На ней была короткая плиссированная юбочка, черный свитер с высоким воротником, эффектно облегающий ее хрупкую фигурку, а еще — гетры до колен. Просто-таки эротическая фантазия школьника!
— Тогда поспи, — предложила девушка, — или пивка выпей, или носки себе свяжи. Только от меня отстань. Видишь, я делаю все, что в моих силах.
Кеннет скрестил руки на груди и упрямо нахмурился.
— Я твой босс. И моя работа — всячески подгонять тебя.
— А моя работа — сообщать тебе, когда надо бы сделать перерыв! — раздраженно бросила Шатти.
Она накрыла машинку футляром, встала со стула и, не говоря ни слова, принялась раскладывать разбросанные по столу листы аккуратными стопками. Затем властно забрала папку у Кеннета из рук и демонстративно ее захлопнула.
— На сегодня — все! — объявила она.
— Ничего подобного. — Кеннет снова раскрыл папку. — Будет все, когда я скажу: «Все!»
Шатти воинственно подбоченилась.
— Ты что, считаешь себя здесь главным?
— Считаю.
— В таком случае очень жаль. Объявляю забастовку!
— Тебе бастовать никак нельзя, — заметил Кеннет, — иначе я тебя уволю. — Помолчал и в сердцах объявил:
— Ты уволена!
— Ты не можешь меня уволить! — возмутилась Шатти. Щеки ее пылали. — Ты мне слишком мало платишь, чтобы еще и увольнять! Раньше я сама уйду. — Девушка заглянула в камбуз, извлекла из холодильника запотевшую бутылку и возвратилась в салон. — Итак, я увольняюсь.
Проблема решилась. А теперь отчего бы нам не распить по бокалу вина? Посидим спокойно, и ты найдешь подходящие слова и уговоришь меня остаться. Может, даже прибавку предложишь.
Кеннет заскрежетал зубами. Эта девушка обладала просто-таки магической способностью ставить его на место, особенно когда он явно «зарывался». Но раздражение опять одержало верх над здравым смыслом.
— С чего ты взяла, что я попрошу тебя остаться?
— Потому что лучшей ассистентки, чем я, у тебя не было.
— У меня вообще никогда не было ассистентки. И без тебя я отлично обходился.
— Ах вот как? Отлично обходился, говоришь?
— Шатти потянулась к коробке с каталожными карточками и демонстративно перевернула ее верх дном. Прямоугольные картонки закружились в воздухе и медленно спланировали на ковер. — Когда я приступила к работе, твои заметки были примерно в таком порядке. — Шатти вытащила ящик с кассетами и расшвыряла содержимое по салону. Затем подошла к столу и погладила рукой увесистую стопку только что отпечатанных листов. — Интересно, сумеешь ли ты восстановить записи, если я возьму да и утоплю плоды трудов моих в гавани?
В несколько прыжков Кеннет пересек салон и удержал девушку за руку.
— На твоем месте я бы не пытался, — угрожающе предостерег он.
— Да ну? Тогда на твоем месте я бы извинилась и поблагодарила неутомимую ассистентку за ценный вклад в работу.
— Не стану я извиняться, — угрюмо проворчал Кеннет. — Ты первая начала.
Мгновение девушка смотрела на него, потом досадливо поморщилась.
— Ты прав, — произнесла она. — Ничего у нас с тобой не получается. Пожалуй, мне и впрямь лучше уйти. — Шатти повернулась, сорвала с крючка куртку и шагнула к двери. — Пойду загляну к старику Викману. Может, хозяин паба уже сменил гнев на милость…
Сначала Кеннет решил, что девушка просто-напросто его подначивает. Но едва Шатти поднялась на палубу, его охватила паника. Шатти Арран — упрямица, каких мало; уйдет — и ищи ее потом по всему свету! Чертыхнувшись, Кеннет побежал за ней следом и настиг уже у трапа.
— Я очень ценю твой вклад, — пробормотал он, хватая беглянку за руку.
Шатти неспешно обернулась, вопросительно изогнула брови.
— Что? Я не расслышала.
— Я очень ценю твой вклад, — повторил Кеннет, увлекая ее обратно к салону.
— Ценишь так, что и словами не выразить? — не сдавалась она.
— В конце концов писатель здесь я, — напомнил Кеннет, обнимая девушку за талию и привлекая ближе. Сил противиться искушению у него не осталось. — Так что диалог я сам составлю, ладно?.. Только чуть позже…
И жадно припал к ее губам. Если бы он только чуть повременил, задумался на мгновение, то сумел бы остановиться. А так он уже утратил способность внимать здравому смыслу и рассуждать логически. Он уступил инстинкту, а инстинкт повелевал ему целовать Шатти, не отрываясь, пока не насытится.
Едва губы их соприкоснулись, Кеннет вновь поразился тому, сколько наслаждения таит в себе один-единственный поцелуй. Сладость этих уст мгновенно растворилась в крови, лишая его последних остатков самообладания. Все благие намерения держаться на расстоянии от Шатти вдруг показались настоящим вздором. В конце концов отношения у них отнюдь не такие, какие существуют между боссом и секретаршей, — и никогда такими не были. Им с Шатти судьба уготовила этот миг с самого начала, оттягивать его и дальше — глупость несусветная.
Кеннет обнял ладонями ее лицо, запустил пальцы в волосы, провел языком от скулы до нежной ямочки за ухом. А девушка и не думала сопротивляться. Отстранившись, он заметил, что уголки губ ее дрогнули в улыбке.
— Пойдем внутрь, — предложил Кеннет, прижимая горячую ладонь к ее щеке.
— Нет, — прошептала Шатти, пряча руки под его курткой. — Мне тепло. — И еле слышно добавила:
— Тебе тоже тепло. Давай останемся здесь.
По ее примеру Кеннет просунул ладони под ее куртку, а затем и под свитер, наслаждаясь прикосновением к обнаженному телу. Может, на холоде оно и лучше. Уж здесь-то они не станут срывать с себя одежду и безоглядно предаваться страсти. Но Шатти словно не сознавала, где они. Девушка уперлась лбом ему в грудь и принялась неспешно расстегивать пуговицы его рубашки.
— Что ты делаешь? — задохнулся Кеннет.
— Согреваюсь.
Спрятав лицо под куртку, Шатти коснулась губами его разгоряченной кожи, языком обвела вокруг соска. Но едва отстранилась, налетел ледяной ветер и ожег холодом влажную кожу. Кеннет содрогнулся, весь во власти волнующего ощущения блаженства и муки.
В том, что касается любовных игр, он всегда считал себя авантюристом. Но чтобы заниматься любовью с Шатти под морозным зимним небом, такого и помыслить не мог. Да, он с самого начала знал, что Шатти Арран наделена богатой фантазией. Так чему же теперь удивляться? Девушка наклонилась, коснулась языком его пупка, и Кеннет тихо застонал, вцепляясь пальцами в рыжие пряди.
Неведомые ощущения накатывали и отступали. Он заставил девушку выпрямиться, и игривый язычок прочертил влажную дорожку до ключицы. Стремясь поделиться с ней своим теплом, Кеннет вновь прильнул к губам девушки.
Они — все равно что наркотик, долго без них не выдержишь.
Но прикосновения чутких пальцев обладали еще большей гипнотической силой. Шатти потянулась к пуговице на его джинсах, а он и не подумал ее останавливать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Тогда поспи, — предложила девушка, — или пивка выпей, или носки себе свяжи. Только от меня отстань. Видишь, я делаю все, что в моих силах.
Кеннет скрестил руки на груди и упрямо нахмурился.
— Я твой босс. И моя работа — всячески подгонять тебя.
— А моя работа — сообщать тебе, когда надо бы сделать перерыв! — раздраженно бросила Шатти.
Она накрыла машинку футляром, встала со стула и, не говоря ни слова, принялась раскладывать разбросанные по столу листы аккуратными стопками. Затем властно забрала папку у Кеннета из рук и демонстративно ее захлопнула.
— На сегодня — все! — объявила она.
— Ничего подобного. — Кеннет снова раскрыл папку. — Будет все, когда я скажу: «Все!»
Шатти воинственно подбоченилась.
— Ты что, считаешь себя здесь главным?
— Считаю.
— В таком случае очень жаль. Объявляю забастовку!
— Тебе бастовать никак нельзя, — заметил Кеннет, — иначе я тебя уволю. — Помолчал и в сердцах объявил:
— Ты уволена!
— Ты не можешь меня уволить! — возмутилась Шатти. Щеки ее пылали. — Ты мне слишком мало платишь, чтобы еще и увольнять! Раньше я сама уйду. — Девушка заглянула в камбуз, извлекла из холодильника запотевшую бутылку и возвратилась в салон. — Итак, я увольняюсь.
Проблема решилась. А теперь отчего бы нам не распить по бокалу вина? Посидим спокойно, и ты найдешь подходящие слова и уговоришь меня остаться. Может, даже прибавку предложишь.
Кеннет заскрежетал зубами. Эта девушка обладала просто-таки магической способностью ставить его на место, особенно когда он явно «зарывался». Но раздражение опять одержало верх над здравым смыслом.
— С чего ты взяла, что я попрошу тебя остаться?
— Потому что лучшей ассистентки, чем я, у тебя не было.
— У меня вообще никогда не было ассистентки. И без тебя я отлично обходился.
— Ах вот как? Отлично обходился, говоришь?
— Шатти потянулась к коробке с каталожными карточками и демонстративно перевернула ее верх дном. Прямоугольные картонки закружились в воздухе и медленно спланировали на ковер. — Когда я приступила к работе, твои заметки были примерно в таком порядке. — Шатти вытащила ящик с кассетами и расшвыряла содержимое по салону. Затем подошла к столу и погладила рукой увесистую стопку только что отпечатанных листов. — Интересно, сумеешь ли ты восстановить записи, если я возьму да и утоплю плоды трудов моих в гавани?
В несколько прыжков Кеннет пересек салон и удержал девушку за руку.
— На твоем месте я бы не пытался, — угрожающе предостерег он.
— Да ну? Тогда на твоем месте я бы извинилась и поблагодарила неутомимую ассистентку за ценный вклад в работу.
— Не стану я извиняться, — угрюмо проворчал Кеннет. — Ты первая начала.
Мгновение девушка смотрела на него, потом досадливо поморщилась.
— Ты прав, — произнесла она. — Ничего у нас с тобой не получается. Пожалуй, мне и впрямь лучше уйти. — Шатти повернулась, сорвала с крючка куртку и шагнула к двери. — Пойду загляну к старику Викману. Может, хозяин паба уже сменил гнев на милость…
Сначала Кеннет решил, что девушка просто-напросто его подначивает. Но едва Шатти поднялась на палубу, его охватила паника. Шатти Арран — упрямица, каких мало; уйдет — и ищи ее потом по всему свету! Чертыхнувшись, Кеннет побежал за ней следом и настиг уже у трапа.
— Я очень ценю твой вклад, — пробормотал он, хватая беглянку за руку.
Шатти неспешно обернулась, вопросительно изогнула брови.
— Что? Я не расслышала.
— Я очень ценю твой вклад, — повторил Кеннет, увлекая ее обратно к салону.
— Ценишь так, что и словами не выразить? — не сдавалась она.
— В конце концов писатель здесь я, — напомнил Кеннет, обнимая девушку за талию и привлекая ближе. Сил противиться искушению у него не осталось. — Так что диалог я сам составлю, ладно?.. Только чуть позже…
И жадно припал к ее губам. Если бы он только чуть повременил, задумался на мгновение, то сумел бы остановиться. А так он уже утратил способность внимать здравому смыслу и рассуждать логически. Он уступил инстинкту, а инстинкт повелевал ему целовать Шатти, не отрываясь, пока не насытится.
Едва губы их соприкоснулись, Кеннет вновь поразился тому, сколько наслаждения таит в себе один-единственный поцелуй. Сладость этих уст мгновенно растворилась в крови, лишая его последних остатков самообладания. Все благие намерения держаться на расстоянии от Шатти вдруг показались настоящим вздором. В конце концов отношения у них отнюдь не такие, какие существуют между боссом и секретаршей, — и никогда такими не были. Им с Шатти судьба уготовила этот миг с самого начала, оттягивать его и дальше — глупость несусветная.
Кеннет обнял ладонями ее лицо, запустил пальцы в волосы, провел языком от скулы до нежной ямочки за ухом. А девушка и не думала сопротивляться. Отстранившись, он заметил, что уголки губ ее дрогнули в улыбке.
— Пойдем внутрь, — предложил Кеннет, прижимая горячую ладонь к ее щеке.
— Нет, — прошептала Шатти, пряча руки под его курткой. — Мне тепло. — И еле слышно добавила:
— Тебе тоже тепло. Давай останемся здесь.
По ее примеру Кеннет просунул ладони под ее куртку, а затем и под свитер, наслаждаясь прикосновением к обнаженному телу. Может, на холоде оно и лучше. Уж здесь-то они не станут срывать с себя одежду и безоглядно предаваться страсти. Но Шатти словно не сознавала, где они. Девушка уперлась лбом ему в грудь и принялась неспешно расстегивать пуговицы его рубашки.
— Что ты делаешь? — задохнулся Кеннет.
— Согреваюсь.
Спрятав лицо под куртку, Шатти коснулась губами его разгоряченной кожи, языком обвела вокруг соска. Но едва отстранилась, налетел ледяной ветер и ожег холодом влажную кожу. Кеннет содрогнулся, весь во власти волнующего ощущения блаженства и муки.
В том, что касается любовных игр, он всегда считал себя авантюристом. Но чтобы заниматься любовью с Шатти под морозным зимним небом, такого и помыслить не мог. Да, он с самого начала знал, что Шатти Арран наделена богатой фантазией. Так чему же теперь удивляться? Девушка наклонилась, коснулась языком его пупка, и Кеннет тихо застонал, вцепляясь пальцами в рыжие пряди.
Неведомые ощущения накатывали и отступали. Он заставил девушку выпрямиться, и игривый язычок прочертил влажную дорожку до ключицы. Стремясь поделиться с ней своим теплом, Кеннет вновь прильнул к губам девушки.
Они — все равно что наркотик, долго без них не выдержишь.
Но прикосновения чутких пальцев обладали еще большей гипнотической силой. Шатти потянулась к пуговице на его джинсах, а он и не подумал ее останавливать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39