Он почувствовал каплю пота на лбу, сделал знак гримерше, и она поспешила к нему из-за камеры, припудрила лоб и снова исчезла.
Режиссер поднял руку и начал отсчитывать секунды, оставшиеся до выхода в эфир, загибая пальцы.
— Четыре, три, два, один... Педаченко посмотрел в камеру.
— Добрый вечер, дорогие соотечественники и друзья России, — начал он. Сейчас, когда мы находимся на пороге нового века, всем нам следует оглянуться на то столетие, которое остается позади. Теперь, когда мы движемся вперед к великому будущему, нельзя не испытывать благородной ярости по отношению к слабой и коррумпированной власти, которая нанесла такой урон воле и благополучию нашего народа и привела к возникновению множества проблем, встав перед нами — перед каждым из нас. Почти два столетия назад, во время Первой Отечественной войны, наши солдаты сражались с могучей армией Наполеона и победили ее, изгнали с позором из российской столицы. В середине нашего века нам снова пришлось собрать в кулак все свое мужество и всю решимость русского народа, чтобы защитить нашу землю, нашу страну от немецких фашистов в ходе другой войны, получившей название Великой Отечественной. И вот сегодня я призываю вас, дорогие соотечественники, собраться с силами для последней Отечественной войны. Это — священная война, она будет вестись не на поле боя, а на полях моральных сражений; в этой войне угроза исходит не от бомб и снарядов, а от культурной деградации и утраты национального духа, от морального упадка и разложения. Дорогие соотечественники! Мы победим в этой священной войне, если заглянем себе в души, вспомним о наших благородных традициях и противопоставим железную дисциплину искушению...
— ...в этой войне нельзя победить гонкой за американскими долларами или стоя с протянутой рукой и ожидая подачек, подобно нищим попрошайкам, или подвергая молодое поколение тлетворному влиянию американской музыки и моды, продолжал Педаченко, стараясь придать своему голосу особую убедительность и искренность. — Я не могу не согласиться с тем, что положение в нашей стране исключительно тяжелое, но мы сами несем за него ответственность и сами должны найти выход.
Старинов наблюдал за выступлением своего политического противника, сидя в своем кабинете и не мог не восхищаться тем, как хорошо поставлено часовое выступление Педаченко, как умело подобраны фразы. Он повторяет одни и те же старые темы, однако ухитряется находить чувствительные моменты в психологии народа и так удачно, как это не удавалась никому из политических деятелей в последнее время. Использование им таких выражений, как «священная война» и «благородная ярость» — оба взяты из самой знаменитой песни, которую пел весь народ во время Великой Отечественной войны, — было просто великолепным. А преобразование его прежней политической программы в новую патриотическую войну было вдохновенным, даже гениальным использованием кипящих в стране страстей, вызывало в памяти русскую гордость, западало глубоко в душу, когда Педаченко сравнивал трудности, переживаемые народом в настоящий момент, с муками прошлого и подавал борьбу за преодоление этих трудностей в том же контексте, как и прежние легендарные битвы против иностранных завоевателей, причем победы в этих битвах были достигнуты в каждом случае лишь после того, как родина полагалась только на собственные силы, а ее граждане и ее солдаты вставали на защиту своей страны в едином всепоглощающем порыве солидарности и патриотизма.
Старинов глубоко вздохнул. Он никогда не забудет празднования сороковой годовщины победы над нацистами в мае 1985 года — огромные толпы, собравшиеся для мемориальной церемонии у могилы Неизвестного Солдата в Александровском саду, грохочущая процессия танков, солдат и марширующих оркестров по Красной площади, вечерний салют, озаривший небо над Москвой, вдохновенные песни, развевающиеся в руках людей советские флаги, престарелые ветераны Великой Отечественной войны, проходящие строем перед трибунами, четко отбивая шаг, прямые и полные достоинства, несмотря на прошедшие годы...
В тот день Старинов стоял вместе с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым и другими высокопоставленными партийными деятелями на трибуне Мавзолея Ленина, наблюдая за парадом, которому, казалось, не будет конца. Его глаза были мокрыми от слез умиления и гордости, он испытывал уверенность в том, что, несмотря на все недостатки коммунизма, многочисленные социальные и экономические проблемы, стоящие перед страной, Советский Союз будет вечно могучим и нерушимым в его марше в будущее.
Старинов всем сердцем чувствовал притягательную силу пламенной риторики именно это делало призывы Педаченко особенно опасными. Сейчас, на пороге нового тысячелетия, Старинов становился свидетелем возрождения массового националистического движения, которое неминуемо приведет к изоляции его страны и ее конфронтации с Западом. Именно поэтому он потерял сон, ночи превратились в кошмарные мучения, он то и дело просыпался в холодном поту, ощущая во рту вкус пыли и пепла.
Он увидел, что Педаченко на экране закончил наконец свое вступительное слово. Он положил руки на стол, подался вперед и, улыбаясь, устремил пронзительный взгляд своих голубых глаз, казалось, прямо на зрителя.
— А теперь, друзья, я буду рад ответить на ваши вопросы. Звоните прямо в студию.
— Нет уж, спасибо, друг, — пробормотал Старинов и нажал на кнопку дистанционного управления. Изображение Педаченко мигом исчезло, словно его вовсе и не было. Но ведь это не так, верно? К сожалению, подумал Старинов. Все не так просто. За стенами его кабинета, от одного края Российской Федерации до другого, Педаченко слушали все, он был повсюду.
— Говорите, вы в эфире.
— Добрый вечер, товарищ Педаченко. Мне хотелось бы услышать, как вы относитесь к недавнему визиту министра Башкирова в Китай и его обещаниям растущего сотрудничества между нашими странами.
— Спасибо за хороший вопрос. По моему мнению, нам следует рассматривать намерения министра Башкирова и заключенные им в Китае соглашения по отдельности. В свете дальнейшего расширения НАТО и продолжающихся попыток Соединенных Штатов монополизировать события в мире я согласен с ним — мы действительно имеем много общих интересов с нашим азиатским соседом. Мощь Америки превратилась в угрозу, и ее нужно ограничить. Для достижения этой цели у нас нет иного выбора, как повернуться лицом к востоку. Но мне кажется, что министр Банкиров допустил грубую ошибку и нарушил свой служебный долг, когда объявил о планах импортировать китайскую военную технологию и китайское оружие.
Наши оборонные заводы, лучшие в мире, страдают от недостатка государственных заказов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Режиссер поднял руку и начал отсчитывать секунды, оставшиеся до выхода в эфир, загибая пальцы.
— Четыре, три, два, один... Педаченко посмотрел в камеру.
— Добрый вечер, дорогие соотечественники и друзья России, — начал он. Сейчас, когда мы находимся на пороге нового века, всем нам следует оглянуться на то столетие, которое остается позади. Теперь, когда мы движемся вперед к великому будущему, нельзя не испытывать благородной ярости по отношению к слабой и коррумпированной власти, которая нанесла такой урон воле и благополучию нашего народа и привела к возникновению множества проблем, встав перед нами — перед каждым из нас. Почти два столетия назад, во время Первой Отечественной войны, наши солдаты сражались с могучей армией Наполеона и победили ее, изгнали с позором из российской столицы. В середине нашего века нам снова пришлось собрать в кулак все свое мужество и всю решимость русского народа, чтобы защитить нашу землю, нашу страну от немецких фашистов в ходе другой войны, получившей название Великой Отечественной. И вот сегодня я призываю вас, дорогие соотечественники, собраться с силами для последней Отечественной войны. Это — священная война, она будет вестись не на поле боя, а на полях моральных сражений; в этой войне угроза исходит не от бомб и снарядов, а от культурной деградации и утраты национального духа, от морального упадка и разложения. Дорогие соотечественники! Мы победим в этой священной войне, если заглянем себе в души, вспомним о наших благородных традициях и противопоставим железную дисциплину искушению...
— ...в этой войне нельзя победить гонкой за американскими долларами или стоя с протянутой рукой и ожидая подачек, подобно нищим попрошайкам, или подвергая молодое поколение тлетворному влиянию американской музыки и моды, продолжал Педаченко, стараясь придать своему голосу особую убедительность и искренность. — Я не могу не согласиться с тем, что положение в нашей стране исключительно тяжелое, но мы сами несем за него ответственность и сами должны найти выход.
Старинов наблюдал за выступлением своего политического противника, сидя в своем кабинете и не мог не восхищаться тем, как хорошо поставлено часовое выступление Педаченко, как умело подобраны фразы. Он повторяет одни и те же старые темы, однако ухитряется находить чувствительные моменты в психологии народа и так удачно, как это не удавалась никому из политических деятелей в последнее время. Использование им таких выражений, как «священная война» и «благородная ярость» — оба взяты из самой знаменитой песни, которую пел весь народ во время Великой Отечественной войны, — было просто великолепным. А преобразование его прежней политической программы в новую патриотическую войну было вдохновенным, даже гениальным использованием кипящих в стране страстей, вызывало в памяти русскую гордость, западало глубоко в душу, когда Педаченко сравнивал трудности, переживаемые народом в настоящий момент, с муками прошлого и подавал борьбу за преодоление этих трудностей в том же контексте, как и прежние легендарные битвы против иностранных завоевателей, причем победы в этих битвах были достигнуты в каждом случае лишь после того, как родина полагалась только на собственные силы, а ее граждане и ее солдаты вставали на защиту своей страны в едином всепоглощающем порыве солидарности и патриотизма.
Старинов глубоко вздохнул. Он никогда не забудет празднования сороковой годовщины победы над нацистами в мае 1985 года — огромные толпы, собравшиеся для мемориальной церемонии у могилы Неизвестного Солдата в Александровском саду, грохочущая процессия танков, солдат и марширующих оркестров по Красной площади, вечерний салют, озаривший небо над Москвой, вдохновенные песни, развевающиеся в руках людей советские флаги, престарелые ветераны Великой Отечественной войны, проходящие строем перед трибунами, четко отбивая шаг, прямые и полные достоинства, несмотря на прошедшие годы...
В тот день Старинов стоял вместе с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым и другими высокопоставленными партийными деятелями на трибуне Мавзолея Ленина, наблюдая за парадом, которому, казалось, не будет конца. Его глаза были мокрыми от слез умиления и гордости, он испытывал уверенность в том, что, несмотря на все недостатки коммунизма, многочисленные социальные и экономические проблемы, стоящие перед страной, Советский Союз будет вечно могучим и нерушимым в его марше в будущее.
Старинов всем сердцем чувствовал притягательную силу пламенной риторики именно это делало призывы Педаченко особенно опасными. Сейчас, на пороге нового тысячелетия, Старинов становился свидетелем возрождения массового националистического движения, которое неминуемо приведет к изоляции его страны и ее конфронтации с Западом. Именно поэтому он потерял сон, ночи превратились в кошмарные мучения, он то и дело просыпался в холодном поту, ощущая во рту вкус пыли и пепла.
Он увидел, что Педаченко на экране закончил наконец свое вступительное слово. Он положил руки на стол, подался вперед и, улыбаясь, устремил пронзительный взгляд своих голубых глаз, казалось, прямо на зрителя.
— А теперь, друзья, я буду рад ответить на ваши вопросы. Звоните прямо в студию.
— Нет уж, спасибо, друг, — пробормотал Старинов и нажал на кнопку дистанционного управления. Изображение Педаченко мигом исчезло, словно его вовсе и не было. Но ведь это не так, верно? К сожалению, подумал Старинов. Все не так просто. За стенами его кабинета, от одного края Российской Федерации до другого, Педаченко слушали все, он был повсюду.
— Говорите, вы в эфире.
— Добрый вечер, товарищ Педаченко. Мне хотелось бы услышать, как вы относитесь к недавнему визиту министра Башкирова в Китай и его обещаниям растущего сотрудничества между нашими странами.
— Спасибо за хороший вопрос. По моему мнению, нам следует рассматривать намерения министра Башкирова и заключенные им в Китае соглашения по отдельности. В свете дальнейшего расширения НАТО и продолжающихся попыток Соединенных Штатов монополизировать события в мире я согласен с ним — мы действительно имеем много общих интересов с нашим азиатским соседом. Мощь Америки превратилась в угрозу, и ее нужно ограничить. Для достижения этой цели у нас нет иного выбора, как повернуться лицом к востоку. Но мне кажется, что министр Банкиров допустил грубую ошибку и нарушил свой служебный долг, когда объявил о планах импортировать китайскую военную технологию и китайское оружие.
Наши оборонные заводы, лучшие в мире, страдают от недостатка государственных заказов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80