Оперативник агентства "Континентал". Рассказы – 16
OCR Алексей Несесенко
Оригинал: Dashiell Hammet, “Tom, Dick or Harry”
Перевод: Э. Гюнтер
Дэшил Хэммет
Том, Дик или Гарри

* * *
Так никогда я и не узнал, был ли Фрэнк Топлин высоким или низким. Я видел только его круглую голову — лысый череп и морщинистое лицо, то и другое цвета и фактуры пергамента, — лежащую на белых подушках огромного старомодного ложа с четырьмя колонками. Все остальное скрывал толстый пласт постели.
При этом первом свидании в спальне находились следующие лица: его жена, полная женщина с бледным, одутловатым лицом, морщинки на котором напоминали резьбу по слоновой кости; их дочь Филлис, бойкая девица, типа души кружка пресыщенной молодежи, а также молодая служанка, открывшая мне дверь, крепко сложенная блондинка в фартуке и чепчике.
Я выдал себя за представителя Североамериканского страхового общества, филиала в Сан-Франциско, в определенном смысле я им был. Ничего не дало бы, если бы я признался, что в действительности являюсь сотрудником Континентального детективного агентства, временно работающим по поручению страхового общества, а поэтому я сохранил это для себя.
— Мне нужен подробный список украденных вещей, — заявил я Топлину, — а до того...
— Вещи? — Круглый желтый череп подскочил на подушках, и Фрзнк Тонлин охнул в сторону потолка. — Сто тысяч ущерба, ни центом меньше, а он это называет вещами!
Миссис Топлин своими короткими пухлыми пальцами вернула голову мужа на подушки.
— Ну же, Фрэнк, ты знаешь, что тебе нельзя волноваться, — сказала она успокаивающе.
В темных глазах Филлис Топлин блеснул огонек, и девушка подмигнула мне. Мужчина в постели повернул ко мне лицо, усмехнулся несколько сконфуженно и сказал:
— Ну, если вы определите сумму компенсации за украденные вещи в семьдесят пять тысяч долларов, то, может быть, я и переживу потерю двадцати пяти тысяч.
— Вместе это дает сто тысяч, — заметил я.
— Да. Эти драгоценности не были застрахованы на полную сумму, а кое-что и вообще осталось незастрахованным.
Это ни в какой мере не удивило меня. Я не помню, чтобы когда-нибудь кто-нибудь признал, что украденное было застраховано на полную сумму — полис всегда покрывает половину, самое большее три четверти стоимости.
— Может быть, вы расскажете мне подробно, что здесь, собственно, произошло, — попросил я и сразу же добавил, чтобы предупредить то, что обычно в таких случаях следует: — Я знаю, что вы обо всем уже рассказали полиции. Но и я должен услышать все об этом деле непосредственно из ваших уст.
— Значит, так... Мы готовились вчера вечером к приему у Бауэров. Я принес из сейфа в банке драгоценности моей жены и дочери, все их самые ценные украшения. Я как раз надел смокинг и крикнул им, чтобы они поспешили, когда раздался звонок.
— В котором часу это было?
— Около половины девятого. Я прошел в гостиную, чтобы положить в портсигар сигары, когда Хильда, — он указал движением головы на служанку, — просунулась вперед спиной в комнату. Я хотел ее спросить, не свихнулась ли она, что ходит задом наперед, когда увидел этого бандита. Он держал...
— Минутку! — Я обернулся к служанке.
— Что произошло, когда вы отворили дверь?
— Ну, я отворила дверь и увидела того мужчину с револьвером в руке. Он приставил дуло к моему животу и начал толкать меня назад, и так до самой гостиной, где был мистер... Ну и подстрелил его...
— Когда я увидел его с револьвером в руке, — прервал служанку Топлин, — я перепугался так, что портсигар выскользнул у меня из пальцев. Я попытался его поймать, потому что хорошие сигары стоит пожалеть, даже когда человека хотят ограбить, но этот тип, видимо, подумал, что я потянулся за револьвером или еще за чем-то. И выстрелил мне в ногу. На звук выстрела прибежала жена, за ней Филлис; и бандит под угрозой револьвера забрал все их драгоценности и приказал опорожнить карманы. Потом заставил их оттащить меня в комнату Филлис и запер нас всех в комнатушке для одежды. И представьте себе, за все это время он не произнес ни слова, ни единого словечка, командуя только револьвером и свободной левой рукой.
— Рана в ногу, которую он нанес вам, серьезная?
— Это зависит от того, кому вы предпочитаете верить, мне или доктору. Этот коновал утверждает: ничего страшного. Царапина! Но ведь это моя нога, а не его!
— И бандит ничего не сказал, когда вы открыли ему дверь? — спросил я служанку.
— Нет, мистер.
— И никто из вас не слышал, чтобы он что-нибудь сказал за все то время, что находился здесь?
Они заявили, что нет.
— А что он сделал после того, как закрыл вас в этой комнатке?
— Мы ничего не знаем о том, что происходило, — ответил Топлин, — пока не пришел Макбирни с полицейским и нас не освободили.
— Кто этот Макбирни?
— Он смотрит за домом.
— А откуда он здесь взялся, да еще и сразу с полицейским?
— Он услышал выстрел и взбежал наверх как раз тогда, когда этот тип выскочил из квартиры и хотел сбежать вниз. При виде его бандит повернул и побежал на седьмой этаж, где затаился в квартире мисс Эвелет. Он держал ее под угрозой револьвера, пока ему не представился случай сбежать. Прежде чем смыться, он ее оглушил. И это все, Макбирни позвонил в полицию, как только увидел бандита, но они, разумеется, приехали слишком поздно.
— Как долго вы сидели в той комнатушке?
— Минут десять, может, пятнадцать.
— Как выглядел этот бандит?
— Щуплый, худой...
— Какого роста?
— Примерно, как вы. Может, немного ниже.
— Видимо, метр шестьдесят пять. А сколько он мог весить?
— Да разве я знаю?.. Пожалуй, чуть больше пятидесяти килограммов.
— Сколько лет ему было?
— Не больше двадцати двух — двадцати трех.
— Но, папа, — запротестовала Филлис. — Ему, наверное, было тридцать или чуть меньше.
— А вы как бы оценили его возраст? — обратился я к миссис Топлин.
— Сказала бы, что ему лет двадцать пять.
— А вы? — спросил я служанку.
— Не знаю, мистер, но наверняка он не был старым.
— Волосы? Светлые, темные?
— Блондин, — ответил Топлин. — Он был небритым, с желтой щетиной.
— Скорее с рыжей, — поправила Филлис.
— Может быть, но не с темной.
— А цвет глаз?
— Не знаю. Его шапка была надвинута на лоб. Впечатление было такое, будто глаза темные, но, может быть, это потому, что их затенял козырек.
— А как бы вы описали видную часть лица?
— Подбородок узкий, бледный... Но я мало что мог разглядеть. Воротник плаща был поднят, да еще эта шапка, надвинутая на глаза.
— Как он был одет?
— Темно-синяя шапка, темно-синий плащ, черные ботинки, черные перчатки... Шелковые!
— Одежда приличная или скверная?
— Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
— Какой револьвер у него был?
Филлис Топлин опередила отца.
— Папа и Хильда называют это револьвером.
1 2 3 4 5