На ней стояло клеймо «Фабрика ножевых изделий. Графство Корк».
— Графство Корк.
— Ну и что. Там на кухне целый ящик таких ножей.
— Так он взял его здесь?
— Думаю, да. Я проводил осмотр места, когда он убил первую женщину. Он зарезал ее ножом с пластиковой ручкой, который совсем не был похож на этот нож.
— Где записка?
— В мешочке на комоде. Мы ее отправим в лабораторию, может быть, на ней есть отпечатки.
Лукас подошел к комоду и взглянул на записку. Обычная писчая бумага. Даже если у подозреваемого в доме найдут шесть пачек такой бумаги, это ничего не доказывает. Слова были вырезаны из газеты и приклеены к листку бумаги скочем. «Никогда не оставляй у себя орудие преступления».
— Он живет, руководствуясь этими правилами, — сказал медэксперт. — Не стал даже вытаскивать нож, не говоря уже о том, чтобы куда-то его унести.
— Записка, кажется, совсем чистая.
— Ну, не совеем. Подожди секундочку.
Эксперт стянул пластиковые перчатки, в которых работал, и надел более тонкие, хирургические, затем открыл мешочек и наполовину вытащил записку.
— Видишь это малюсенькое полукружье на нижней стороне клейкой ленты?
— Да. Отпечаток?
— Думаю, что да, но если приглядеться, то можно заметить, что на нем нет характерного рисунка. Я думаю... — медэксперт повертел пальцами перед Лукасом, — что на убийце были хирургические перчатки.
— Это снова говорит о том, что он врач.
— Может быть. Или санитар, или просто кто-то из технического персонала. Кроме того, их можно купить в магазине. Кем бы он ни был, я думаю, что он надевает перчатки даже тогда, когда сидит дома и составляет эти записки. И теперь нам еще кое-что о нем известно — этот ублюдок весьма хитер.
— Ладно. Хорошо. Спасибо, Билл.
Медэксперт снова вложил записку в пакет.
— Можно ее забирать? — спросил он, кивнув головой на тело женщины.
— Если люди из отдела закончили, то пожалуйста.
Полицейский из отдела по фамилии Свонсон сидел за столом на кухне, ел «Биг Мак», жареную картошку и запивал все это солодовым напитком. Лукас подошел к двери спальни и крикнул ему с порога:
— Я закончил. Они могут ее забирать?
— Забирайте, — прочавкал Свонсон.
Медик следил за тем, как упаковывают тело, Свонсон тоже лениво наблюдал за процедурой. На труп натянули мешок, стараясь при этом не задеть нож, и переложили на тележку.
Похоже на мешок с песком", — подумал Лукас.
— Под ней ничего не было? — спросил Свонсон.
— Ничегошеньки, — ответил врач.
Они посмотрели на простыни, потом медэксперт кивнул своим помощникам, и те покатили тележку из комнаты.
— Здесь еще пройдут пылесосом и снимут с мебели отпечатки пальцев, — проговорил Свонсон.
Его слова означали: «Ни до чего не дотрагивайтесь».
Лукас улыбнулся.
— Простыни тоже заберут на анализ.
— Я не вижу никаких пятен.
— Они чистые. Вряд ли обнаружатся какие-нибудь волосы. Я все тщательно просмотрел, но у нее нет сломанных ногтей, и под ними не видно ничего, похожего на кожу или кровь.
— Черт побери.
— Да.
— Я еще хочу здесь немного покопаться. Что-нибудь есть?
— Картошка.
— Картошка?
— Картофелина в носке. Она здесь, в гостиной.
Лукас прошел следом за ним в гостиную, и Свонсон ногой показал на что-то под стулом у пианино. Это был обычный чем-то набитый синтетический носок.
— Мы думаем, что он ударил ее этим по голове, — объяснил Свонсон. — Его обнаружил полицейский, который приехал сюда первым, он посмотрел, что там внутри, и оставил для экспертов.
— Почему вы думаете, что он ударил ее картофелиной? — спросил Лукас.
— А для чего еще нужна картофелина в носке, — отозвался Свонсон. — По крайней мере, раньше этим пользовались именно с этой целью.
— Ну да?
— Вы еще тогда не служили, — объяснил Свонсон. — Раньше, бывало, парни ходили в Лоринг-парк потрясти гомиков или на Вашингтон-авеню обчистить пьяных. Так вот они брали с собой картофелину. В этом нет ничего противозаконного. Но стоит положить ее в носок, и у тебя отличная дубинка. К тому же, она мягкая, и если с ней обращаться осторожно, то череп остается целым. И тогда на тебе не висит мертвец, и тебя не разыскивает вся полиция.
— Так как же этот бешеный узнал об этом? Он что, голубой?
Свонсон пожал плечами.
— Может быть. А может быть, он полицейский. О таком использовании картофелины знают все старые патрульные полицейские.
— Этот вариант не совсем подходит, — сказал Лукас. — Я никогда не слышал, чтобы несколько убийств подряд совершил старик. И если человек начинает убивать, то он начинает это делать в молодости. Подростком, лет в двадцать, может быть, в тридцать.
Свонсон внимательно оглядел его.
— Ты будешь заниматься этим делом? — спросил он.
— Именно, — откликнулся Лукас. — Тебе это не нравится?
— Да нет. Ты единственный из всех, кого я встречал, кто хоть что-то расследовал. Мне кажется, что на этот раз нам понадобятся твои способности.
— А что думают другие в вашем отделе?
— Новенькие говорят, что ты бесцеремонно влез в чужое дело. Большинство «стариков» понимают, что скоро нас захлестнет. И они хотят с этим покончить. Так что у тебя сложностей не будет.
— Рад это слышать, — сказал Лукас.
Свонсон кивнул и ушел.
* * *
Льюис нашел в спальне другой агент по продаже недвижимости. У них была назначена встреча днем, и, когда она не пришла, агент забеспокоился и начал ее разыскивать. Когда приехавший Лукас пробирался сквозь группу хмурых соседей, которые собрались около дома и на газонах на другой стороне улицы, Свонсон расспрашивал этого человека о Льюис.
— Просто она старалась продать дом, — подвел он итог.
— Кто владельцы?
— Это пожилая пара. Соседи говорили, что они в Фениксе. Они купили там дом и теперь продают этот.
— Кто-нибудь уже поехал домой к Льюис?
— Да, Нэнс и Шоу. Там ничего. Соседи говорят о ней как о милой женщине. Увлекалась садоводством, у нее был большой сад позади дома. Ее муж умер от инфаркта пять или шесть лет назад. Она пошла работать, у нее неплохо получалось. Вот и все, что говорят соседи.
— У нее есть мужчина?
— Кто-то есть. Одна соседка, похоже, его знает, но ее сейчас нет дома, и никому не известно, где она. Другому соседу кажется, что он профессор — или что-то в этом роде — в университете. Мы сейчас проверяем. И делаем то же, что и всегда: опрашиваем соседей, может быть, они видели, как кто-то приезжал или отъезжал.
— В гараже смотрели?
— Да. Машины нет.
— Ну и что вы думаете?
Свонсон пожал плечами.
— Я думаю так: он ей позвонил и сказал, что хочет посмотреть дом, договорился встретиться где-нибудь. Его разговор не вызывает у нее никаких подозрений. Они приезжают сюда вместе, заходят внутрь. Здесь он с ней расправляется, уезжает на ее машине, потом бросает ее и уходит пешком. Мы ищем машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Графство Корк.
— Ну и что. Там на кухне целый ящик таких ножей.
— Так он взял его здесь?
— Думаю, да. Я проводил осмотр места, когда он убил первую женщину. Он зарезал ее ножом с пластиковой ручкой, который совсем не был похож на этот нож.
— Где записка?
— В мешочке на комоде. Мы ее отправим в лабораторию, может быть, на ней есть отпечатки.
Лукас подошел к комоду и взглянул на записку. Обычная писчая бумага. Даже если у подозреваемого в доме найдут шесть пачек такой бумаги, это ничего не доказывает. Слова были вырезаны из газеты и приклеены к листку бумаги скочем. «Никогда не оставляй у себя орудие преступления».
— Он живет, руководствуясь этими правилами, — сказал медэксперт. — Не стал даже вытаскивать нож, не говоря уже о том, чтобы куда-то его унести.
— Записка, кажется, совсем чистая.
— Ну, не совеем. Подожди секундочку.
Эксперт стянул пластиковые перчатки, в которых работал, и надел более тонкие, хирургические, затем открыл мешочек и наполовину вытащил записку.
— Видишь это малюсенькое полукружье на нижней стороне клейкой ленты?
— Да. Отпечаток?
— Думаю, что да, но если приглядеться, то можно заметить, что на нем нет характерного рисунка. Я думаю... — медэксперт повертел пальцами перед Лукасом, — что на убийце были хирургические перчатки.
— Это снова говорит о том, что он врач.
— Может быть. Или санитар, или просто кто-то из технического персонала. Кроме того, их можно купить в магазине. Кем бы он ни был, я думаю, что он надевает перчатки даже тогда, когда сидит дома и составляет эти записки. И теперь нам еще кое-что о нем известно — этот ублюдок весьма хитер.
— Ладно. Хорошо. Спасибо, Билл.
Медэксперт снова вложил записку в пакет.
— Можно ее забирать? — спросил он, кивнув головой на тело женщины.
— Если люди из отдела закончили, то пожалуйста.
Полицейский из отдела по фамилии Свонсон сидел за столом на кухне, ел «Биг Мак», жареную картошку и запивал все это солодовым напитком. Лукас подошел к двери спальни и крикнул ему с порога:
— Я закончил. Они могут ее забирать?
— Забирайте, — прочавкал Свонсон.
Медик следил за тем, как упаковывают тело, Свонсон тоже лениво наблюдал за процедурой. На труп натянули мешок, стараясь при этом не задеть нож, и переложили на тележку.
Похоже на мешок с песком", — подумал Лукас.
— Под ней ничего не было? — спросил Свонсон.
— Ничегошеньки, — ответил врач.
Они посмотрели на простыни, потом медэксперт кивнул своим помощникам, и те покатили тележку из комнаты.
— Здесь еще пройдут пылесосом и снимут с мебели отпечатки пальцев, — проговорил Свонсон.
Его слова означали: «Ни до чего не дотрагивайтесь».
Лукас улыбнулся.
— Простыни тоже заберут на анализ.
— Я не вижу никаких пятен.
— Они чистые. Вряд ли обнаружатся какие-нибудь волосы. Я все тщательно просмотрел, но у нее нет сломанных ногтей, и под ними не видно ничего, похожего на кожу или кровь.
— Черт побери.
— Да.
— Я еще хочу здесь немного покопаться. Что-нибудь есть?
— Картошка.
— Картошка?
— Картофелина в носке. Она здесь, в гостиной.
Лукас прошел следом за ним в гостиную, и Свонсон ногой показал на что-то под стулом у пианино. Это был обычный чем-то набитый синтетический носок.
— Мы думаем, что он ударил ее этим по голове, — объяснил Свонсон. — Его обнаружил полицейский, который приехал сюда первым, он посмотрел, что там внутри, и оставил для экспертов.
— Почему вы думаете, что он ударил ее картофелиной? — спросил Лукас.
— А для чего еще нужна картофелина в носке, — отозвался Свонсон. — По крайней мере, раньше этим пользовались именно с этой целью.
— Ну да?
— Вы еще тогда не служили, — объяснил Свонсон. — Раньше, бывало, парни ходили в Лоринг-парк потрясти гомиков или на Вашингтон-авеню обчистить пьяных. Так вот они брали с собой картофелину. В этом нет ничего противозаконного. Но стоит положить ее в носок, и у тебя отличная дубинка. К тому же, она мягкая, и если с ней обращаться осторожно, то череп остается целым. И тогда на тебе не висит мертвец, и тебя не разыскивает вся полиция.
— Так как же этот бешеный узнал об этом? Он что, голубой?
Свонсон пожал плечами.
— Может быть. А может быть, он полицейский. О таком использовании картофелины знают все старые патрульные полицейские.
— Этот вариант не совсем подходит, — сказал Лукас. — Я никогда не слышал, чтобы несколько убийств подряд совершил старик. И если человек начинает убивать, то он начинает это делать в молодости. Подростком, лет в двадцать, может быть, в тридцать.
Свонсон внимательно оглядел его.
— Ты будешь заниматься этим делом? — спросил он.
— Именно, — откликнулся Лукас. — Тебе это не нравится?
— Да нет. Ты единственный из всех, кого я встречал, кто хоть что-то расследовал. Мне кажется, что на этот раз нам понадобятся твои способности.
— А что думают другие в вашем отделе?
— Новенькие говорят, что ты бесцеремонно влез в чужое дело. Большинство «стариков» понимают, что скоро нас захлестнет. И они хотят с этим покончить. Так что у тебя сложностей не будет.
— Рад это слышать, — сказал Лукас.
Свонсон кивнул и ушел.
* * *
Льюис нашел в спальне другой агент по продаже недвижимости. У них была назначена встреча днем, и, когда она не пришла, агент забеспокоился и начал ее разыскивать. Когда приехавший Лукас пробирался сквозь группу хмурых соседей, которые собрались около дома и на газонах на другой стороне улицы, Свонсон расспрашивал этого человека о Льюис.
— Просто она старалась продать дом, — подвел он итог.
— Кто владельцы?
— Это пожилая пара. Соседи говорили, что они в Фениксе. Они купили там дом и теперь продают этот.
— Кто-нибудь уже поехал домой к Льюис?
— Да, Нэнс и Шоу. Там ничего. Соседи говорят о ней как о милой женщине. Увлекалась садоводством, у нее был большой сад позади дома. Ее муж умер от инфаркта пять или шесть лет назад. Она пошла работать, у нее неплохо получалось. Вот и все, что говорят соседи.
— У нее есть мужчина?
— Кто-то есть. Одна соседка, похоже, его знает, но ее сейчас нет дома, и никому не известно, где она. Другому соседу кажется, что он профессор — или что-то в этом роде — в университете. Мы сейчас проверяем. И делаем то же, что и всегда: опрашиваем соседей, может быть, они видели, как кто-то приезжал или отъезжал.
— В гараже смотрели?
— Да. Машины нет.
— Ну и что вы думаете?
Свонсон пожал плечами.
— Я думаю так: он ей позвонил и сказал, что хочет посмотреть дом, договорился встретиться где-нибудь. Его разговор не вызывает у нее никаких подозрений. Они приезжают сюда вместе, заходят внутрь. Здесь он с ней расправляется, уезжает на ее машине, потом бросает ее и уходит пешком. Мы ищем машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97