Пол наконец вошел в комнату и мягко притворил за собой дверь. Подойдя к Джинни, он сказал:
— Сядьте сюда.
Он подвел ее к стулу, стоявшему напротив камина, подошел к кровати и снял одеяло, чтобы она смогла укрыться, а затем быстро и умело сложил дрова и разжег огонь.
Когда пламя разгорелось, Пол выпрямился и сказал:
— Сидите здесь и ждите меня. Я принесу вам бинт, чтобы сменить повязку.
Не дожидаясь ответа, он бесшумно вышел из комнаты.
Через несколько минут он вернулся, принеся с собой воду и бинты. Став на колени, Пол снял с ноги Джинни старую повязку и бросил ее в огонь, затем вымыл и умело перевязал рану. Его прикосновения были удивительно осторожными и нежными. Они оба не проронили ни слова.
Когда Пол закончил перевязывать, он снова встал.
— Вы себя нормально чувствуете? — спросил он.
Джинни хотела сказать, что ей страшно. Она позволила себе помечтать о том, чтобы расслабиться, прильнув к нему, согревшись о его плечо. Но внезапно поняла, что не может сделать это. Как она могла сказать ему, что ее одолел страх, если Пол Лэнгдон сам был для нее воплощением этого страха.
— Да, — коротко сказала она, боясь поднять на него глаза.
— Тогда спокойной ночи, — сказал Пол. Или он не заметил перемены в настроении Джинни, или предпочел сделать вид, что ничего не видит. Так или иначе, он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.
Джинни снова легла в постели, спрашивая себя, что заставило Пола зайти к ней в комнату. То ли потому, что он подумал, будто это она оставила незапертой дверь в комнату Варды, то ли волновался за нее и хотел убедиться, что все в порядке.
Через несколько минут Джинни снова выскользнула из-под одеяла и прошла через всю комнату, чтобы закрыть дверь на засов.
Глава десятая
Был один из тех дней, когда в воздухе впервые начинает пахнуть весной. Волны казались слишком голубыми для Атлантического океана, а солнце, блестевшее рябью на воде, слепило глаза.
— Осторожнее, — сказал Рэй. Он протянул руку, чтобы помочь Джинни забраться на катер. Несмотря на неделю интенсивного лечения, нога у нее все еще болела. Неуверенной походкой Джинни прошла к сиденьям, и через минуту они отчалили.
Когда катер отошел от острова на достаточное расстояние, Джинни вдруг почувствовала, насколько чужим стал для нее старый мир. Она прожила на острове почти три недели. В каком-то смысле время пролетело очень быстро. Но, с другой стороны, она чувствовала на Пэрлью себя так, будто жила здесь веками.
Та другая, старая жизнь казалась ей теперь чужой. Она представила себе на минуту, как должны выглядеть в такой день нью-йоркские улицы, но в памяти всплывали только потоки машин, сирены, гудки и повсюду толпы людей.
Как будто догадываясь, о чем она думает, Рэй сказал:
— Вам, должно быть, очень не хватает городской суеты и шума?
— Странно, но я не очень-то скучаю по городу, — сказала Джинни. — Только подумать, еще месяц назад я была в «Шерри»...
Рэй удивленно вскинул брови.
— Вы шикарно проводите время, если учесть, что сами зарабатываете себе на жизнь.
Джинни сразу поняла свою ошибку и принялась придумывать объяснения.
— Мне нравится побаловать себя время от времени, — сказала она и, не давая Рэю вставить хоть слово, продолжала:
— А я считала, что, уж кто любит яркие огни и городской шум, так это вы. Я была уверена, что вам до смерти надоело сидеть на острове.
Рэй пожал плечами.
— Иногда мне действительно это до смерти надоедает. Раньше, когда с деньгами было получше, я ездил в какой-нибудь большой город примерно раз в две недели. Я и сейчас мог бы себе это позволить и отправиться на яхте. Просто мне в последнее время все больше и больше нравится проводить время на острове, — Рэй подмигнул Джинни, чтобы его комплимент был истолкован верно.
Она улыбнулась ему в ответ, прекрасно понимая, что его заигрывания были совершенно не серьезны. Ей было приятно видеть на острове этого молодого и веселого человека. Его присутствие, казалось, немного рассеивает мрачную атмосферу дома.
Последние несколько дней, правда, были не совсем обычными. Беатрис Лэнгдон казалась дружелюбной и жизнерадостной. Варда была просто лапушкой, а ее успехи в учебе просто поражали. Девочка училась всему настолько легко и быстро, что Джинни стала опасаться, что может скоро остаться без работы.
Только Пол оставался таинственным и загадочным. Джинни казалось, будто он следит за каждым ее шагом, но решить, считать ли себя оскорбленной столь пристальным вниманием или, наоборот, радоваться этому, она до сих пор не могла.
Отношения между отцом и дочерью казались ей особенно странными. Он истинно любил свою дочь, в этом Джинни была уверена.
Варда была тоже предана отцу, хотя все в ее поведении и разговорах указывало на то, что детская натура восставала против тех особых рамок, которыми было ограничено ее существование на острове. Хотя Варда была очень похожа на Сьюзан, она была самой, что ни на есть папиной дочкой.
Джинни было нетрудно представить, как девочка вырастет полноправным членом семейства Лэнгдонов и будет распоряжаться на Пэрлью с вполне предсказуемым пренебрежением к остальным смертным, которое, кажется, у Лэнгдонов передавалось из поколения в поколение.
— А вот и берег, — сказал Рэй.
Вдалеке Джинни смогла различить полоску земли, а когда катер приблизился к материку еще немного, она разглядела и маленькие домишки, прилепленные друг к другу.
В солнечный день Грэндиз Дэндинг показался ей более чистым и гостеприимным, чем в первый раз.
На пристани было несколько человек, и Джинни почувствовала, что все они смотрят на нее и на Рэя. Она подождала, пока Рэй выберется на причал и поможет ей.
— А чем же вы собираетесь заняться? — спросила она. Сама Джинни еще раньше объявила, что ей необходимо сделать некоторые покупки. На самом деле она собиралась сделать кое-что еще, но предпочла не говорить об этом Лэнгдонам.
— О! У меня полно своих дел! — воскликнул Рэй и посмотрел на часы. — Сейчас ровно час дня. Предлагаю встретиться в четыре здесь же, тогда мы успеем вернуться на остров до заката.
— Прекрасно, я успею как раз к этому времени, — сказала Джинни.
Как только Рэй ушел по своим делам, Джинни первым делом решила позвонить. Она нашла общественный телефон на станции техобслуживания лодок.
В справочнике значился только один «Доктор Медицины» на весь город — некто Доктор Моррис. На месте его не оказалась, но женщина, поднявшая трубку, записала Джинни на прием на половину четвертого.
Следующим пунктом был кафетерий, куда Джинни заходила первый раз. Здесь ей тоже повезло. Та же официантка скучала за прилавком, зато посетителей сегодня не было совсем, за исключением краснощекой леди, да и та как раз собиралась уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46