— В этом месте прилив приходит так же равномерно, как и везде, но вот только скалы задерживают воду, пока по всему острову она не дойдет до высшей отметки, и тогда вода врывается и заливает все в одно мгновение. Если бы кто-нибудь оказался здесь во время прилива, он был бы сразу и полностью отрезан водой. Задолго до того, как вода начинает переливаться через этот скалистый барьер, все тропинки, все выходы из заводи уже находятся глубоко под водой.
Джинни невольно вздрогнула и, повернувшись, оглядела крутой обрывистый утес, оставшийся позади. По нему не успеешь забраться, чтобы убежать от воды. Оказавшись в этой ловушке, человек остался бы здесь навеки.
— Сейчас здесь не опасно, — снова заговорил Рэй. — Во всяком случае, до прилива еще далеко.
Джинни снова отпустила Варду побегать. Девочка тотчас же начала собирать ракушки, камушки и тому подобные сокровища.
Рэй подвел Джинни к большому валуну и галантно снял с него остатки водорослей, прежде чем она села.
— Ее мама давно умерла? — спросила Джинни, стараясь не выдать волнения.
— Несколько месяцев назад, — ответил Рэй, прикуривая сигарету. Чтобы огонь не погас, ему пришлось закрываться от ветра.
— А что с ней произошло?
— Я думал, что уже рассказывал вам. Она упала с балкона, который в вашей нынешней комнате, — сказав это, Рэй внимательно посмотрел на Джинни.
— Да, вы уже... говорили, но... — Она остановилась, стараясь не выказать явную заинтересованность. — Если она знала, что выходить на балкон опасно, зачем сделала это?
— А зачем вы приехали к нам на остров, если знали, что здесь опасно? — вдруг спросил Рэй.
Сердце Джинни замерло. Она знала, что он смотрит на нее, и ей с трудом удалось оставаться спокойной.
— Откуда мне знать, что на вашем острове опасно?
— В городе вы провели несколько часов в ожидании лодки. Наверняка вы с кем-нибудь говорили об острове, о нас... Нас не балуют особой любовью в этом городке.
— Правда? — спросила Джинни нарочито весело и, чтобы подзадорить Рэя, улыбнулась и добавила:
— Наверно, деревенским и городским девушкам есть теперь от чего горевать после того, как они познакомились с вами...
Рэй улыбнулся.
— Может быть, им есть теперь чему радоваться...
Джинни рассмеялась и обрадовалась, услышав, что он смеется вместе с ней. Вдруг, совершенно неожиданно Рэй подхватил ее и привлек к себе для долгого поцелуя. Она не стала сопротивляться. В общем-то он очень хорошо умел целовать. Очевидно, те вещи, которым он давал себе труд научиться, давались ему хорошо.
Но в этом поцелуе не было ничего серьезного. Ни с его, ни с ее стороны. У Джинни создалось впечатление, что подобные вещи для Рэя — обычная форма общения.
— Варда все видит, — прошептала Джинни, когда Рэй попытался поцеловать ее во второй раз, и он тут же без всякого сожаления или досады отпустил ее.
Через некоторое время Джинни спросила:
— А какой была молодая миссис Лэнгдон? Рэй снова пожал плечами.
— Хорошенькая, слабая и невротичная.
Эти слова покоробили Джинни, но она подавила в себе желание возразить. Вместо этого она спросила:
— Она была заботливой матерью?
— Нет, — откровенно ответил Рэй.
— Но ведь не хотите же вы сказать, что она была жестокой, не любила ребенка или еще что-нибудь в этом роде?
Джинни специально спросила его об этом. Если он скажет — «да», значит, лжет. Сьюзан никогда не могла быть жестокой.
— В сущности да, — сказал Рэй. Потом добавил:
— Естественно, не намеренно. Она сама была еще слишком ребенком, чтобы стать хорошей матерью. Она просто играла в замужнюю жизнь, в маму, а когда жизнь повернулась к ней с той стороны, о которой она не думала в своих мечтаниях, Сьюзан просто отказалась принимать эту сторону. Когда выяснилось, что мой брат не принц из сказки, он тотчас стал для нее чудовищем.
Совершенно изумленная, Джинни хранила полное молчание. Первой реакцией на его слова было полное неприятие и гнев, готовый выплеснуться наружу. Но почти тотчас она поняла, что Рэй говорит правду. Он действительно описывал Сьюзан, с ее фантазиями, детским отношением к жизни, с ее неумением принимать реальную действительность.
— Варде, наверное, было очень трудно жить с ней, — вслух предположила она.
Ей вдруг захотелось дать девочке то, чего той не хватало при матери. Джинни посмотрела туда, где играла на песке притихшая Варда, и поняла, что хочет попытаться стать для нее той матерью, которой не смогла стать Сьюзан.
— Думаю, вы правы, очень трудно, — сказал Рэй. — Я не очень разбираюсь в воспитании. Брат носится с дочкой, вечные хлопоты... Бог свидетель, он уделяет ей больше внимания, чем всем нам вместе взятым.
Он говорил что-то еще, но Джинни не слушала. Другая мысль, неожиданная, как гром среди ясного неба, пронеслась у нее в голове — ей вдруг захотелось стать и той женой, которой так и не смогла стать Сьюзан.
Глава седьмая
Джинни была потрясена своим внезапным прозрением. Даже Рэй заметил это.
— Что с вами? — спросил он.
— Нет, нет, ничего, — поспешила уверить его Джинни. Она встала с валуна.
— Вы так выглядите, будто только что увидели привидение.
— Может, так оно и есть, — ответила она резче, чем хотела. Джинни рассердилась на себя за эти мысли, и, что вполне в природе человека, выместила свою злобу на Рэе. Ей тут же стало стыдно, и она повернулась, чтобы сказать:
— Простите меня, Рэй. Я просто вдруг вспомнила своего отчима.
«И, Господи, — подумала она, — до чего же Пол Лэнгдон похож на Макса».
Это было правдой. Они очень походили друг на друга. Макс был по-мужски красив и загадочен, вероломен и холоден. Но и Сьюзан, и мать Джинни любили его. Джинни невольно сопротивлялась этой мысли, потому что подсознательно всегда знала: есть еще одна, пусть меньшая часть Макса, в которой сконцентрировались все его лучшие качества, вся его любовь. Та часть человека, которая была наиболее уязвимой. Макс открывался с этой стороны только тем, в чьей любви был полностью уверен, а Джинни никогда к этому узкому кругу не принадлежала.
Пол Лэнгдон был таким же. И потому, что она увидела в нем эту другую сторону, Джинни полюбила его.
Такая любовь не требовала романтических иллюзий. Джинни не нужно было представлять в своих мечтах Пола принцем из сказки. Его можно было принять только таким, каков он есть.
И все же Джинни не могла избавиться от мысли, что она не знает, КАКОЙ же он есть. «Если Сьюзан убили...», — она отогнала прочь эту мысль.
— Я думаю, — вслух сказала она, — нам пора собираться назад. Рэй не заметил наигранности в ее тоне или не подал виду.
На обратном пути он все время рассказывал про остров.
Когда они взобрались на узкую тропинку над обрывом, Варда опять пошла между ними. Рэй вдруг спросил:
— Вы ездите верхом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46