ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она поспешила достать и надеть темные очки.
Бишоп не преминул воспользоваться моментом, ощутив щель в ее броне:
— До нашего приезда тебе привиделось, где спрятано тело Линет Грейнджер.
Он не задавал вопроса, он просто выказывал ей свое сочувствие. Миранда не стала спорить, а лишь предупредила:
— Если ты рассчитываешь, что я увижу что-то связанное с этим парнишкой, Стивом, то тебе придется ждать неизвестно сколько. Я же говорила тебе, что видения приходят спонтанно.
— Но ведь ты для них открыта?
— Не знаю. Возможно… Но я не уверена. И это не значит, что я смогу снять блокировку ради тебя и твоих сотрудников. Это выше моей воли, даже если бы я на это пошла.
— Откуда ты знаешь? Черт побери, зачем ты так оберегаешь себя, даже подавляешь свою интуицию и этим губишь себя?
— Мы уже это обсуждали, Бишоп. Какую я выбрала для себя броню — мое личное дело. Я разбираюсь в своих способностях лучше, чем ты или кто-то иной, и не шантажируй меня, пожалуйста, намекая о бедном парне, захваченном маньяком. Мне это не нравится и пользы нам обоим не принесет.
— Я ничего подобного не делаю. Я знаю, что ты искренне веришь в спонтанность своих видений и убеждена, что нет способа их вызвать в нужный момент.
— Ты всегда знаешь, как лучше поступать другим, и решаешь за них. Ведь, кроме тебя, все остальное человечество не способно мыслить так рационально, как ты.
Бишопа удержало от взрыва эмоций, недостойного для такого специалиста, как он, лишь понимание того, что она неосознанно его подначивает, что это просто срабатывает ее защитный механизм.
— Ты плохо меня слушаешь. Я лишь высказал сожаление о том, что ты выбрала для самоблокировки самый неподходящий момент. Ты могла бы оставить свой щит в сохранности, не превращаясь в вещь в себе, в черепаху, упрятавшую под панцирь лапы и голову.
— А тебе бы хотелось, чтобы я стала твоей легкой добычей. — Она с издевательской улыбочкой нырнула в свой джип и захлопнула дверцу.
— Вот дерьмо! — довольно громко произнес он вслух.
Глава 9
Пятница, 15 января
Алекс допил вторую чашку своего излюбленного кофе с добавкой швейцарского шоколада, что было фирменным рецептом Лиз Хэллоуэй, и теперь, раздумывая, не заказать ли третью порцию, с удовольствием наблюдал, как хозяйка заведения грациозно, с достойной неторопливостью вершит свои дела за стойкой. Ему не было никакой нужды глотать столько крепкого кофе, потому что бессонная ночь на дежурстве выпадала не в его очередь. Но рассматривать за чашкой ароматного напитка приятную женщину стоило лишней дозы опасного для здоровья кофеина.
Лиз, однако, знала, в ущерб своему бизнесу, когда некоторым мужчинам следует показать красный сигнал.
— Еще? — спросила она с интонацией, убивающей всякое желание заказать еще чашечку.
— Пожалуй, нет. Я и так не засну, а с завтрашнего дня мне спать не придется двое суток.
Лиз облокотилась локтями на стойку и оперлась о сцепленные пальцы подбородком.
— Надеюсь, ничего страшного не случится за это время.
— Я тоже надеюсь. Мы все крутимся вокруг гипотезы, что Стив Пенман мог знать что-то опасное для убийцы, но…
— Это я подкинула такую мысль агенту Бишопу! — Лиз почувствовала себя виноватой.
Алекс снисходительно улыбнулся:
— Ты лишь дала нам толчок, чтобы мы начали задавать вопросы. А когда Эми Фоулер раскрыла ротик и сообщила, что Стив намекал на каких-то парней, имевших зуб на Адама Рамсея, тут мы навострили уши, но толку от этого было мало. Эми твердила, что Стив был нормальный парень — в известном смысле — и не тянулся к извращениям. В общем, мы опять в тупике.
Лиз перешла на шепот и наклонилась к уху Алекса:
— Я подслушала из утренних разговоров, что Тереза Грейнджер устроила истерику в кабинете шерифа, требуя выдать ей тело дочери для захоронения.
— Да, было такое, — мрачно подтвердил Алекс. — Честно говоря, я впервые столкнулся с подобным бешеным напором. Двое наших ребят повисли у нее на плечах, но она их расшвыряла, представляешь, Лиз? Мы уже боялись, что она схватит чей-нибудь револьвер и угробит ни за что ни про что парочку хороших полицейских.
— И чем все кончилось?
— Таинственным образом Бишоп повлиял на нее. Он загородил собою Рэнди и положил руки на плечи Терезы, хоть она и металась, как взбесившаяся кошка, и тут же ее словно параличом свело. Он шепнул ей что-то на ухо — мы, конечно, ничего не услышали, что он ей там наговорил, — и она тихонечко прошла к стулу и уселась, как школьница — ручки на коленках и глазки опущены. Так и просидела, пока док Шеппард и ее сестрица не заявились и не проводили ее до дому.
— Ной вряд ли был готов к такому ее взрыву, — едва слышно, почти про себя прокомментировала Лиз.
— Что ты сказала? — переспросил Алекс.
— Так, пустяки, ничего важного. Лучше поделись со мной новостями. Как наша Рэнди?
— Наверное, все это расследование слишком тяжело ей дается. Такой печальной и такой измотанной я еще ее не видел. Что-то нехорошее с ней происходит. Она жует аспирин горстями и постоянно носит темные очки. Раньше она не вытаскивала их из кармана даже летом. Может, у нее что-то с глазами?
— Что именно?
— Взгляд… какой-то не тот, что прежде. Словно она тебя просвечивает, как в рентгеновском кабинете. Неприятный взгляд, пронизывающий до костей.
— А ты интересовался, что с ней? Спрашивал?
— Разумеется. Она ссылается на мигрень и спрашивает, какое мне дело до ее самочувствия. Она сама, мол, о себе позаботится.
— А как она ладит с мистером Бишопом? Не очень они фыркают друг на друга?
— Здесь уж вообще сплошная мистика. На людях — они идеальные партнеры, профессиональные, вежливые, обходительные. Но стоит им очутиться наедине, без свидетелей, как между ними словно вырастает невидимая стена. Я дважды подглядывал за ними, и, клянусь богом, так было.
Лиз вполне серьезно восприняла это странное заявление Алекса.
— А другие могут подтвердить то, что ты видел?
Алекс осознал, что может стать предметом насмешек здравомыслящих сограждан, и поспешил с достоинством отступить:
— Не подумай, Лиз, что я, старый дурак, ревную Рэнди к этому пришельцу из ФБР. Мне просто ее жалко. Про нее уже пошли слухи среди нашей команды о том, что она заболела, а это плохо. Иногда Рэнди запирается в кабинете, а Бишоп стучится к ней так громко и нагло, что ей приходится его впустить. Потом они спорят и разговаривают, как это пишут в книгах, «на повышенных тонах», и кто-то первым выскакивает оттуда как ошпаренный.
— И чаще кто это бывает? — настаивала Лиз.
— Рэнди. И тогда к ней не дай бог подступиться — лучше не пробовать. А затем выходит Бишоп, и у него на лице такое написано… Будто он готов любому врезать кулаком.
— Любопытно, — прокомментировала Лиз и спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87