Вместо того чтобы поступать в университет, юноша на год отправился в археологическую экспедицию — дескать, там он научится большему, нежели в пыльных аудиториях среди книг. Следующим этапом его бурной карьеры стал переход через Анды «на выживание», спуск на байдарке по реке Амазонке. А затем, к отчаянию родителей, он поступил в военно-морское училище — дело было как раз перед Первой мировой — и всю войну прослужил на конвойном эсминце, пуская ко дну вражеские подводные лодки.
Шатти мечтательно улыбнулась.
— Вот и я ищу приключений на свою голову, дедушка, — прошептала она. — Только с деньгами в кармане оно было бы куда проще.
Девушка встала, набросила на плечи одеяло и отправилась искать Кеннета. Может, хозяин шхуны сжалится и оставит ее на «Морском ястребе» еще на ночь. Найти место, удовлетворяющее всем ее запросам, не так-то просто: чтобы никаких документов с нее не требовали, платили наличными, да еще с жильем и питанием. В кармане у нее жалкие десять фунтов — на это комнату не снимешь.
Шатти заглянула в салон: Кеннета там не оказалось. Девушка дошла до конца коридора и прислушалась у двери уборной: все тихо. Под конец, уже отчаявшись, она наведалась в отведенную ей каюту. Кеннет спал сном праведника на той самой жесткой неуютной койке, где сама Шатти не выдержала и часа. Одеяло сползло к поясу, грудь обнажена… У девушки перехватило дыхание: ну до чего же ее спаситель хорош собой!
По счастью, вчера вечером ей удалось выбросить из головы непутевые мысли. Спать на одной кровати с посторонним тебе человеком — это одно дело. Но оказаться в постели с мужчиной, сексапильнее которого ты в жизни своей не встречала, — это уже совсем другое. Пожалуй, оно и к лучшему, что сегодня она уйдет отсюда. Жизнь ее и без того складывается непросто. Только мужчины в ней не хватало — даже если речь идет о таком роскошном красавце, как Кеннет Лэверок!
Вздохнув, Шатти осторожно укрыла спящего одеялом и вернулась в салон. Да, на шхуне она едва ли не впервые за шесть месяцев почувствовала себя в безопасности — по крайней мере на одну ночь. Шатти стянула с рук перчатки и принялась варить кофе. Очень скоро по салону разлился гутой аппетитный аромат. Девушка налила себе полную чашку и села к столу.
Задумавшись, Шатти рассеянно проглядывала стопку печатных листов и, лишь дойдя страницы до десятой, поняла: да это же рукопись книги! Из-под стопки торчал уголок книги в суперобложке. Девушка вытащила ее и изумленно охнула: с обложки на нее смотрел Кеннет Лэверок, изрядно смахивающий на этакого современного пирата. «Автор нашумевшего бестселлера „Дорогой ветров“, — гласила яркая надпись. Далее шли цитаты из критических отзывов на книгу, все как на подбор хвалебные. „Блестящий сюжет, превосходный язык, — утверждал представитель «Абердин ньюз“. — Старинная легенда, оживающая в современных декорациях.
Волшебный сплав реальности и мифа…»
Судя по всему, роман Лэверока представлял собою нечто вроде современной фэнтези: история морехода, полюбившего русалку. Вот только сказочный сюжет, как явствовало из тех же отзывов, служил развернутой аллегорией человеческого бытия. «Шедевр нашего времени, — восхищался один из литературных корифеев современности. — Сложные, многогранные характеры персонажей. Читатель смеется и плачет вместе с ними…»
Отложив книгу, Шатти придвинула к себе рукопись. Новая книга относилась скорее к жанру публицистики, ничего волшебного в ней не было.
Здесь речь шла о простых рыбаках, о тех мужчинах и женщинах, с которыми девушка всякий день сталкивалась в заведении Викмана. Труженики Северного моря, их семьи, ожидающие возвращения кормильцев из плавания, — таковы были герои нового произведения Кеннета.
Девушка начала читать, и увлекательное повествование захватило ее с первой же страницы.
Здесь говорилось о причинах, тайных и явных, заставляющих рыбаков всякий раз вверять свою жизнь холодному Северному морю, щедрому и жестокому одновременно. Говорилось о трудовых буднях рыбаков, о тяжкой работе, от которой у мужчин ноет спина, а у их жен — сердце.
Персонажи книги оживали во всей их многогранной сложности, и Шатти казалось, что в том или ином человеке она узнает своих знакомых по пабу. Эти суровые морские волки, исполненные спокойного достоинства, не могли не внушать к себе уважения, к которому примешивались тоскливые нотки. Кеннет не без грусти рассуждал о том, что рыболовный промысел постепенно приходит в упадок и вырождается в нечто насквозь коммерческое и бездушное.
Девушка читала, едва успевая переворачивать страницы. Когда кофе остыл, она заварила еще.
С каждой строчкой, с каждым абзацем она узнавала что-то новое не только о рыбаках Арброта, но о характере самого автора: о том, что Кеннет ценит в людях, чем дорожит в жизни, как смотрит на окружающий мир.
— Что это ты делаешь?
От неожиданности Шатти так и подскочила на месте.
— Ну и напугал же ты меня! — воскликнула она, хватаясь рукою за сердце.
На лице хозяина шхуны читалась легкая досада. Шатти поспешно отодвинула рукопись, с запозданием осознав, что, наверное, поступила дурно, заглянув в нее без спроса.
— Прости. Я случайно бросила взгляд на первую страницу… и уже не смогла оторваться. — Она обезоруживающе улыбнулась. — Потрясающая книга, честное слово!
Кеннет потоптался на месте, явно удивившись комплименту. Вид у него был заспанный, волосы встрепаны, щетина на подбородке еще больше усиливала сходство с пиратом. Из одежды на нем были только джинсы, и Шатти вновь поневоле залюбовалась широкой грудью и мускулистым торсом. Ну, не бывает на свете людей, сложенных настолько безупречно! Хоть какой-нибудь изъян в нем непременно отыщется.
— Я вовсе не хотела подглядывать, — коротко рассмеялась Шатти. — Просто я от природы очень любопытна. Уж такая на свет уродилась.
Кеннет равнодушно пожал плечами.
— Книга еще не закончена.
— Я заметила. — Девушка схватила рукопись и принялась лихорадочно перелистывать страницы. — Если хочешь знать мое мнение, книге недостает глубины. Мне бы, например, хотелось узнать больше о жизни этих людей: кем они мечтали стать, когда вырастут, на что надеялись, о чем горевали. Почему в конце концов из всех возможных занятий выбрали рыболовный промысел? И еще — их подруги и жены. Ты никогда не подумывал расспросить и их? Это сделает книгу ярче, насыщеннее, живее…
Шатти прикусила язык, сообразив, что, чего доброго, обидела собеседника. С какой стати ее вечно тянет выложить все как на духу, даже если ее мнения никто не спрашивает?
— Вообще-то книга хороша как есть, — неловко докончила она и, вдохнув поглубже, добавила:
— Сама не знаю, чего это я так разболталась. Не обращай внимания, ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39