3 декабря, на переговорах, проходивших в расширенном составе, Буш, после консультаций со своими советниками, вернулся к германской проблеме. «Вчера в беседе с глазу на глаз, — сказал он, — мы обсудили, хотя и не вдаваясь в детали, проблему воссоединения Германии. Я надеюсь, вы понимаете, что от нас нельзя требовать, чтобы мы не одобряли германского воссоединения. В то же время мы отдаем себе отчет в том, насколько это деликатная, чувствительная проблема. Сформулирую эту мысль несколько по-другому: ни я, ни представители моей администрации не хотим оказаться в позиции, которая выглядела бы как провокационная. Подчеркиваю этот момент… Мы хорошо понимаем значение раздела Хельсинкского Акта о государственных границах в Европе».
11 декабря 1989 г. американская позиция по «германскому вопросу» была уточнена Л. Горовицем в его беседе с В.В. Загладиным. По словам Горовица, Буш «ни в коем случае не хочет допустить воссоединения Германии, но, с одной стороны, не считает для себя возможным открыто выступать с этой позицией, а, с другой — не знает, что реально можно предпринять». Собеседники в итоге констатировали, что руководители и СССР, и США едины в намерениях «сдержать немцев». На деле Горбачев делал все, чтобы объединение произошло как можно быстрее.
В декабре 1989 г. Кренц, пробыв на посту главы партии 46 дней, ушел в отставку. На съезде в январе 1990 г. СЕПГ была переименована в Партию демократического социализма (ПДС). Председателем партии стал Грегор Гизи, юрист, защищавший при Хонеккере восточногерманских диссидентов. На выборах в марте 1990 г. победу одержал блок партий, выступавших в союзе с западногерманским Христианским демократическим союзом (ХДС). Лотар де Мезьер, лидер восточногерманского ХДС, был избран премьер-министром ГДР. Под его руководством был осуществлен быстрый демонтаж прежнего аппарата управления. 3 октября 1990 ГДР перестала существовать, будучи присоединена к ФРГ. Достигнутые ранее договоренности об «объединении» двух Германий были просто отброшены87.
«Бархатная» революция в ГДР произошла в кратчайшие сроки, буквально за один год. Восточные немцы смогли «влиться в Запад» моментально, скачкообразно — просто переступив через обломки стены. Они раньше других соседей по СЭВ испытали и потрясение от близкого знакомства с вожделенным Западом. Н.Коровицына пишет: «В 1990-1991 гг. во всех странах региона господствовало явное предпочтение общественной и экономической системы капитализма. Исключение составляла только Восточная Германия, где новый строй ассоциировался с коррупцией, эгоизмом, прибылью и лишь в перспективе — со справедливостью и благополучием. Отличие этой страны от остальных не в последнюю очередь объяснялось разочарованием восточных немцев в социальных последствиях разрушения Берлинской стены. Идеализированный образ капитализма, существовавший прежде у них, как и у остальных народов региона, сильно поколебало столкновение с реальной действительностью. Здесь это произошло раньше, чем в других странах».
Как считают немецкие социологи, либеральная модернизация Восточной Германии представляла собой особый на общерегиональном фоне путь наиболее стремительных и глубоких перемен — «трансформации через объединение». Это единственный в постсоциалистическом сообществе случай наиболее благоприятного развития при активном финансово-экономическом участии со стороны Западной Германии. Тем не менее, восточные немцы пережили свою шоковую терапию, включающую, как и везде, деиндустриализацию, скачкообразный рост безработицы (в 1990-1992 гг. треть занятых лишилась рабочих мест), небывалый демографический кризис. Несмотря на наступивший вскоре реальный рост благосостояния, сокращение различий в уровне жизни населения западной и восточной частей страны, динамика массовой адаптации к переменам во второй половине 1990-х годов замедлилась. «Внутреннего единства» Германии к концу десятилетия реформ так и не было достигнуто88.
В самое последнее время 76% восточных немцев считает социализм «положительной идеей, которая была плохо воплощена в жизнь» — и лишь 1/3 удовлетворена тем, как работает «демократия»89.

Изменение режима власти в Болгарии
Мягче всего замена власти произошла в Болгарии, хотя она одной из последних среди бывших социалистических стран вступила на путь перемен. Среди других европейских стран СЭВ Болгария и политически, и экономически была наиболее тесно связана с СССР. В период с 1973 по 1985 гг. страна ежегодно получала от СССР помощь в размере 400 млн. рублей для поддержания сельского хозяйства. Болгарские товары находили надежный сбыт на советском рынке. Советские поставки сырья и энергоносителей в Болгарию далеко превышали ее потребности и нередко даже без разгрузки вагонов, переправлялись на Запад.
Т.Живков вполне обоснованно заявил в 1982 г., что в Болгарии нет политических конфликтов и столкновений, нет «организованных политических сил, которые были бы против социалистического развития… Враги социализма в Болгарии не имеют классовой базы, не имеют социальных позиций. Они составляют единицы, они изолированы и в одиночестве дождутся своего конца».
«Советские образцы» развития были особенно близки Болгарии в силу особенностей национальной истории и культуры. Болгария не переживала конфликтов с СССР, подобных венгерским, чехословацким, польским. В стране не получили сколько-нибудь заметного распространения русофобия и антисоветизм. Не пользовалась влиянием и Церковь, которая не могла претендовать на роль кристаллизующего ядра альтернативной политической субкультуры, как в Польше. Реальная антикоммунистическая оппозиция в Болгарии была создана позже, чем в СССР — лишь в конце 1989 г., уже после отстранения Т.Живкова от власти.
Найти для нее подходящее знамя было непросто — пришлось взять на вооружение нелепые по сравнению с масштабом предстоящей ломки социального порядка экологические лозунги. Среди первых диссидентских объединений наиболее заметными были Комитет по экологической защите «Русе», клуб «Экогласность». В ноябре 1989 г. «Экогласность» провела перед зданием Народного собрания демонстрацию — 4 тыс. человек требовали обратить внимание на состояние окружающей среды . Это и послужило началом болгарской «бархатной революции». Было возбуждено и национальное движение, мобилизованы этнические турки. В 1989 правительство открыло границу с Турцией, и в течение двух месяцев около 300 тыс. турок покинули Болгарию, причем существенная часть их против своей воли.
При этом по всем советским каналам — дипломатическим, разведывательным, через прямые связи между представителями интеллигенции двух стран — текла негативная информация как об обстановке в Болгарии, так и о Т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166