В среднем крестьянское хозяйство поставляло на рынок менее 400 кг хлеба (то есть обеспечивало минимумом хлебного довольствия — 540 граммов в день всего двух едоков). А это значит, что для преобладающего большинства населения дореволюционной России рынок играл примерно такую же роль, как и в «коммунистической», где ведь крестьяне также продавали какую-то часть выращенного ими на приусадебных участках и полученного на «трудодни».
Разумеется, были в дореволюционной России крупные хозяйства, работавшие именно на рынок, но не забудем, что крестьяне и в 1905—1907, и тем более в 1917—1918 годах с большим энтузиазмом уничтожали их. Так что ликвидация рынка (в собственном, точном смысле этого экономического феномена)— во всяком случае, рынка продовольствия — свершилась, если угодно, и по воле крестьянства, а не только коммунистов…»
Учтем и то, что современное производительное сельское хозяйство основано на использовании машин и механизмов, удобрений, мелиорации почв, научно разработанных приемов и методов. Доступно ли все это мелкому частнику? Или, как теперь любят говорить, фермеру? Нет, не доступно, если еще учесть расходы на транспортировку, добычу и доставку удобрений, на горючее…
Полезно помнить и о том, что в дореволюционной России бывали периоды страшных и опустошительных голодов в крупных регионах. Индустриализация сельского хозяйства позволяет бороться с этой бедой наиболее эффективно.
Если вернуться к ситуации 30-х годов в СССР, то необходимость коллективизации любой ценой определялась, по-видимому, прежде всего стремлением спасти от голода значительную часть рабочих и служащих, избежав тем самым гражданской войны: ведь с крестьянскими бунтами справиться много легче, чем с организованными выступлениями пролетариата. То есть правительство выбирало из двух зол наименьшее.
Какой-то иной, прекрасный во всех отношениях курс, наверное, есть, но он остается в области умозрений и фантастики.
Создание крупных коллективных хозяйств было вызвано не «идейным заскоком» Сталина, а насущной необходимостью сохранить государство и укрепить его промышленность (в значительной степени, конечно, за счет крестьян).
Другое дело, к каким методам нередко прибегали «посланцы партии», осуществляя коллективизацию. Обо всем этом правдиво написал Михаил Шолохов в «Поднятой целине», а еще откровенней и с огромным возмущением — в двух письмах Сталину в апреле 1933 года. «Сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями», — писал он, приводя примеры преступных методов, которыми «выколачивалось» зерно, оставленное крестьянами на собственные нужды (а кем-то и для последующей продажи по завышенным ценам, добавим от себя). «Только на Вас надежда», — завершил перечень бедствий народа таким криком души Шолохов.
Надежда эта в немалой степени оправдалась. В ответном письме Сталин, перечислив принятые меры для улучшения ситуации (в частности, были посланы в район и область десятки тысяч пудов ржи, — стало быть, резервы у правительства имелись), отметил:
«Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили „итальянку“ (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели „тихую“ войну с Советской властью. Войну на измор, дорогой товарищ Шолохов…
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы. нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку. Ваш И. Сталин».
Если объективно взглянуть на всю ситуацию, то приходишь к мнению, что значительная доля правды есть у всех: и у Шолохова, и у крестьян, и у Сталина, и даже у зарвавшихся представителей властей, стремившихся выколачивать хлеб любой ценой и даже, как мы знаем, ценой собственной жизни, ибо их репрессивные меры порой встречали самое ожесточенное сопротивление. И все-таки в наибольшей степени прав оказался Сталин. Он с предельной деликатностью и очень по-деловому отозвался на письмо великого писателя, в ту пору сравнительно молодого человека (28 лет). Усматривать в его словах и поступке дьявольскую хитрость — значит не уметь отличать подлость от честности.
…История не терпит сослагательного наклонения. А потому, если наши рассуждения привели к признанию неизбежности принимавшихся крутых мер в партийном и государственном строительстве, если именно этот результат подтвердил и неопровержимый опыт истории, значит, он объективен не только теоретически, но и практически, не только в умозрении, но и в реальности. Только так Советский Союз окреп, выстоял и победил в войне с фашизмом.
Глава 2. ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Самые серьезные намерения
Критики сталинизма подчеркивают то, что оппозиционеров лишили права свободно обсуждать и, тем более, осуждать политику Сталина, высказывая собственное мнение. Но это либо заблуждение, либо преднамеренная ложь.
Дело в том, что до весны 1929 года Бухарин был главным редактором «Правды» — центрального органа партии, а также руководил (до июля) Коминтерном. 30 сентября 1928 года он опубликовал в «Правде» свои «Заметки экономиста», излагая программу правой оппозиции. Он указал на допущенные руководством страны ошибки, и никто его за это открытое выступление не наказывал.
В октябре того же года Троцкий призвал коммунистов всех стран на борьбу с политикой Сталина (в Коминтерне у него было немало сторонников). Только после этого Политбюро, расценив его призыв как переход к антисоветской деятельности, а также имея сведения о его подпольной оппозиционной деятельности, постановило выслать Троцкого за пределы СССР. 21 января 1929 года его отправили в Турцию.
В тот же день в «Правде» появилась статья Бухарина о «Политическом завещании Ленина». Он решительно критиковал сталинский план коллективизации как основанный на принуждении и противоречащий представлениям Ленина о постепенном и добровольном приобщении крестьян к социалистическому строительству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Разумеется, были в дореволюционной России крупные хозяйства, работавшие именно на рынок, но не забудем, что крестьяне и в 1905—1907, и тем более в 1917—1918 годах с большим энтузиазмом уничтожали их. Так что ликвидация рынка (в собственном, точном смысле этого экономического феномена)— во всяком случае, рынка продовольствия — свершилась, если угодно, и по воле крестьянства, а не только коммунистов…»
Учтем и то, что современное производительное сельское хозяйство основано на использовании машин и механизмов, удобрений, мелиорации почв, научно разработанных приемов и методов. Доступно ли все это мелкому частнику? Или, как теперь любят говорить, фермеру? Нет, не доступно, если еще учесть расходы на транспортировку, добычу и доставку удобрений, на горючее…
Полезно помнить и о том, что в дореволюционной России бывали периоды страшных и опустошительных голодов в крупных регионах. Индустриализация сельского хозяйства позволяет бороться с этой бедой наиболее эффективно.
Если вернуться к ситуации 30-х годов в СССР, то необходимость коллективизации любой ценой определялась, по-видимому, прежде всего стремлением спасти от голода значительную часть рабочих и служащих, избежав тем самым гражданской войны: ведь с крестьянскими бунтами справиться много легче, чем с организованными выступлениями пролетариата. То есть правительство выбирало из двух зол наименьшее.
Какой-то иной, прекрасный во всех отношениях курс, наверное, есть, но он остается в области умозрений и фантастики.
Создание крупных коллективных хозяйств было вызвано не «идейным заскоком» Сталина, а насущной необходимостью сохранить государство и укрепить его промышленность (в значительной степени, конечно, за счет крестьян).
Другое дело, к каким методам нередко прибегали «посланцы партии», осуществляя коллективизацию. Обо всем этом правдиво написал Михаил Шолохов в «Поднятой целине», а еще откровенней и с огромным возмущением — в двух письмах Сталину в апреле 1933 года. «Сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями», — писал он, приводя примеры преступных методов, которыми «выколачивалось» зерно, оставленное крестьянами на собственные нужды (а кем-то и для последующей продажи по завышенным ценам, добавим от себя). «Только на Вас надежда», — завершил перечень бедствий народа таким криком души Шолохов.
Надежда эта в немалой степени оправдалась. В ответном письме Сталин, перечислив принятые меры для улучшения ситуации (в частности, были посланы в район и область десятки тысяч пудов ржи, — стало быть, резервы у правительства имелись), отметил:
«Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили „итальянку“ (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную Армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели „тихую“ войну с Советской властью. Войну на измор, дорогой товарищ Шолохов…
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы. нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку. Ваш И. Сталин».
Если объективно взглянуть на всю ситуацию, то приходишь к мнению, что значительная доля правды есть у всех: и у Шолохова, и у крестьян, и у Сталина, и даже у зарвавшихся представителей властей, стремившихся выколачивать хлеб любой ценой и даже, как мы знаем, ценой собственной жизни, ибо их репрессивные меры порой встречали самое ожесточенное сопротивление. И все-таки в наибольшей степени прав оказался Сталин. Он с предельной деликатностью и очень по-деловому отозвался на письмо великого писателя, в ту пору сравнительно молодого человека (28 лет). Усматривать в его словах и поступке дьявольскую хитрость — значит не уметь отличать подлость от честности.
…История не терпит сослагательного наклонения. А потому, если наши рассуждения привели к признанию неизбежности принимавшихся крутых мер в партийном и государственном строительстве, если именно этот результат подтвердил и неопровержимый опыт истории, значит, он объективен не только теоретически, но и практически, не только в умозрении, но и в реальности. Только так Советский Союз окреп, выстоял и победил в войне с фашизмом.
Глава 2. ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Самые серьезные намерения
Критики сталинизма подчеркивают то, что оппозиционеров лишили права свободно обсуждать и, тем более, осуждать политику Сталина, высказывая собственное мнение. Но это либо заблуждение, либо преднамеренная ложь.
Дело в том, что до весны 1929 года Бухарин был главным редактором «Правды» — центрального органа партии, а также руководил (до июля) Коминтерном. 30 сентября 1928 года он опубликовал в «Правде» свои «Заметки экономиста», излагая программу правой оппозиции. Он указал на допущенные руководством страны ошибки, и никто его за это открытое выступление не наказывал.
В октябре того же года Троцкий призвал коммунистов всех стран на борьбу с политикой Сталина (в Коминтерне у него было немало сторонников). Только после этого Политбюро, расценив его призыв как переход к антисоветской деятельности, а также имея сведения о его подпольной оппозиционной деятельности, постановило выслать Троцкого за пределы СССР. 21 января 1929 года его отправили в Турцию.
В тот же день в «Правде» появилась статья Бухарина о «Политическом завещании Ленина». Он решительно критиковал сталинский план коллективизации как основанный на принуждении и противоречащий представлениям Ленина о постепенном и добровольном приобщении крестьян к социалистическому строительству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116