ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Трудно упрекнуть Спироса в том, что он не старается.
— Заткнись, дорогой. — Лили послала щуплому маленькому человеку воздушный поцелуй и положила алую коробочку на кофейный столик. — Ты же знаешь, Спирос Старкос добивается меня только потому, что я была любовницей его брата.
Я — еще одна часть старой империи, которую необходимо аннексировать. — Лили туже затянула белый кушак на талии. — И учти, Циммер, я не позволю тебе втянуть меня в очень престижный, но крайне неприятный для меня роман только для того, чтобы сделать твою будущую картину чуть более прибыльной.
— Однако немногие женщины могли бы отказать человеку, столь богатому и могущественному, как Спирос Старкос.
— Меня не волнует могущество и богатство.
После Симона я хочу тишины и покоя. Я хочу, чтобы меня оставили одну. — Лили присела на краешек софы и стала расчесывать не просохшие еще волосы. — Старкос — это всего лишь еще один мужчина, преследующий меня в угоду каким-то причудам собственного воображения. Ему важны только собственные переживания по моему поводу. То, что чувствую я, никого не волнует.
— Спирос сразу узнал об отъезде Симона в Париж и начал атаки, чтобы кто-нибудь до него не захватил позиции.
— Именно так, Циммер. — Лили запустила пальцы в его светлые кудрявые волосы. — Я — заяц, которого травят. Я — добыча. Это кошмар моей жизни, расплата за успех.
— Но в общем и целом это очень лестно, Лили. — Циммер шутливо простер к ней руки в мольбе о благоразумии. — Ты тоскуешь по любви, Лили. Тебе необходимо душевное тепло, а не жар страсти.
— Вот именно. — Она откинула назад волосы. — Моя сексапильность, или как там это называется, не приносит мне самой ничего, кроме зла.
— Ну, зато со мной ты можешь не думать об этом, дорогая.
— Да, но даже ты не способен вообразить, насколько все это меня угнетает. Я иногда всерьез задумываюсь, сможет ли кто-нибудь когда-нибудь полюбить просто меня саму, как любила Анжелина, а не околачиваться возле меня, загипнотизированным славой или в надежде извлечь из наших отношений какую-то выгоду. Вот почему для меня так важно, чтобы у нас с матерью сложились нормальные отношения.
Заглянув в глубокие темные глаза актрисы, Циммер подумал, что он бы, пожалуй, не бросил камень в того, кто не может устоять перед ее красотой.
— И именно поэтому ты отказываешься от нового фильма?
— Да. Именно поэтому.
— Я не хочу давить на тебя, Лили, но Мистингетт — исключительная роль. Это Мэрилин Монро двадцатых годов, весь Париж был влюблен в нее, а ее ноги стали предметом многих тостов, произносимых в Европе.
«И у тебя, Лили, едва ли не лучшие в мире ноги», — подумал Циммер, но вслух предпочел этого не говорить.
— «Лучшие ноги в шоу-бизнесе» станет самым грандиозным мюзиклом года. Шик! Блеск! Кордебалет! Девочки в перьях! И, по всей видимости, Ричард Джиэр даст согласие сыграть молодого Мориса Шевалье.
— Ты еще не начал снимать, а мне уже ясно, что в смету вы не уложитесь. — Лили бросила бриллиантовые серьги обратно в коробочку и швырнула ее Циммеру.
— Куда их деть, в сейф? — поймав подарок Старкоса одной рукой, кротко спросил он.
— Да. Если у нас уже полный комплект, то я верну драгоценности Спиросу сегодня вечером.
— Боже! Если бы ты знал, как я ненавижу женщин, которые слишком горды, чтобы принимать драгоценности. И зачем, скажи на милость, ты собираешься вечером встречаться со Старкосом, если намерена ему отказать?
— Я хочу сказать «нет» вежливо.
Лили и Старкос сидели в отдельной ложе, почти не разговаривая друг с другом и время от времени поглядывая на сцену, где принц Альбрехт вел пластический диалог с мстительными духами дев.
— Почему вы решили поговорить со мной именно здесь? — мрачно усмехнулся Старкос.
— Потому что я не хочу говорить на публике.
На самом же деле Лили казалось, что здесь она будет чувствовать себя более уверенно, чем, скажем, на яхте Старкоса или в его личном самолете.
— Спирос, я очень польщена вашим вниманием, но мой ответ — «нет». — Голос Лили звучал в меру взволнованно. — Вы очень добры, но я не могу принять от вас эти драгоценности.
Внизу танцовщицы в белых балетных пачках неумолимо надвигались на принца, едва касаясь ногами сцены, изображавшей заброшенное кладбище.
— Только не благодарите меня, Лили. Я хотел бы дать вам все, что вы пожелаете. — Он притронулся к ее нежной руке своими костлявыми пальцами, и Лили подумала, что вряд ли кому-нибудь сможет доставить удовольствие прикосновение такой клешни.
Пепел с сигареты Старкоса упал на темно-красный ковер.
— Я осторожный человек, Лили. И я взвешиваю все свои решения. Что вы хотите от меня взамен на ваше согласие?
Лили посчитала, что этой сцене пора уже закончиться.
— Сколько раз можно повторять вам одно и то же, Спирос? — раздраженно прошептала она. — Единственное, чего я хочу от вас, это чтобы вы оставили меня в покое. Пока я завишу от какого-либо мужчины, я не научусь справляться с жизненными проблемами сама.
— Извините меня, но это чушь. Если вы не хотите меня видеть, значит, у вас есть кто-то другой.
Лили сокрушенно покачала головой, и ее жемчужные серьги блеснули в свете софитов.
— Вы, мужчины, никак не хотите поверить, что, если женщина говорит «нет», это означает «нет». — Она наклонилась вперед. — Единственный «другой» в данном случае — я сама. Неужели вы не чувствуете, что я просто растеряна? Я нашла свою мать, и это начало моего собственного становления. А теперь я хочу, чтобы меня оставили одну и я смогла бы его продолжить. Вот и все. Поэтому я и не желаю никого видеть рядом с собой.
— Хотите побыть одна? Ну, в течение суток, возможно. — Раздраженно он затушил сигару о белую хризантему, украшавшую частную ложу.
«Старкос — старая отвратительная рептилия, — размышляла Лили, сидя в белом „Роллс-Ройсе“ судовладельца. — И как только два брата могут быть столь похожи и в то же время, кажется, не иметь друг с другом ничего общего». И у Джо, и у Спироса были выразительные темно-карие глаза и жесткая деловая хватка. Но Спирос не обладал и сотой долей присущих брату жизненной энергии и обаяния. Неожиданно Лили почувствовала, что Старкос готов наброситься на нее, и осознала, что заперта в салоне его великолепного автомобиля, как в тюрьме.
Спирос был крепко сложен, резок в движениях, мускулист. Он уже стягивал с груди Лили расшитую бисером белую шифоновую блузку. Бусинки бисера посыпались на сиденье, а жесткие руки Старкоса коснулись сосков.
Она бросила отчаянный взгляд на шофера.
Нет, оттуда спасение прийти не может. Каким-то образом ей удалось стряхнуть с себя руки миллионера.
— Мне нет нужды насиловать тебя, — пробормотал Спирос. — Все равно ты достанешься мне.
Я буду заботиться о тебе лучше, чем Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76