— Кто там?! — услышал я голос Данилы.
— Это я — Анхель! — ответил я.
— Проходи! — позвал Данила.
Свет шел откуда-то справа. Я сделал несколько шагов в темноте, потом нагнулся и через очень низкий дверной проем прошел в небольшую комнатку. На полу, рядом с печью, в свете тлеющей лучины сидел Данила.
— Где мы? — спросил я его.
— Мы в доме Схимника. Здесь жили хранители Скрижалей Завета. Сюда я должен был поспеть к сроку, и не успел. Теперь непреодолимой силой влечет меня в этот дом. Кажется, я назначен последним схимником, смотрителем места — поруганной святыни, храма, который покинули Боги, — на последних словах Данила горько улыбнулся. — Мне заповедана роль смотрителя кладбища…
В голосе Данилы звучала тоска. Смертельная мука и боль снедали его сердце. А я ведь и не догадывался, как сильно он переживает из-за своей ошибки. Если бы он сразу послушался знаков, то, вероятно, наше положение не было бы сейчас столь плачевным. Возможно, человечество не потеряло бы Скрижали. Но сделанного не воротишь. Впрочем, пока остается хоть какая-то надежда, нужно двигаться дальше.
Тут я задумался. Я вспомнил прежний рассказ Данилы. Дом схимников сгорел в страшном лесном пожаре! Следовательно, мы не могли быть в нем. Более того, память Данилы не могла воспроизвести, реконструировать этот дом, ведь он его никогда не видел! Для воссоздания образа он должен был знать какие-то детали, хоть что-то! Но он не знал ничего!
Кому-то, возможно, это и не покажется странным, но не мексиканцу. Я понял, что мы находимся в необычном сне. Это сон-символ! Такие сны редко даются человеку, но если он получает подобный сон, это знак. В этом сне многое может решиться.
*******
— Данила, ты помнишь Кристину? — спросил я.
Мне было важно понять, находится ли в этой части Данилиного сна информация о предыдущем дне.
— Кристину? — Данила задумался.
— Да, в ней первая Скрижаль Завета! — я попытался навести его на мысль.
Прошла секунда, другая, потом третья. Напряжение росло. Мне показалось, что время тянется бесконечно. И я уже готов был отчаяться, как вдруг Данила поднял голову и посмотрел на меня глазами человека, вспомнившего что-то необыкновенно важное:
— Да, да! Я помню! Я помню Кристину! Мы так долго искали ее!
Я подсел к нему, взял за руку и сказал:
— Данила, сейчас нам надо будет сосредоточиться и удерживать в своем сознании образ Кристины. Это поможет нам попасть в ее сон.
— Как скажешь, Анхель! Конечно!
У меня отлегло от сердца — первый этап прошел удачно. Сейчас, если мы оба сможем сконцентрироваться на образе Кристины, то попадем в ее сон. Только бы она спала сейчас!
Время опять потянулось с черепашьей скоростью, словно бы увязло в какой-то трясине. Я сосредотачивался на образе Кристины, и Данила сосредотачивался, но попасть в ее сон нам так и не удалось. Может быть, я что-то не так делаю?!
Я открыл глаза и слегка толкнул Данилу:
— Данила, видимо, надо идти.
— Хорошо, Анхель.
Мы вышли из дома в беспросветную ночь. Луну скрыли тучи. Лишь напрягая зрение, можно было различить силуэты предметов. Но и то с большим трудом. Я прочел заклинание внутреннего света, известное мне еще с детства. К счастью, это подействовало — лес озарился слабым светом. Деревья и кустарники словно подсвечивались изнутри темными, зелеными лампами.
— Идем, — сказал я Даниле и снова взял его за руку. — Думай о Кристине, представляй себе ее образ.
— Хорошо, — ответил Данила, и мы пошли.
Трудно сказать, сколько времени продолжалось наше путешествие — может быть, час или два. А может быть, и десять минут, минуту. Вдруг, Данила споткнулся и замешкался. Сначала я не придал этому никакого значения, а потом оглянулся и увидел, как на моих глазах Данила буквально проседает в почву. Земля словно бы размякла под ним, стала жидкой, топкой.
— Данила! — закричал я и попытался вытащить его на поверхность.
Но чем больше я тянул своего друга, тем сильнее он увязал в земле. Постепенно и я оказался в этой затягивающей нас воронке. Тут на моих глазах картина переменилась. Мы уже были не в лесу, а на песчаном обрыве. Данила висел над пропастью, а я, лежа на краю осыпающегося склона, держал его за руку.
Страх объял меня, я был в панике. И когда наше падение казалось мне уже неизбежным, Данила поднял голову, посмотрел на меня снизу вверх и произнес:
— Не надо держаться, освободись… — в его глазах читалось спокойствие и уверенность, он улыбался.
— Освободиться?.. — я все еще не мог побороть свой страх.
— А что ты боишься потерять? — спросил Данила.
Этот вопрос Данилы стал для меня моментом истины. Я, понимающий, что нахожусь во сне, боялся разбиться, погибнуть. А Данила, который не контролировал свое сновидение, не понимал, что спит, задал мне этот — простой и совершенно очевидный — вопрос: «Что я боюсь потерять?»
Действительно! Что мы боимся потерять в смерти? Если вся наша жизнь — это лишь наши привязанности, если мы — это наши привязанности, то подобная потеря — это не утрата, а обретение свободы. Если же мы — это наша душа, не связанная с этим миром, то мы и вовсе ничего не теряем!
«Что ты боишься потерять?» — прозвучал в моей голове голос Данилы.
Господи, да я ведь ничего не боюсь потерять. Напротив, моя цель — найти! Я посмотрел на Данилу, в его светлые, улыбающиеся глаза и снял усилие. Мне подумалось, что сейчас мы будем падать. Но мы, напротив, стали взлетать, подниматься вверх. И тут я увидел, что за нашими спинами развеваются большие невесомые крылья.
Мы проносились над бескрайними таежными лесами. Под нами лежали необозримые ландшафты — гигантские горные хребты, степные просторы, заснеженная тундра, покрытый льдом океан. Глубокие озера и нетронутые человеком долины радовали глаз. Бурные реки и отвесные скалы завораживали. Весь мир, казалось, лежал у нас на ладони.
И вдруг…
*******
— Кристина, ты проклята! Ты поняла, наконец, что ты проклята?! — чудовищный голос, подобный грозовым раскатам, звучал откуда-то совсем сверху.
Мы начали снижаться и через пару минут оказались посреди бескрайнего поля. Пасмурное небо было покрыто серыми свинцовыми облаками. Промозглый ветер буквально валил нас с ног, издавая жуткий свист и прижимая к земле пожухлую траву. Где-то впереди виднелась гигантская, уходящая в облака горная вершина.
— Чей это голос? — спросил Данила.
— Не знаю, — шепнул я в ответ. — Кажется, мы попали в сон Кристины. Пойдем, подойдем ближе к этой горе.
Несмотря на отчаянные порывы ветра, мы двигались достаточно быстро. И скоро нам стало понятно, что перед нами вовсе не гора, а подол черной рясы. Одетое в нее существо было столь большим, что мы видели лишь его нижнюю треть. Верх терялся за облаками. Именно это существо говорило с Кристиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26