Что за лоск старая дама может навести на него за столь короткое время, было неясно, и Джетри позволил себе мысленно усомниться в том, что на него вообще возможно навести лоск. Тем не менее, по его разумению, дама имела право попытаться.
Раздался сигнал часов, и Вил Тор поспешно проглотил остаток чая, отодвигаясь от стола.
— Увы, долг зовет, — пробормотал он. — Гэйнор…
Та помахала рукой:
— Да, с радостью. Но сейчас идите, милый друг. Не отказывайте себе в таком счастье.
На это он улыбнулся и на ходу тронул Джетри за плечо.
— До скорого, Джетри. Будьте здоровы.
Сидящая напротив него Гэйнор изящно зевнула.
— Боюсь, что я тоже должна вас покинуть, мой друг. Желаю вам как можно более приятного визита. С нетерпением буду ждать подробного рассказа, когда вы к нам вернетесь.
Она встала из-за стола, собрала пустую посуду и, как и Вил Тор, на прощание дотронулась до плеча Джетри.
— До скорого, Джетри.
— До скорого, Гэйнор.
Он еще какое-то время сидел за столом, один. Ужин он не доел, да и есть не хотелось. Ему надо было собрать вещи и немного отоспаться, поскольку его привычные вахты изменили, подгоняя под утреннее прибытие на планету. Не годится проявить тупость в присутствии приемной матери мастера вен-Деелин. Никак не годится, раз он — сын дома.
Вздохнув и ощущая некоторую тяжесть в животе, он собрал немалые остатки своей трапезы, сбросил все в утилизатор и побрел к себе в каюту, вертя в пальцах фрактин.
День 139-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
Планета Ириквэй оказалась тяжелой, жаркой и влажной. Свет, получаемый ею от своей звезды, был безжалостным, он проникал сквозь глаза прямо внутрь черепа, вбивая в мозг головную боль.
Джетри закрыл глаза и стиснул зубы, хотя находился в нескольких дюймах от портовой улицы, набитой транспортом, несущимся с безумной скоростью по траекториям, явно проложенным с целью самоубийства.
— Ай-ай-ай! — сказала мастер вен-Деелин. — Что ж это я ничего не соображаю? Секунду, дитя мое.
Сквозь прищуренные глаза Джетри смотрел, как она быстро возвращается в контору, откуда они только что вышли. На улице продолжал рычать транспорт. Джетри снова зажмурился, чувствуя, как солнце раскаляет ему волосы. Влажный воздух нес с собой множество запахов, и ни один из них не был приятным. Джетри начал надеяться, что они не застанут подругу мастера вен-Деелин дома и смогут сегодня же вернуться на «Элторию».
— Ну, вот, сын мой. Прошу вас надеть их себе на глаза.
Джетри приоткрыл глаза щелочками — и увидел тонкую руку, на которой сверкало крупное кольцо с фиолетовым камнем. Рука держала перед ним пару очков с черными стеклами.
Он взял их, заправил изогнутые дужки себе за уши, пристроил перемычку на нос.
Улица осталась такой же, какой была до того, как он надел очки, только яростный свет солнца ослабел на порядок. Он вздохнул и открыл глаза шире.
— Благодарю вас, сударыня.
— Не за что, — ответила она, и он увидел, что на ней надеты такие же очки. — Мне только жаль, что я не вспомнила заранее. У вас голова болит?
Головная боль значительно уменьшилась, но все же…
— Немного, — признался он. — Очки помогают.
— Хорошо. Тогда давайте найдем нашу машину… А! Она подъезжает.
К тротуару, где они стояли, подъехала большая зеленая машина. Она остановилась, словно ее водителю не было дела до сигналов сзади. Возможно, решил Джетри, водитель глух. Как бы то ни было, задняя дверь поднялась, и мастер вен-Деелин взяла его за руку, подталкивая вперед.
Внутри машины оказалось прохладно и настолько сумрачно, что он осмелился сдвинуть очки на кончик носа, а потом и вовсе их снять, с улыбкой отметив затемненные стекла, но не отрывая взгляда от механизмов, проносящихся мимо. Он предусмотрительно убрал очки в карман куртки.
— Анеча! — обратилась мастер вен-Деелин к пустоте, пока машина отъезжала от тротуара, бесцеремонно врываясь в стремительный поток транспорта. — Это вы?
— Неужели я допустила бы, чтобы за вами приехал кто-то другой? — раздался ответ из решетки, установленной в дверце. — Прошло слишком много лет, леди. Делм, знаете ли, не молодеет.
— И я тоже. Я тоже. И мы обе должны выполнять свой долг, что оставляет слишком мало времени, которое можно было бы уделять тому, что мило нашему сердцу.
— Тогда мы все должны почитать за счастье, — прокомментировал голос из решетки, — что вашему сердцу так мила торговля.
Мастер вен-Деелин рассмеялась.
— Смотрите, сын мой, — сказала она, поворачиваясь к Джетри и привлекая его внимание к виду, открывавшемуся из любезно затемненных окон. — Вот отделение Гильдии, а сразу за ним — Купеческий бар. Когда устроитесь дома, обязательно посетите базар. Думаю, вы убедитесь, что Ириквэй среди портов уникален.
Желудок Джетри начал выражать недовольство движением и скоростью. Он постарался дышать медленно и глубоко, сосредоточившись на том, чтобы оставить завтрак там, где ему полагалось пребывать, и пропуская ее слова мимо ушей.
Внезапно машина затормозила, вильнула вправо — и машин за окнами стало меньше, а их движение — несколько более медленным. Портовый пейзаж сменился выложенными плитками фасадами зданий, стоящих в густой тени ветвей высоких темно-зеленых растений.
— Город Рубиата, — сказала мастер вен-Деелин негромко. Он повернулся к ней, и она улыбнулась. — Скоро мы будем дома.
— Проснитесь, сын мой, мы приехали.
Мягкий голос сопровождался решительным похлопыванием по колену Джетри.
Он заморгал, выпрямился — и снова заморгал. Он не помнил, как засыпал, но, видимо, это имело место, поскольку вид за окном совершенно изменился.
Никакого города не было. Земля уходила вниз по обе стороны машины, а потом поднималась снова кривыми зубцами серовато-голубых скал. Она тянулась бесконечно далеко, и там, в правом окне и далеко внизу — игольчатый блеск. Трудно было поверить, что это башня порта.
Джетри ахнул. Его рука метнулась вперед, автоматически ища поручень, — и встретила теплые пальцы.
— Спокойствие, — сказала Норн вен-Деелин на своем отвратительном земном. — Опасность не присутствует здесь, Джетри. Мы въехали в родину моего сердца.
Ее пальцы оказались неожиданно сильными и крепко сжимали его руку.
— Все хорошо. Горы дружественны. Я обещаю, что вы найдете их такими, да? Да?
Он сглотнул слюну и заставил себя отвести взгляд от широкого пространства и опасных стен, чтобы посмотреть ей в лицо.
Ее черные глаза удержали его взгляд.
— Хорошо. Нет опасности. Скажите мне.
— Нет опасности, — повторил он послушно, но продолжая задыхаться.
Она ласково улыбнулась:
— И скоро вы в это поверите. Никогда вы не видели гор?
Он покачал головой.
— Я… порт. Нехорошо нам выходить… — Он снова сглотнул, начав короткий волевой поединок с собственным желудком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Раздался сигнал часов, и Вил Тор поспешно проглотил остаток чая, отодвигаясь от стола.
— Увы, долг зовет, — пробормотал он. — Гэйнор…
Та помахала рукой:
— Да, с радостью. Но сейчас идите, милый друг. Не отказывайте себе в таком счастье.
На это он улыбнулся и на ходу тронул Джетри за плечо.
— До скорого, Джетри. Будьте здоровы.
Сидящая напротив него Гэйнор изящно зевнула.
— Боюсь, что я тоже должна вас покинуть, мой друг. Желаю вам как можно более приятного визита. С нетерпением буду ждать подробного рассказа, когда вы к нам вернетесь.
Она встала из-за стола, собрала пустую посуду и, как и Вил Тор, на прощание дотронулась до плеча Джетри.
— До скорого, Джетри.
— До скорого, Гэйнор.
Он еще какое-то время сидел за столом, один. Ужин он не доел, да и есть не хотелось. Ему надо было собрать вещи и немного отоспаться, поскольку его привычные вахты изменили, подгоняя под утреннее прибытие на планету. Не годится проявить тупость в присутствии приемной матери мастера вен-Деелин. Никак не годится, раз он — сын дома.
Вздохнув и ощущая некоторую тяжесть в животе, он собрал немалые остатки своей трапезы, сбросил все в утилизатор и побрел к себе в каюту, вертя в пальцах фрактин.
День 139-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
Планета Ириквэй оказалась тяжелой, жаркой и влажной. Свет, получаемый ею от своей звезды, был безжалостным, он проникал сквозь глаза прямо внутрь черепа, вбивая в мозг головную боль.
Джетри закрыл глаза и стиснул зубы, хотя находился в нескольких дюймах от портовой улицы, набитой транспортом, несущимся с безумной скоростью по траекториям, явно проложенным с целью самоубийства.
— Ай-ай-ай! — сказала мастер вен-Деелин. — Что ж это я ничего не соображаю? Секунду, дитя мое.
Сквозь прищуренные глаза Джетри смотрел, как она быстро возвращается в контору, откуда они только что вышли. На улице продолжал рычать транспорт. Джетри снова зажмурился, чувствуя, как солнце раскаляет ему волосы. Влажный воздух нес с собой множество запахов, и ни один из них не был приятным. Джетри начал надеяться, что они не застанут подругу мастера вен-Деелин дома и смогут сегодня же вернуться на «Элторию».
— Ну, вот, сын мой. Прошу вас надеть их себе на глаза.
Джетри приоткрыл глаза щелочками — и увидел тонкую руку, на которой сверкало крупное кольцо с фиолетовым камнем. Рука держала перед ним пару очков с черными стеклами.
Он взял их, заправил изогнутые дужки себе за уши, пристроил перемычку на нос.
Улица осталась такой же, какой была до того, как он надел очки, только яростный свет солнца ослабел на порядок. Он вздохнул и открыл глаза шире.
— Благодарю вас, сударыня.
— Не за что, — ответила она, и он увидел, что на ней надеты такие же очки. — Мне только жаль, что я не вспомнила заранее. У вас голова болит?
Головная боль значительно уменьшилась, но все же…
— Немного, — признался он. — Очки помогают.
— Хорошо. Тогда давайте найдем нашу машину… А! Она подъезжает.
К тротуару, где они стояли, подъехала большая зеленая машина. Она остановилась, словно ее водителю не было дела до сигналов сзади. Возможно, решил Джетри, водитель глух. Как бы то ни было, задняя дверь поднялась, и мастер вен-Деелин взяла его за руку, подталкивая вперед.
Внутри машины оказалось прохладно и настолько сумрачно, что он осмелился сдвинуть очки на кончик носа, а потом и вовсе их снять, с улыбкой отметив затемненные стекла, но не отрывая взгляда от механизмов, проносящихся мимо. Он предусмотрительно убрал очки в карман куртки.
— Анеча! — обратилась мастер вен-Деелин к пустоте, пока машина отъезжала от тротуара, бесцеремонно врываясь в стремительный поток транспорта. — Это вы?
— Неужели я допустила бы, чтобы за вами приехал кто-то другой? — раздался ответ из решетки, установленной в дверце. — Прошло слишком много лет, леди. Делм, знаете ли, не молодеет.
— И я тоже. Я тоже. И мы обе должны выполнять свой долг, что оставляет слишком мало времени, которое можно было бы уделять тому, что мило нашему сердцу.
— Тогда мы все должны почитать за счастье, — прокомментировал голос из решетки, — что вашему сердцу так мила торговля.
Мастер вен-Деелин рассмеялась.
— Смотрите, сын мой, — сказала она, поворачиваясь к Джетри и привлекая его внимание к виду, открывавшемуся из любезно затемненных окон. — Вот отделение Гильдии, а сразу за ним — Купеческий бар. Когда устроитесь дома, обязательно посетите базар. Думаю, вы убедитесь, что Ириквэй среди портов уникален.
Желудок Джетри начал выражать недовольство движением и скоростью. Он постарался дышать медленно и глубоко, сосредоточившись на том, чтобы оставить завтрак там, где ему полагалось пребывать, и пропуская ее слова мимо ушей.
Внезапно машина затормозила, вильнула вправо — и машин за окнами стало меньше, а их движение — несколько более медленным. Портовый пейзаж сменился выложенными плитками фасадами зданий, стоящих в густой тени ветвей высоких темно-зеленых растений.
— Город Рубиата, — сказала мастер вен-Деелин негромко. Он повернулся к ней, и она улыбнулась. — Скоро мы будем дома.
— Проснитесь, сын мой, мы приехали.
Мягкий голос сопровождался решительным похлопыванием по колену Джетри.
Он заморгал, выпрямился — и снова заморгал. Он не помнил, как засыпал, но, видимо, это имело место, поскольку вид за окном совершенно изменился.
Никакого города не было. Земля уходила вниз по обе стороны машины, а потом поднималась снова кривыми зубцами серовато-голубых скал. Она тянулась бесконечно далеко, и там, в правом окне и далеко внизу — игольчатый блеск. Трудно было поверить, что это башня порта.
Джетри ахнул. Его рука метнулась вперед, автоматически ища поручень, — и встретила теплые пальцы.
— Спокойствие, — сказала Норн вен-Деелин на своем отвратительном земном. — Опасность не присутствует здесь, Джетри. Мы въехали в родину моего сердца.
Ее пальцы оказались неожиданно сильными и крепко сжимали его руку.
— Все хорошо. Горы дружественны. Я обещаю, что вы найдете их такими, да? Да?
Он сглотнул слюну и заставил себя отвести взгляд от широкого пространства и опасных стен, чтобы посмотреть ей в лицо.
Ее черные глаза удержали его взгляд.
— Хорошо. Нет опасности. Скажите мне.
— Нет опасности, — повторил он послушно, но продолжая задыхаться.
Она ласково улыбнулась:
— И скоро вы в это поверите. Никогда вы не видели гор?
Он покачал головой.
— Я… порт. Нехорошо нам выходить… — Он снова сглотнул, начав короткий волевой поединок с собственным желудком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121