OCR Angelbooks
Аннотация
Герои романа — молодая женщина, имеющая сына-подростка, и офицер полиции. Задержав мальчишку, совершившего преступление, он узнает, кто его мать. Это первая и единственная возлюбленная, изменившая герою. Неожиданная встреча вновь всколыхнула их чувства. Но можно ли простить измену? Чем искупить вину? Как выручить из беды мальчишку? Об этом читатель узнает, познакомившись с романом «Вкус яблока».
Роберта Хиккетс
Вкус яблока
Пролог
Его убивали дважды.
Во второй раз было совсем не страшно и не больно.
Вспышка, негромкий хлопок, и на него обрушилось небо — серое, влажное, затхлое, придавившее к земле свинцовой тяжестью. Сильному духом не страшна физическая боль, а обманутому — и сама смерть.
Спасли умелые руки хирурга и крепкое здоровье.
Раны на теле зарубцевались.
А в первый раз, когда был сражен наповал изменой, убийственным и коротким, как выстрел, словом «нет», ничто не спасло. Обрушилось не небо — рухнул весь мир, Вселенная. Любовь окончилась крахом. Казалось, что в нем убито все живое, осталась лишь хрупкая оболочка. Так и носил под ней неотпускающую душевную боль и испытывал страх перед новым обманом.
Шрамы на сердце не заживали.
Ах, первая любовь!
Она как вешняя вода — была и нет ее. Будто испарилась в тот день, когда его любимая вышла из церкви счастливой чужой женой, с букетом не им преподнесенных алых роз, не им подаренным обручальным кольцом. В ослепительно белом свадебном наряде, под руку с новоиспеченным мужем, изменщица стоит перед глазами до сих пор. Никак не забыть девушку, которую так отчаянно любил, а потом так отчаянно стал ненавидеть. Женщину, которую — он поклялся в этом — никогда не простит.
А ведь любовь не оборвалась.
Не может это чувство вдруг, в один миг исчезнуть. Так не бывает. А если уж начистоту, он любит ее и по сей день.
Увиделись они спустя тринадцать лет. Она — в разводе, он по-прежнему холост. Встречаются. Но чтобы опять поверить… Нет!
А до этой неожиданной встречи, сразу после ее свадьбы, переживая измену, запил. Но нашел спасение в армии. Приехал в Джи-Пойнт, нацепил армейские лычки. Жизнь пошла по часам — некогда и на прожитые годы обернуться. Старая привязанность, мечты и разочарования должны остаться там, где им и положено быть — в прошлом.
Страдая от одиночества, познакомился с развеселой черноволосой пышной красоткой. Ходил с ней в кино, в кафе, несколько раз переспал и понял — любовь неразменна. И эту потянуло на сторону, на тусклый блеск золота, на мишуру обеспеченной жизни. Так и металась между ним, тогда еще сержантом, и полковником, метившим в генералы. Ушла к богатому и холеному, а бегала к нему, молодому и красивому, обещая все радости жизни. Он отказался. И, слава Богу!
А что, если попробовать с другими? У него не было недостатка в женщинах. Они так и липли к нему — обольстительному красавцу, казалось, неунывающему крепкому парню. На шею вешались. А увидев загадочный шрам на груди, испробовав первую радость, заглядывали в грустные глаза любовника. Что ты хочешь еще, милый? Да ничего он не хотел, просто уступал откровенным домоганиям, лишь бы забыть неверную.
И опять возвращался к своему прошлому. Так и прожил все эти годы. Со временем ничто не менялось. Все так же стояла перед глазами обнаженная девушка на пляже за Дикой косой. Вскинув голову, с развевающимися на соленом морском ветру длинными пепельными волосами, она с трепетом ждала еще неведомой радости, готовая к искушению.
Ожидала, когда он, будто Адам Еве, протянет запретный плод, чтобы вкусить его вместе. Каким это яблоко было сладким! А потом оказалось, что горькое…
Гард Брустер, лейтенант военной полиции, стоял как вкопанный в проеме настежь распахнутых дверей.
За его спиной мигалка полицейской машины вспарывала ночную тьму лезвием ярко-синего света.
Тишину ночи нарушали назойливый треск рации и голоса полицейских, допрашивающих двух парнишек. Гард только что задержал их, когда они выходили из подъезда здания — отнюдь не с пустыми руками!
— Имя, фамилия? — донеслось по рации. — Ну, живо, сопляки! Как оказались в здании? Есть там кто-нибудь еще?
Гард Брустер лишь усмехнулся, когда те, должно быть, напуганные до смерти, сразу ответили на все вопросы, однако упорно твердили, что в здании никого нет.
Ну-ну… Сейчас проверим, не врут ли паршивцы.
Он улыбнулся, но улыбка получилась жесткая — скорее безжалостная. Не напороться бы на какого-нибудь вооруженного бандюгу!
Десять лет прошло, а он все никак забыть не может — вошел однажды вот так же, как сейчас собирается, в такой же дом, такой же ночью, а обратно выносили на носилках…
Десять лет… Немало времени прошло с тех пор, но и сейчас при воспоминании о том случае сердце забилось чуть быстрее, ладони вспотели, в горле пересохло. Ну да ладно, работа есть работа.
Слава Богу, сейчас он не один! Лейтенант потрепал по загривку огромного темно-коричневого с ржавыми подпалинами добермана, которому, похоже, не терпелось взять след.
— Спокойно, Бизон! Рано… — Сказал Гард своему четвероногому напарнику.
Отцепив рацию от ремня, он проговорил в микрофон:
— Военная полиция, прием. Говорит Джи-Пойнт ноль пять.
— Слушаю вас, Джи-Пойнт ноль пять, — послышался голос диспетчера.
— Запускаю Бизона в здание.
Доложив о своих дальнейших намерениях, Гард снова сунул рацию за пояс и включил фонарик. Четко выполняя инструкцию, на пороге остановился и громко крикнул:
— Кто там есть? Выходи! Пускаю в здание служебную собаку.
Голос эхом пронесся по длинному коридору и замер вдали. Ни звука… Только рядом громко сопит пес.
— Ищи, Бизон! — приказал Гард, спуская собаку с поводка.
Доберман огромными прыжками помчался по коридору. То у одной двери остановится, то в комнату зайдет, то назад выскочит. Гард поспешил за ним, время от времени приговаривая:
— Хорошо, Бизон. Молодец.
Фонарь — в левой руке, в правой, крепко прижатой в бедру, револьвер. А ребята, похоже, не наврали, подумал он, в здании и, правда, никого нет. Но чем черт не шутит…
Они добрались уже почти до середины коридора, когда Бизон что-то унюхал. Заскочив в ближайшую комнату, яростно залаял.
Еще крепче сжав рукоятку «Бульдога», револьвера 44-го калибра, Гард вошел в комнату.
— Тихо, Бизон! — приказал он и растянулся рядом с ним на полу, подальше от старенького письменного стола. Черт его знает, что там под ним…
Посветил фонариком. Первое, что выхватил из темноты луч света, — дорогие новенькие кроссовки. Гард, не спеша, посветил выше. Расклешенные с бахромой вдоль швов — по самой последней моде — джинсы, футболка какой-то дикой расцветки, худенькая бледная мордашка… А глазищи-то, поразился Гард, во все лицо!
Слава Богу, еще один молокосос, облегченно вздохнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64