Но помни, только такое рискованное предприятие может поправить твое крайне сложное положение. А что касается твоего оружия, оно будет у тебя еще до того, как солнце успеет дважды опуститься за горизонт.
Бритос начал снова проявлять интерес к жизни, вопреки собственной воле. Он спорил с Талосом и опровергал его ответы, он возражал ему во всем. Талос понял, что спас его от смерти… по крайней мере, от той смерти, которую спартанец уготовил себе сам.
— Я могу вернуться домой за своими доспехами, — сказал он, наконец.
— Нет, — возразил Талос. — Никто не должен видеть тебя до тех пор, пока не придет нужное время, даже твоя мать. Подумай о том, что я сказал тебе, взвесь все основательно.
В этот момент дверь открылась, и вошел Карас.
— Кто это? — спросил Бритос.
— Человек, которому ты обязан жизнью, — отвечал Талос, улыбаясь. — И своей головной болью. Его зовут Карас.
— На мой взгляд, он сейчас выглядит уже лучше, — сказал великан, садясь около потухшего очага. — Ты видишь, не было причин для беспокойства.
— Какие новости, Карас? — спросил Талос.
— Множество новостей. И весьма важные. Афиняне выследили персидский флот около острова Саламин; ионийцы перешли на их сторону, Великий царь был вынужден отступить. Афины снова в руках греков, люди восстанавливают город. Но большая часть наземных сил персов все еще в Греции; есть основания считать, что они собираются провести зиму в Фессалии и возобновить свое нападение следующей весной. Твой народ, — сказал он, поворачиваясь к Бритосу, — высылает послов ко всем своим союзникам, пытаясь собрать всех имеющихся людей для сражения, ожидаемого следующей весной.
— Итак, — сказал Талос Бритосу, — у тебя есть несколько месяцев, чтобы собраться с силами. Будь готов.
— Готов к чему? — спросил Карас.
— Узнаешь, когда придет время, — ответил Талос. — А теперь ступай, ты еще должен сделать то, о чем я просил.
Карас ушел, взяв плащ и заплечный мешок.
— Ну что? — продолжал Талос. — Что ты об этом думаешь?
— Возможно, ты и прав, — отвечал Бритос. — Но что ты имел в виду немного раньше, когда сказал, будто мы отправимся на север вместе?
— Я подразумевал, что тоже пойду с тобой.
— Я не понимаю…
— У меня свои причины, но в любом случае, я буду тебе полезен. Ты же знаешь, что я способен сражаться.
— С этой клюкой? Думаю, что ты не понимаешь…
— Подожди, — прервал его Талос.
Он отодвинул воловью кожу, которая покрывала пол хижины, поднял деревянную крышку подпола и вытащил мешок, смазанный жиром. Внутри был великолепный лук из рога.
— Где ты взял такое оружие? — спросил Бритос в ужасе. — Я никогда в своей жизни не видел ничего подобного.
— Это еще одна вещь, о которой я не могу рассказать тебе. Все, что тебе следует знать, так это только то, что я умею пользоваться этим оружием, и владею им хорошо. Итак, ты будешь тяжеловооруженной пехотой, а я — легковооруженной пехотой: вместе мы станем армией.
— Значит, то, что я слышал, правда? Кто-то в этих горах вооружен луком и стрелами?..
Талос улыбнулся.
— В этом следует винить Караса. Однажды он захотел пострелять из моего лука на охоте. Он попал в зверя, но не убил. Животное убежало со стрелой, вонзившейся в него.
Бритос пристально смотрел на него. Ему хотелось узнать, кто на самом деле был этот илот, его любопытство становилось все острее. Каким образом он мог владеть таким фантастическим оружием, достойным царя? И более того, откуда научился мастерски стрелять из него?
Замысел илота, чтобы он, Бритос, снова взялся за оружие, дабы вести обособленную, самостоятельную войну, привел к тому, что спартанец теперь почти не думал о смерти, и все тягостные мысли, которые оказывали угнетающее давление на его дух, постепенно уходили прочь.
— Хорошо, Талос, — сказал он после продолжительного молчания. — Если ты сможешь достать мое оружие, мы отправимся сразу, как ты захочешь.
Талос загадочно улыбнулся. Как только Бритос начал клевать носом, все еще под действием зелья, Талос ушел, чтобы вернуться в свой дом.
— Увидимся завтра утром, — сказал он. — Пока я не вернусь, не выходи отсюда ни при каких обстоятельствах.
— Конечно, нет, — отозвался Бритос.
У него было такое чувство, словно он возвращается из преисподней.
Желание жить снова начинало охватывать его душу, течь по его жилам. Он лег на подстилку из козьих шкур и предался сну.
На следующее утро он проснулся с первыми лучами солнца. В хижине никого не было. Он осматривался вокруг, протирая глаза, и внезапно вздрогнул: он был не один! В углу помещения стоял воин в полном вооружении. Он посмотрел еще раз и понял, что это был комплект доспехов, — доспехов его отца, включая шлем с гребнем и огромный щитом, украшенный изображением дракона.
***
Группа персидских солдат собрала и выстроила в одну шеренгу вдоль стены глав каждой семьи. Офицер, окруженный несколькими прислужниками, в сопровождении переводчика отдавал приказы о реквизиции.
Армии великого царя, которая осталась в Фессалии, требовалась пшеница, сейчас, после поражения, флот больше не мог снабжать их продовольствием. Один из пожилых людей, крестьянин с седыми волосами, умолял офицера:
— Господин, как мы сможем прожить, если у нас забирают весь урожай?
Офицер, мидянин с длинными вьющимися волосами, повернулся к переводчику.
— Скажи ему, что мы здесь не для того, чтобы что-то обсуждать. Эти две повозки должны быть наполнены пшеницей. Если крестьянам что-нибудь останется, то меня это не касается. Я беспокоюсь только о том, чтобы привезти в лагерь столько пшеницы, сколько мне приказано.
Переводчик перевел и добавил:
— Вам лучше бы объединиться, крестьяне, у этих людей есть приказ реквизировать пшеницу любой ценой. Их армия нуждается в продовольствии. Они без всяких колебаний убьют вас всех, если вы будете оказывать сопротивление.
— Но ты… Ты же грек… — умолял бедняга.
— Я не грек, — раздраженно прервал переводчик. — Я подданный Великого царя так же, как и все вы. Каждый в этой стране, кто не осмелится открыто не повиноваться персидской армии, становится царским подданным. Что я должен передать моему командиру?
Несчастный крестьянин опустил голову:
— Пшеница под землей, под полом этой хижины, вон там. Она только что обмолочена.
— Это хорошо, — шепеляво затараторил переводчик. — Я вижу, ты мудрый человек. Теперь, пошевеливайся, ты же не ждешь, что солдаты сами начнут грузить пшеницу, правда?
Крестьянин что-то прошептал своим соседям тихим голосом, затем повел их к своей хижине.
— Очень хорошо, — сказал офицер, удовлетворенно поглаживая свою бороду, смазанную ароматическим нардом. — Они кажутся вполне разумными. Они должны привыкнуть к мысли о том, что у них теперь есть новый хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Бритос начал снова проявлять интерес к жизни, вопреки собственной воле. Он спорил с Талосом и опровергал его ответы, он возражал ему во всем. Талос понял, что спас его от смерти… по крайней мере, от той смерти, которую спартанец уготовил себе сам.
— Я могу вернуться домой за своими доспехами, — сказал он, наконец.
— Нет, — возразил Талос. — Никто не должен видеть тебя до тех пор, пока не придет нужное время, даже твоя мать. Подумай о том, что я сказал тебе, взвесь все основательно.
В этот момент дверь открылась, и вошел Карас.
— Кто это? — спросил Бритос.
— Человек, которому ты обязан жизнью, — отвечал Талос, улыбаясь. — И своей головной болью. Его зовут Карас.
— На мой взгляд, он сейчас выглядит уже лучше, — сказал великан, садясь около потухшего очага. — Ты видишь, не было причин для беспокойства.
— Какие новости, Карас? — спросил Талос.
— Множество новостей. И весьма важные. Афиняне выследили персидский флот около острова Саламин; ионийцы перешли на их сторону, Великий царь был вынужден отступить. Афины снова в руках греков, люди восстанавливают город. Но большая часть наземных сил персов все еще в Греции; есть основания считать, что они собираются провести зиму в Фессалии и возобновить свое нападение следующей весной. Твой народ, — сказал он, поворачиваясь к Бритосу, — высылает послов ко всем своим союзникам, пытаясь собрать всех имеющихся людей для сражения, ожидаемого следующей весной.
— Итак, — сказал Талос Бритосу, — у тебя есть несколько месяцев, чтобы собраться с силами. Будь готов.
— Готов к чему? — спросил Карас.
— Узнаешь, когда придет время, — ответил Талос. — А теперь ступай, ты еще должен сделать то, о чем я просил.
Карас ушел, взяв плащ и заплечный мешок.
— Ну что? — продолжал Талос. — Что ты об этом думаешь?
— Возможно, ты и прав, — отвечал Бритос. — Но что ты имел в виду немного раньше, когда сказал, будто мы отправимся на север вместе?
— Я подразумевал, что тоже пойду с тобой.
— Я не понимаю…
— У меня свои причины, но в любом случае, я буду тебе полезен. Ты же знаешь, что я способен сражаться.
— С этой клюкой? Думаю, что ты не понимаешь…
— Подожди, — прервал его Талос.
Он отодвинул воловью кожу, которая покрывала пол хижины, поднял деревянную крышку подпола и вытащил мешок, смазанный жиром. Внутри был великолепный лук из рога.
— Где ты взял такое оружие? — спросил Бритос в ужасе. — Я никогда в своей жизни не видел ничего подобного.
— Это еще одна вещь, о которой я не могу рассказать тебе. Все, что тебе следует знать, так это только то, что я умею пользоваться этим оружием, и владею им хорошо. Итак, ты будешь тяжеловооруженной пехотой, а я — легковооруженной пехотой: вместе мы станем армией.
— Значит, то, что я слышал, правда? Кто-то в этих горах вооружен луком и стрелами?..
Талос улыбнулся.
— В этом следует винить Караса. Однажды он захотел пострелять из моего лука на охоте. Он попал в зверя, но не убил. Животное убежало со стрелой, вонзившейся в него.
Бритос пристально смотрел на него. Ему хотелось узнать, кто на самом деле был этот илот, его любопытство становилось все острее. Каким образом он мог владеть таким фантастическим оружием, достойным царя? И более того, откуда научился мастерски стрелять из него?
Замысел илота, чтобы он, Бритос, снова взялся за оружие, дабы вести обособленную, самостоятельную войну, привел к тому, что спартанец теперь почти не думал о смерти, и все тягостные мысли, которые оказывали угнетающее давление на его дух, постепенно уходили прочь.
— Хорошо, Талос, — сказал он после продолжительного молчания. — Если ты сможешь достать мое оружие, мы отправимся сразу, как ты захочешь.
Талос загадочно улыбнулся. Как только Бритос начал клевать носом, все еще под действием зелья, Талос ушел, чтобы вернуться в свой дом.
— Увидимся завтра утром, — сказал он. — Пока я не вернусь, не выходи отсюда ни при каких обстоятельствах.
— Конечно, нет, — отозвался Бритос.
У него было такое чувство, словно он возвращается из преисподней.
Желание жить снова начинало охватывать его душу, течь по его жилам. Он лег на подстилку из козьих шкур и предался сну.
На следующее утро он проснулся с первыми лучами солнца. В хижине никого не было. Он осматривался вокруг, протирая глаза, и внезапно вздрогнул: он был не один! В углу помещения стоял воин в полном вооружении. Он посмотрел еще раз и понял, что это был комплект доспехов, — доспехов его отца, включая шлем с гребнем и огромный щитом, украшенный изображением дракона.
***
Группа персидских солдат собрала и выстроила в одну шеренгу вдоль стены глав каждой семьи. Офицер, окруженный несколькими прислужниками, в сопровождении переводчика отдавал приказы о реквизиции.
Армии великого царя, которая осталась в Фессалии, требовалась пшеница, сейчас, после поражения, флот больше не мог снабжать их продовольствием. Один из пожилых людей, крестьянин с седыми волосами, умолял офицера:
— Господин, как мы сможем прожить, если у нас забирают весь урожай?
Офицер, мидянин с длинными вьющимися волосами, повернулся к переводчику.
— Скажи ему, что мы здесь не для того, чтобы что-то обсуждать. Эти две повозки должны быть наполнены пшеницей. Если крестьянам что-нибудь останется, то меня это не касается. Я беспокоюсь только о том, чтобы привезти в лагерь столько пшеницы, сколько мне приказано.
Переводчик перевел и добавил:
— Вам лучше бы объединиться, крестьяне, у этих людей есть приказ реквизировать пшеницу любой ценой. Их армия нуждается в продовольствии. Они без всяких колебаний убьют вас всех, если вы будете оказывать сопротивление.
— Но ты… Ты же грек… — умолял бедняга.
— Я не грек, — раздраженно прервал переводчик. — Я подданный Великого царя так же, как и все вы. Каждый в этой стране, кто не осмелится открыто не повиноваться персидской армии, становится царским подданным. Что я должен передать моему командиру?
Несчастный крестьянин опустил голову:
— Пшеница под землей, под полом этой хижины, вон там. Она только что обмолочена.
— Это хорошо, — шепеляво затараторил переводчик. — Я вижу, ты мудрый человек. Теперь, пошевеливайся, ты же не ждешь, что солдаты сами начнут грузить пшеницу, правда?
Крестьянин что-то прошептал своим соседям тихим голосом, затем повел их к своей хижине.
— Очень хорошо, — сказал офицер, удовлетворенно поглаживая свою бороду, смазанную ароматическим нардом. — Они кажутся вполне разумными. Они должны привыкнуть к мысли о том, что у них теперь есть новый хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98