трудов и умножает их, другой расточает, и у него не остается ничего – кто из них умнее и действует правильнее? Думаю, тот, кто умножает добро. Что касается усадьбы Урги, то всем известно, что несколько поколений Тауриней трудились в поте лица, пока было создано все то, что в ней теперь есть.
Артур усмехнулся.
– Сомневаюсь, чтобы ваш отец вкладывал з работы по усадьбе все свои силы, однако он получает во много раз больше того, что наработает сам. И потому он хищник. Другого, более мягкого слова я не могу для него найти.
– Вы сами когда-нибудь будете образованным человеком и со временем – это не исключено – можете стать хозяином многих рабочих, иначе ведь не стоит так много учиться. А когда это случится и вы достигнете благополучия, все, что сегодня вам кажется неправильным и несправедливым, предстанет совсем в другом свете.
: – Во-первых, это никогда не случится! – страстно воскликнул Артур. – Но предположим, что произойдет. Если я буду думать иначе, чем сегодня, я стану подлецом. Неужели вы думаете, что я так говорю только из зависти? Зависть – плохой судья в оценке жизни. Но есть ведь какая-то единственная правда, которая правильно отражает сущность вещей. Например, что вы скажете про раудупскую мельницу? Разве только зависть заставляет крестьян проклинать эту мельницу и вашего отца? Может, вы считаете честным и правильным, что из-за жадности одного человека сотни семей задыхаются в нужде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Хорошо, можно попытать счастья, – ответил Артур.
– Если вы ничего не имеете против, встретимся в девять часов утра на дороге у загона, – предложил Айвар. – Только не говорите никому об этом, иначе привяжутся любопытные и в случае неудачи еще на смех поднимут.
– Вы обращаете внимание на такие мелочи? – удивился Артур. – Ну, ладно, не скажу никому.
Утром они встретились в условленном месте и через час достигли берега речки. Сняв с себя все, кроме трусов, юноши повесили на шею старые торбы из-под овса и полезли в воду. Речка сильно заросла и была не шире четырех метров, вода в самых глубоких местах доходила лишь до груди. За час они поймали с полсотни раков; некоторые были довольно большие.
– Хватит, пожалуй? – спросил Айвар. – Немного надо оставить и на развод?
– Хватит, – согласился Артур, – не на рынок везти. – Они завязали торбы, чтобы не расползлись раки, уложили свой улов под кусты, а сами растянулись на траве погреться на солнышке.
Вы, наверно, занимаетесь спортом, – заговорил Айвар, оглядывая мускулистую фигуру Артура. – Как вы добились таких бицепсов?
Немного занимался гимнастикой, но в основном помогла работа, – ответил Артур, осматривая в свою очередь фигуру собеседника. – У вас бицепсы не хуже моих, дренируетесь?
– Понемногу… – признался Айвар и улыбнулся. – Иначе вырастешь слизняком. У нас в Приедоле есть гири. Я ежедневно работаю с ними… Слышал, что вы учитесь в уездной средней школе.
– Да, – сказал Артур. – Если бы все осталось по-старому, будущей весной я бы окончил школу, но ведь только что Уль… только недавно правительство увеличило на год срок обучения в средних школах. Придется учиться еще два года.
– Что вы думаете делать дальше? Поступите в университет?
– Навряд ли выйдет – не по карману. А вы?
– Я должен остаться в Ургах… учиться хозяйничать.
– Вам хочется быть хозяином? – Артур повернулся на бок и пристально взглянул на Айвара.
Айвар немного помедлил с ответом, потом сел и, раздумывая, принялся покусывать травинку.
– Трудно сказать, хочется или нет. В жизни ведь надо что-то делать. А вам бы хотелось?
– Нет, – решительно ответил Артур.
– Почему? – в голосе Айвара послышалось удивление. – Разве это так плохо?
– Как для кого… – Артур тоже сел, обхватил руками колени и задумчиво посмотрел через речку в сторону Аурского бора. – Одному от этого хорошо, а многим плохо. Тем, кто живет на хозяйской половине, жаловаться не на что, и, напротив, тот, кто живет на батрацкой половине, не имеет достаточных оснований для радости. И все-таки я не хотел бы жить на хозяйской половине.
– Вы думаете, что в положении хозяина есть что-то нечестное? Если он хорошо относится к работникам, платит причитающийся им заработок и сытно кормит – что тут плохого?
– Нет таких хозяев, которые платили бы работникам все, что они заработали… – сухо засмеялся Артур. – Разница только в том, что один удерживает у рабочих больше, другой меньше, но львиную долю все они оставляют себе.
– К какой группе вы причисляете моего отца? – спросил Айвар. Когда Артур замешкался с ответом, он добавил почему-то гораздо тише: – Говорите смело. Я не обижусь, и никто о нашем разговоре не узнает.
– Для чего вам это?
– Чтобы проверить собственное мнение.
– Ну ладно. Могу сказать. Вашего отца следует причислить к самым заядлым хищникам. Вы только не обижайтесь, но раз мы заговорили о таких вещах, надо высказать все, что думаешь.
– Ради бога, говорите только правду! – воскликнул Айвар. – В чем же проявляется его хищничество?
– Во всем, что мы видим в Ургах, – продолжал Артур. – Строения, машины, скот, поля, нивы – все это ведь не свалилось с неба. Добыто, создано человеческим трудом, а прибрано к рукам теми, кто меньше всего трудился. На протяжении поколений сотни людей приходили и уходили, оставляя в Ургах, на полях этой усадьбы, часть своей жизни и сил. Кто знает, в какой богадельне задыхаются теперь они, на каком погосте их похоронили, а господин Тауринь остается на месте и один присваивает все, что эти сотни построили и возделали. Может, вы скажете, что это правильно, что закон не воспрещает это?
– Закон действительно не воспрещает. Наоборот, он охраняет частную собственность. Но если бы этот закон был неправилен, человеческое общество не терпело бы его так долго.
– Каждый класс, приходящий к власти, издает такие законы, которые отвечают его интересам.
– Значит, абсолютно справедливого закона, который могли бы принять все классы, не существует? – спросил Айвар.
– Читали вы что-нибудь по политической экономии? – спросил в свою очередь Артур.
– До сих пор нет, – признался Айвар.
– Тогда прочтите, и если мы когда-нибудь встретимся, продолжим разговор по этим вопросам. Сейчас с вами трудно разговаривать об этом.
Но Айвар не сдавался. Уверенный тон Артура начал его задевать, кроме того, никому не приятно, когда его выставляют невеждой.
– Я обязательно попытаюсь прочитать, – ответил он, – но вряд ли это откроет мне новую Америку. Отец мой часто напоминает, что такой порядок существует тысячелетиями и всегда одним принадлежит больше имущества, другим – меньше. Если оно не украдено, а приобретено законным порядком, в этом ничего несправедливого нет. Один накапливает плоды своих трудов и умножает их, другой расточает, и у него не остается ничего – кто из них умнее и действует правильнее? Думаю, тот, кто умножает добро. Что касается усадьбы Урги, то всем известно, что несколько поколений Тауриней трудились в поте лица, пока было создано все то, что в ней теперь есть.
Артур усмехнулся.
– Сомневаюсь, чтобы ваш отец вкладывал з работы по усадьбе все свои силы, однако он получает во много раз больше того, что наработает сам. И потому он хищник. Другого, более мягкого слова я не могу для него найти.
– Вы сами когда-нибудь будете образованным человеком и со временем – это не исключено – можете стать хозяином многих рабочих, иначе ведь не стоит так много учиться. А когда это случится и вы достигнете благополучия, все, что сегодня вам кажется неправильным и несправедливым, предстанет совсем в другом свете.
: – Во-первых, это никогда не случится! – страстно воскликнул Артур. – Но предположим, что произойдет. Если я буду думать иначе, чем сегодня, я стану подлецом. Неужели вы думаете, что я так говорю только из зависти? Зависть – плохой судья в оценке жизни. Но есть ведь какая-то единственная правда, которая правильно отражает сущность вещей. Например, что вы скажете про раудупскую мельницу? Разве только зависть заставляет крестьян проклинать эту мельницу и вашего отца? Может, вы считаете честным и правильным, что из-за жадности одного человека сотни семей задыхаются в нужде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179