Они встретились в маленькой пивнушке у вокзала, как-то сразу узнали друг друга и за кружкой пива быстро решили все организационные вопросы. С этого дня и до самого «внезапного» нападения «Дядюшка Вилли», стремившийся «отработать» свои 580 марок, передал советской разведке тысячи страниц важнейших секретных документов гестапо.
Но какие секретные документы гестапо мог передать «Брайтенбах» в предвоенные месяцы 1941 г.? В первую очередь это были документы, связанные с подготовкой нападения на Россию, которые разрабатывало гестапо в рамках операции «Барбаросса», и документы, касающиеся организации «Орудия уничтожения»!
Одним из таких документов было «Соглашение о взаимодействии частей вермахта с Эйнзатцгруппе СС», обязывающее восьмимиллионный вермахт участвовать в уничтожении евреев.
«Соглашение» не могло пройти мимо Лемана — оно готовилось здесь же, в том же самом отделе IV-E — гестапо, в котором служил Леман, а переговоры о подписании «Соглашения» вел прямой начальник Лемана — Вальтер Шелленберг.
С первых дней операции «Барбаросса» на оккупированных гитлеровцами территориях начнется заранее спланированное и хорошо подготовленное хладнокровное массовое убийство гражданского населения, и то, что это вскоре произойдет, и даже, как именно это произойдет, уже хорошо известно в Кремле.
До начала операции «Барбаросса» осталось 52 дня. 30 апреля 1941. Берлин
Первая цель — приграничные аэродромы
Теперь агентурные сообщения из Берлина поступают почти каждый день, а иногда и по несколько раз в день. По большей части, в них содержится информация, полученная от «Корсиканца». «Старшины» и «Старика», или информация из гестапо, полученная от «Брайтенбаха». Иногда эта информация занимает несколько страниц, а иногда она содержит всего несколько строк.
Теперь в агентурных сообщениях речь уже не идет о том, что Германия готовится к нападению. Этот вопрос не вызывает сомнений и не нуждается в каком-либо подтверждении. Теперь речь идет уже о вполне конкретных будущих военных действиях.
СООБЩЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ НКГБ СССР
[Апрель 1941]
Источник «Старшина» сообщает: штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей снабжения, идущих с юга на север. В этот план включены следующие железнодорожные узлы: Киев, Харьков, Валуйки, Лиски, Львов, Курск, Касторное, Воронеж, Брянск, Елец, Грязи, Мичуринск, Тула, Вязьма, Сухиничи, Гомель.
Кроме этого, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные на западной границе СССР.
Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действие…
Информация «Старшины» не должна была удивить Кремль. Именно так Гитлер действовал всегда. Именно так Гитлер действовал при нападении на Польшу и Югославию. Именно так Гитлер будет действовать и при нападении на Россию.
«Внезапное» нападение Германии 22 июня 1941 г. начнется именно так, как сообщала берлинская резидентура советской внешней разведки сегодня — за 52 дня до нападения.
«Внезапное» нападение начнется с бомбовых ударов по 66-ти аэродромам приграничных округов. Расположение этих аэродромов уже установлено и выверено разведывательной «Эскадрильей Ровель» во время ее беспрепятственных полетов над советской территорией. В распоряжении люфтваффе имеются и панорамные фотоснимки, и крупномасштабные карты всей приграничной полосы на глубину до 250—300 км. На этих картах отмечены все аэродромы, все железнодорожные узлы, все порты, все главные дороги и все мосты. После «внезапного» нападения, к полудню первого дня войны, Советский Союз потеряет свыше 1200 самолетов, и 900 из них будут уничтожены первым бомбовым ударом по аэродромам. Прославленный советский авиаконструктор, создатель истребителей «Як» и бомбардировщиков «ББ» и «УТ» Александр Яковлев, вспоминая о катастрофе первых часов войны на аэродромах, скажет: «Все это говорило о том, что мы были застигнуты врасплох. С этой мыслью никак не хотелось мириться…»
До начала операции «Барбаросса» остается 52 дня. 30 апреля 1941. Москва
«Жребий брошен!»
Из Берлина в Москву вернулся фон дер Шуленбург. Посол отправился в Германию недели две назад, якобы в отпуск.
В те дни в Москве уже шли упорные слухи о приближающейся войне, и фон дер Шуленбург, противник этой войны, решил сделать попытку убедить Гитлера отказаться от нападения на Россию, объяснив ему все опасности Русского похода.
С этой целью посол повез в Германию специально подготовленную сотрудниками посольства «Памятную записку», в которой шла речь об огромных пространствах России, о ее неисчерпаемых людских ресурсах, о способности народа переносить лишения и, наконец, о русской зиме. «Записка» Шуленбурга должна была напомнить Гитлеру, что за всю свою многовековую историю Россия не раз бывала бита, но никогда не была разбита, и предупредить, что война против России может стать катастрофой для Германии.
Встреча Шуленбурга с Гитлером состоялась 28 апреля 1941 г. Войдя в кабинет фюрера, Шуленбург сразу же обратил внимание на то, что на его письменном столе лежит присланная из Москвы «Памятная записка», но понять, прочел ли ее Гитлер, посол не смог. Беседа с Гитлером, запись которой впоследствии сделал сам посол, протекала совсем не так, как хотелось бы германскому дипломату. Гитлер был явно неискренен, и Шуленбургу не удалось ни в чем убедить или переубедить его:
«…Фюрер сказал, что еще не выяснено, кто именно является закулисным инспиратором переворота в Югославии — Англия или Россия! По его мнению, это были англичане, между тем как у Балканских народов сложилось впечатление, что это была Россия!..
Фюрер подчеркнул, что русские начали сосредоточение и развертывание войск, без всякой необходимости сконцентрировав в Прибалтике большое число дивизий.
Я ответил, что речь идет здесь о знакомом русском стремлении к 300-процентной безопасности. Если мы с какой-либо целью послали бы одну немецкую дивизию, они с той же целью перебросили бы туда десять дивизий, чтобы быть вполне уверенными в своей безопасности. Не могу поверить, что Россия когда-либо нападет на Германию. Фюрер сказал, что события в Сербии служат ему предостережением. То, что происходит там, является для него примером политической ненадежности этого государства…»
Беседа закончена. Разочарованный посол уходит.
И уже у самой двери его догоняет реплика Гитлера: «И еще одно, Шуленбург, — вести войну против России я не собираюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Но какие секретные документы гестапо мог передать «Брайтенбах» в предвоенные месяцы 1941 г.? В первую очередь это были документы, связанные с подготовкой нападения на Россию, которые разрабатывало гестапо в рамках операции «Барбаросса», и документы, касающиеся организации «Орудия уничтожения»!
Одним из таких документов было «Соглашение о взаимодействии частей вермахта с Эйнзатцгруппе СС», обязывающее восьмимиллионный вермахт участвовать в уничтожении евреев.
«Соглашение» не могло пройти мимо Лемана — оно готовилось здесь же, в том же самом отделе IV-E — гестапо, в котором служил Леман, а переговоры о подписании «Соглашения» вел прямой начальник Лемана — Вальтер Шелленберг.
С первых дней операции «Барбаросса» на оккупированных гитлеровцами территориях начнется заранее спланированное и хорошо подготовленное хладнокровное массовое убийство гражданского населения, и то, что это вскоре произойдет, и даже, как именно это произойдет, уже хорошо известно в Кремле.
До начала операции «Барбаросса» осталось 52 дня. 30 апреля 1941. Берлин
Первая цель — приграничные аэродромы
Теперь агентурные сообщения из Берлина поступают почти каждый день, а иногда и по несколько раз в день. По большей части, в них содержится информация, полученная от «Корсиканца». «Старшины» и «Старика», или информация из гестапо, полученная от «Брайтенбаха». Иногда эта информация занимает несколько страниц, а иногда она содержит всего несколько строк.
Теперь в агентурных сообщениях речь уже не идет о том, что Германия готовится к нападению. Этот вопрос не вызывает сомнений и не нуждается в каком-либо подтверждении. Теперь речь идет уже о вполне конкретных будущих военных действиях.
СООБЩЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ НКГБ СССР
[Апрель 1941]
Источник «Старшина» сообщает: штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подвоза резервов с востока на запад и нарушения путей снабжения, идущих с юга на север. В этот план включены следующие железнодорожные узлы: Киев, Харьков, Валуйки, Лиски, Львов, Курск, Касторное, Воронеж, Брянск, Елец, Грязи, Мичуринск, Тула, Вязьма, Сухиничи, Гомель.
Кроме этого, бомбардировке в первую очередь должны подвергнуться советские аэродромы, расположенные на западной границе СССР.
Немцы считают слабым местом обороны СССР наземную службу авиации и поэтому надеются путем интенсивной бомбардировки аэродромов сразу же дезорганизовать ее действие…
Информация «Старшины» не должна была удивить Кремль. Именно так Гитлер действовал всегда. Именно так Гитлер действовал при нападении на Польшу и Югославию. Именно так Гитлер будет действовать и при нападении на Россию.
«Внезапное» нападение Германии 22 июня 1941 г. начнется именно так, как сообщала берлинская резидентура советской внешней разведки сегодня — за 52 дня до нападения.
«Внезапное» нападение начнется с бомбовых ударов по 66-ти аэродромам приграничных округов. Расположение этих аэродромов уже установлено и выверено разведывательной «Эскадрильей Ровель» во время ее беспрепятственных полетов над советской территорией. В распоряжении люфтваффе имеются и панорамные фотоснимки, и крупномасштабные карты всей приграничной полосы на глубину до 250—300 км. На этих картах отмечены все аэродромы, все железнодорожные узлы, все порты, все главные дороги и все мосты. После «внезапного» нападения, к полудню первого дня войны, Советский Союз потеряет свыше 1200 самолетов, и 900 из них будут уничтожены первым бомбовым ударом по аэродромам. Прославленный советский авиаконструктор, создатель истребителей «Як» и бомбардировщиков «ББ» и «УТ» Александр Яковлев, вспоминая о катастрофе первых часов войны на аэродромах, скажет: «Все это говорило о том, что мы были застигнуты врасплох. С этой мыслью никак не хотелось мириться…»
До начала операции «Барбаросса» остается 52 дня. 30 апреля 1941. Москва
«Жребий брошен!»
Из Берлина в Москву вернулся фон дер Шуленбург. Посол отправился в Германию недели две назад, якобы в отпуск.
В те дни в Москве уже шли упорные слухи о приближающейся войне, и фон дер Шуленбург, противник этой войны, решил сделать попытку убедить Гитлера отказаться от нападения на Россию, объяснив ему все опасности Русского похода.
С этой целью посол повез в Германию специально подготовленную сотрудниками посольства «Памятную записку», в которой шла речь об огромных пространствах России, о ее неисчерпаемых людских ресурсах, о способности народа переносить лишения и, наконец, о русской зиме. «Записка» Шуленбурга должна была напомнить Гитлеру, что за всю свою многовековую историю Россия не раз бывала бита, но никогда не была разбита, и предупредить, что война против России может стать катастрофой для Германии.
Встреча Шуленбурга с Гитлером состоялась 28 апреля 1941 г. Войдя в кабинет фюрера, Шуленбург сразу же обратил внимание на то, что на его письменном столе лежит присланная из Москвы «Памятная записка», но понять, прочел ли ее Гитлер, посол не смог. Беседа с Гитлером, запись которой впоследствии сделал сам посол, протекала совсем не так, как хотелось бы германскому дипломату. Гитлер был явно неискренен, и Шуленбургу не удалось ни в чем убедить или переубедить его:
«…Фюрер сказал, что еще не выяснено, кто именно является закулисным инспиратором переворота в Югославии — Англия или Россия! По его мнению, это были англичане, между тем как у Балканских народов сложилось впечатление, что это была Россия!..
Фюрер подчеркнул, что русские начали сосредоточение и развертывание войск, без всякой необходимости сконцентрировав в Прибалтике большое число дивизий.
Я ответил, что речь идет здесь о знакомом русском стремлении к 300-процентной безопасности. Если мы с какой-либо целью послали бы одну немецкую дивизию, они с той же целью перебросили бы туда десять дивизий, чтобы быть вполне уверенными в своей безопасности. Не могу поверить, что Россия когда-либо нападет на Германию. Фюрер сказал, что события в Сербии служат ему предостережением. То, что происходит там, является для него примером политической ненадежности этого государства…»
Беседа закончена. Разочарованный посол уходит.
И уже у самой двери его догоняет реплика Гитлера: «И еще одно, Шуленбург, — вести войну против России я не собираюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202