ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Все икстранцы – солдаты, – ответил он, почти не слушая собственных слов. – А этот когда-то был кем-то большим. – Он указал на изгрызенный мышами сухой паек. – Похоже, у него полоса неудач.
Он резко бросил плитку пайка обратно в мешок и встал, хмуро глядя в его недра.
– Тут что-то не так. – Мири рассмеялась.
– Завернуто покруче стаи смерчей, – согласилась она. – Ты посмотри на его винтовку.
Вал Кон положил мешок и подошел туда, где Мири выложила на два ящика массивное оружие. Он опустился на колени напротив нее и вопросительно посмотрел на Мири, но она только ухмыльнулась и приглашающе взмахнула рукой.
– Теперь твоя очередь.
Винтовка оказалась вычищенной и хорошо смазанной. На первый и даже на второй взгляд это было хорошее солдатское оружие, хотя что-то в нем не давало Вал Кону покоя. Он наклонился ниже, чтобы осмотреть спусковое устройство и электронику. Вздрогнув, он снова взглянул на Мири.
Та кивнула.
– Похоже, интендант-оружейник плохо к нему относился.
– Да, похоже. – Он сел прямо, тесно сдвинув брови. – И ему вообще не обязательно было носить с собой такую вещь.
– Почему? Если собираешься прогуляться по вражеской территории, разумно иметь при себе винтовку.
– Разумно, если ты солдат, – тихо согласился Вал Кон. – Но не разведчик.
Мири моргнула.
– Разведчик?
– По-икстрански их называют исследователями. Но смысл тот же – разведчик.
Она осторожно передвинулась, поймав его взгляд.
– И ты сказал, что знаешь этого парня?
– О нет! – Он мимолетно улыбнулся, так что тень на его лице почти рассеялась. – Мы просто говорили с ним один раз – много лет тому назад. Тогда у меня был чин капитана. Я был очень молод и очень уверен в собственном бессмертии. – Он ухмыльнулся. – Когда я рассказал Шану эту историю, он только что не приказал мне уйти из Разведки. Мне редко приходилось видеть его в таком гневе.
Мири пристально посмотрела на него.
– И что же это была за история?
– Та, в которой я застукал икстранского разведчика за исследованием той же планеты, что изучал я. Я устроил ему ловушку, поговорил с ним – а потом отпустил.
– Шан считал, что тебе следовало перерезать ему горло?
– Он считал, что при первых признаках присутствия на любой планете икстранцев мне следовало уносить ноги. – Он снова улыбнулся. – Шану очень хочется, чтобы все мы, находящиеся под его опекой, вели себя в соответствии с его пониманием должной осмотрительности. Но сам он показывает такой плохой пример, шатрез…
Она рассмеялась и покачала головой, указывая на винтовку и вещмешок с грузом некачественной экипировки.
– Разведчика так не экипируют.
– Согласен. – Он снова начал хмуриться. – Даже если его отправили к нам как приманку, исследователь способен создать план такого рода…
– Позволить захватить себя в плен? – изумленно воззрилась на него Мири. – Икстранцы не позволяют захватывать себя в плен, босс. И ты это знаешь.
– Да, но у этого уже есть опыт плена, – возразил Вал Кон. – И кроме того, он – разведчик. Хотя разумно было бы экипировать свою приманку как следует, чтобы подкрепить легенду о том, что это – солдат, выполняющий какое-то другое задание.
– Думаешь, он беженец… дезертир? – Вал Кон покачал головой.
– В этом случае человек позаботился бы о том, чтобы обзавестись хорошим оружием и нормальной пищей. Лезвие этого аварийного клинка настолько затупилось, что им можно пользоваться только как ломиком или колуном!
Мири со вздохом встала.
– Непонятно, правда? – Она взглянула на часы. – Осталось двадцать пять минут.
– Так. – Вал Кон встал. – Мне лучше взять все это с собой.
– Мне не нравится, что ты собираешься зайти туда и разговаривать с ним один на один. – Мири вдруг заговорила не как его напарник, а как возлюбленная и спутница жизни. – Возьми охранника.
Он улыбнулся, подошел к ней вплотную и ласково прикоснулся к щеке кончиками пальцев.
– Все будет хорошо, Мири. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – И потом – он связан.
Грезы и воспоминания танцевали на радость Богам Иронии.
В своем видении он был пойман, связан, как кролик, и качался на дереве. Клинок и пистолет были у него на поясе – далекие, как Центральная база.
Во сне он выкрикивал оскорбления своему захватчику, который сидел внизу, на траве, поджав под себя ноги, и деловито точил свой нож. Память вернула ему запах, смешавшийся с запахами чужой планеты: запах масла, которым тот время от времени мазал поверхность точильного камня. Шорох лезвия по камню был успокаивающим, обыденным элементом ситуации, для которой не существовало аналогов.
Запах и звук не прекращались, хотя видение начало рассыпаться. Запах и звуки – и веревки, туго перекрещивающиеся у него на груди, притягивающие руки к бокам и крепко стянувшие лодыжки.
Он открыл глаза.
В них резко ударил свет, и в голове зажглась слепящая боль, на мгновение исказившая реальность. Вернувшись в воспоминание, он зарычал:
– Неужели нож еще не остер?
– Нож, – ответил мягкий голос, все эти годы преследовавший его в кошмарах, – снова остер, чракек икстранг.
С этими словами точивший поднял голову. Непокорные темные волосы упали на лоб, почти закрыв глаза, похожие на острые зеленые камни. Это лицо – лицо… Лицо его погибели, гладкое и не изменившееся за все эти циклы. Хотя… не совсем. На правой щеке теперь была отметина, похожая на нчаку, шрам зрелости.
– Ты!
Он хотел взреветь, но из напрягшейся под путами груди вырвался только хриплый шепот.
Лиадийский разведчик поклонился, не вставая с какого-то ящика.
– Я польщен, что вы меня не забыли.
– Не забыл!
На секунду знание торгового ему изменило. Больше того, он чуть было не задохнулся. Он заставил себя не рваться и откинул голову, открыв свое горло.
– Если нож отточен, – прорычал он на языке воинов, – пусти его в дело.
Разведчик взял кусок веревки и проверил на нем качество лезвия. Качая головой, он снова взялся за точильный камень и принялся острить нож.
– Было бы приятнее, – проговорил он так тихо, что приходилось напрягаться: его голос с трудом различался за шумом точильного камня, – если бы мы поговорили.
– Поговорили! – Он повернул голову, чтобы посмотреть на него, презрительно кривя губы. – По-прежнему не любишь военного дела, лиадиец?
Неопрятная голова поднялась, яркие глаза сверкнули.
– Вижу, что я выразился недостаточно ясно.
Он отложил точильный камень и небрежно сжал клинок в одной руке. Наступило недолгое молчание.
– В прошлый наш разговор я вел себя невоспитанно, – проговорил он на высоком лиадийском. – Я не назвал вам мое имя и чин. И не спросил ваши.
Он соскользнул с ящика на пол. Нож по-прежнему был небрежно зажат в хрупкой руке.
– Сыграем весь спектакль до конца? – спросил икстранец на торговом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93