Крепежные устройства также, казалось, были целы.
Большой электрический станок тоже работал безукоризненно. Реактор действовал точно, а комбинированные воздухообменные установки и кондиционеры функционировали безупречно.
Повреждения арматуры можно было устранить. Хуже обстояло дело с деформацией нижней телескопической трубы опоры четыре. Ее нужно было демонтировать и обрабатывать с помощью специальных приборов. Реджинальд Булль оценил продолжительность работ как минимум в шесть дней. Мольвединовая сталь была очень трудно обрабатываемым металлом.
«Мы прорвемся! — сказал он. — Это будет стоить пота и тяжелой работы, но мы прорвемся».
Спустя около 36 часов после вынужденной посадки они вынесли из грузового отсека свернутую в рулон большую палатку из искусственного волокна.
Содержания небольшого баллончика сжатого воздуха было достаточно, чтобы надуть эту специальную палатку, превратив ее в прочную, как сталь, конструкцию. Отсутствие внешнего давления имело и свои преимущества.
И вот длинный павильон, тщательно закрепленный анкерным креплением, стоял на прочном грунте. Его отполированные до зеркального блеска наружные поверхности отражали ясный солнечный свет. Они собирались установить кондиционер и встроить шлюзовой отсек. Пока воздух был только в перегородках палатки. Эта конструкция была испытана на Земле в условиях, приближенных к естественным. Опасными могли быть для нее только метеоры, больше ничего.
Самым простым было рассчитать место ее установки. Поскольку после многочисленных облетов вокруг Луны в распоряжении имелись прекрасные специальные карты, они смогли безошибочно сделать выбор места.
Кроме того, «Стардаст» осуществил посадку почти в 82 км за Южным полюсом Луны. Солнце выглядело отсюда, как лунный серп. Оно как раз выглядывало из-за близкого горизонта Луны.
Кратеры поблизости от места посадки были известны и зарегистрированы. Точно так же, как и небольшое плато между двумя кольцевыми валами. Просто невероятно, что ракета по воле слепой случайности опустилась на грунт именно здесь. Точно так же она могла бы сесть между крутыми зубцами скал Кольцевых гор. Тогда они, наверное, погибли бы.
Земли не было видно. Она висела далеко по ту сторону горизонта, так что ни о какой радиосвязи нечего было и думать. Родан движением руки отмахнулся от этих трудностей. Никто на борту корабля не желал сдаваться. Только Флиппер притих.
Родан в полном молчании отметил этот внушающий опасение факт. Флиппер слишком часто думал о своей жене и о будущем ребенке. Эта была причина для беспокойства, заставлявшая серьезно волноваться. Родан решил уделять великану особое внимание.
Перри Родан оглянулся вокруг. Он делал это медленно и осторожно, поскольку, несмотря на тяжелое снаряжение, весил значительно меньше, чем на Земле. Здесь любое тело составляло лишь шестую часть своего земного веса.
Родан стоял на одной из многочисленных вершин Кольцевой горы. Внутри крутые отвесные стены спадали к плоскому дну кратера, ровная поверхность которого была опять-таки изрыта двумя меньшими по размеру воронками. Это характерные признаки попадания метеоритов, против которых безвоздушное небесное тело было беззащитно. И все это в течение миллионов лет!
Примерно на 400 м ниже в космос устремлялось острие «Стардаста». Ярко светился серп видимого над горизонтом солнца. На полностью освещенной задней стороне порода уже вновь поглощала тепло. Здесь же, вблизи от зоны, разделенной на две световые части, было еще относительно сносно.
Родана не очень беспокоили эти обстоятельства. Опасности и трудности были очень хорошо известны, так что к ним можно быть готовым. Техническое совершенство позволяло многое и многое из того, что даже спустя 20 лет после этого представлялось еще очень проблематичным.
Космический костюм Родана был в порядке. Он с довольным видом устремил взгляд на безотрадный ландшафт.
Эта область была не так сильно рассечена расщелинами и трещинами, как другие области Луны. Тем не менее и здесь не было никакой жизни. Резкий контраст между ярким солнечным светом и глубокой темнотой очерчивал ландшафт ужасающими контурами. Здесь не было тени в обычном смысле этого слова, не было перехода от солнечного света к мягким сумеркам.
Там, куда лучи уже не попадали, сразу, без всякого перехода, наступала ночь. Связывающая воздушная оболочка отсутствовала. Температуры были экстремальными.
Далеко отсюда, уже не видимые из-за близкого горизонта, лежали известные очертания полярной области. Это было причиной того, почему Перри Родан занял пост на возвышающемся кольцевом валу.
Был один, не вписывающемся в ландшафт объект, о котором нечего было сказать. «Стардаст» и сверкающая, словно зеркало, надувная палатка хотя и являлись чужеродными телами, но с ними он был хорошо знаком. Так что они были здесь к месту.
Еле заметная улыбка тронула его губы. Он скептически спросил себя, по какому праву он сделал такое заключение. И пришел к выводу, что речь тут идет всего лишь об обычной человеческой самоуверенности. То, что человек завоевал, он привык считать своей собственностью. Так что «Стардаст» вписывался в ландшафт!
Родан тихо засмеялся, поймав себя на этих мыслях. Неожиданно в маленьком громкоговорителе его сферического шлема послышался треск. Раздался взволнованный голос.
«Что случилось? — гремело из прибора. — Перри, в чем дело? У тебя трудности?»
Родан молчал.
«Перри, отвечай же! Что случилось?» — закричал Булли громче. Конечно, через включенное переговорное устройство Родана он слышал его смех.
Раздалось ругательство, а потом хриплый кашель.
«Он стоит на лунном кратере в гордом одиночестве и смеется, — сказал Булли возмущенно. — Ты слышал, Флиппи? Он стоит там наверху и смеется».
«Это уже что-то, — послышался в переговорном устройстве другой голос. — Я уже полчаса безуспешно пытаюсь всеми десятью пальцами почесать свою страшно зудящую спину. Не тут-то было, мой дорогой! Именно там, где я хотел бы почесаться, висят трижды проклятые баллоны с кислородом».
Родан слегка повернул назад регулятор громкоговорителя. Голос Булли мог бы разбудить мертвого.
«Перри, какой там наверху воздух?»
«Здесь гроза», — сухо ответил Родан.
Булли удивленно замолчал. Это был своеобразный юмор Родана.
«Потому что на Луне воздух очень сильно заряжен», — добавил он.
«Ага, это следовало бы знать».
«Именно это я и имею в виду. И поскольку я очень стараюсь даже на Луне выражаться прилично, я скажу сейчас не о воздушной линии, а о „прямой зрительной линии“. Итак, мой друг, насколько я, по вашей оценке, удален от вас по прямой зрительной линии?»
«На 852 метра, — пробился веселый голос доктора Маноли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Большой электрический станок тоже работал безукоризненно. Реактор действовал точно, а комбинированные воздухообменные установки и кондиционеры функционировали безупречно.
Повреждения арматуры можно было устранить. Хуже обстояло дело с деформацией нижней телескопической трубы опоры четыре. Ее нужно было демонтировать и обрабатывать с помощью специальных приборов. Реджинальд Булль оценил продолжительность работ как минимум в шесть дней. Мольвединовая сталь была очень трудно обрабатываемым металлом.
«Мы прорвемся! — сказал он. — Это будет стоить пота и тяжелой работы, но мы прорвемся».
Спустя около 36 часов после вынужденной посадки они вынесли из грузового отсека свернутую в рулон большую палатку из искусственного волокна.
Содержания небольшого баллончика сжатого воздуха было достаточно, чтобы надуть эту специальную палатку, превратив ее в прочную, как сталь, конструкцию. Отсутствие внешнего давления имело и свои преимущества.
И вот длинный павильон, тщательно закрепленный анкерным креплением, стоял на прочном грунте. Его отполированные до зеркального блеска наружные поверхности отражали ясный солнечный свет. Они собирались установить кондиционер и встроить шлюзовой отсек. Пока воздух был только в перегородках палатки. Эта конструкция была испытана на Земле в условиях, приближенных к естественным. Опасными могли быть для нее только метеоры, больше ничего.
Самым простым было рассчитать место ее установки. Поскольку после многочисленных облетов вокруг Луны в распоряжении имелись прекрасные специальные карты, они смогли безошибочно сделать выбор места.
Кроме того, «Стардаст» осуществил посадку почти в 82 км за Южным полюсом Луны. Солнце выглядело отсюда, как лунный серп. Оно как раз выглядывало из-за близкого горизонта Луны.
Кратеры поблизости от места посадки были известны и зарегистрированы. Точно так же, как и небольшое плато между двумя кольцевыми валами. Просто невероятно, что ракета по воле слепой случайности опустилась на грунт именно здесь. Точно так же она могла бы сесть между крутыми зубцами скал Кольцевых гор. Тогда они, наверное, погибли бы.
Земли не было видно. Она висела далеко по ту сторону горизонта, так что ни о какой радиосвязи нечего было и думать. Родан движением руки отмахнулся от этих трудностей. Никто на борту корабля не желал сдаваться. Только Флиппер притих.
Родан в полном молчании отметил этот внушающий опасение факт. Флиппер слишком часто думал о своей жене и о будущем ребенке. Эта была причина для беспокойства, заставлявшая серьезно волноваться. Родан решил уделять великану особое внимание.
Перри Родан оглянулся вокруг. Он делал это медленно и осторожно, поскольку, несмотря на тяжелое снаряжение, весил значительно меньше, чем на Земле. Здесь любое тело составляло лишь шестую часть своего земного веса.
Родан стоял на одной из многочисленных вершин Кольцевой горы. Внутри крутые отвесные стены спадали к плоскому дну кратера, ровная поверхность которого была опять-таки изрыта двумя меньшими по размеру воронками. Это характерные признаки попадания метеоритов, против которых безвоздушное небесное тело было беззащитно. И все это в течение миллионов лет!
Примерно на 400 м ниже в космос устремлялось острие «Стардаста». Ярко светился серп видимого над горизонтом солнца. На полностью освещенной задней стороне порода уже вновь поглощала тепло. Здесь же, вблизи от зоны, разделенной на две световые части, было еще относительно сносно.
Родана не очень беспокоили эти обстоятельства. Опасности и трудности были очень хорошо известны, так что к ним можно быть готовым. Техническое совершенство позволяло многое и многое из того, что даже спустя 20 лет после этого представлялось еще очень проблематичным.
Космический костюм Родана был в порядке. Он с довольным видом устремил взгляд на безотрадный ландшафт.
Эта область была не так сильно рассечена расщелинами и трещинами, как другие области Луны. Тем не менее и здесь не было никакой жизни. Резкий контраст между ярким солнечным светом и глубокой темнотой очерчивал ландшафт ужасающими контурами. Здесь не было тени в обычном смысле этого слова, не было перехода от солнечного света к мягким сумеркам.
Там, куда лучи уже не попадали, сразу, без всякого перехода, наступала ночь. Связывающая воздушная оболочка отсутствовала. Температуры были экстремальными.
Далеко отсюда, уже не видимые из-за близкого горизонта, лежали известные очертания полярной области. Это было причиной того, почему Перри Родан занял пост на возвышающемся кольцевом валу.
Был один, не вписывающемся в ландшафт объект, о котором нечего было сказать. «Стардаст» и сверкающая, словно зеркало, надувная палатка хотя и являлись чужеродными телами, но с ними он был хорошо знаком. Так что они были здесь к месту.
Еле заметная улыбка тронула его губы. Он скептически спросил себя, по какому праву он сделал такое заключение. И пришел к выводу, что речь тут идет всего лишь об обычной человеческой самоуверенности. То, что человек завоевал, он привык считать своей собственностью. Так что «Стардаст» вписывался в ландшафт!
Родан тихо засмеялся, поймав себя на этих мыслях. Неожиданно в маленьком громкоговорителе его сферического шлема послышался треск. Раздался взволнованный голос.
«Что случилось? — гремело из прибора. — Перри, в чем дело? У тебя трудности?»
Родан молчал.
«Перри, отвечай же! Что случилось?» — закричал Булли громче. Конечно, через включенное переговорное устройство Родана он слышал его смех.
Раздалось ругательство, а потом хриплый кашель.
«Он стоит на лунном кратере в гордом одиночестве и смеется, — сказал Булли возмущенно. — Ты слышал, Флиппи? Он стоит там наверху и смеется».
«Это уже что-то, — послышался в переговорном устройстве другой голос. — Я уже полчаса безуспешно пытаюсь всеми десятью пальцами почесать свою страшно зудящую спину. Не тут-то было, мой дорогой! Именно там, где я хотел бы почесаться, висят трижды проклятые баллоны с кислородом».
Родан слегка повернул назад регулятор громкоговорителя. Голос Булли мог бы разбудить мертвого.
«Перри, какой там наверху воздух?»
«Здесь гроза», — сухо ответил Родан.
Булли удивленно замолчал. Это был своеобразный юмор Родана.
«Потому что на Луне воздух очень сильно заряжен», — добавил он.
«Ага, это следовало бы знать».
«Именно это я и имею в виду. И поскольку я очень стараюсь даже на Луне выражаться прилично, я скажу сейчас не о воздушной линии, а о „прямой зрительной линии“. Итак, мой друг, насколько я, по вашей оценке, удален от вас по прямой зрительной линии?»
«На 852 метра, — пробился веселый голос доктора Маноли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115