ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Она шла несколько метров впереди, углубилась в еще один лесок, теперь уже полностью коричневого цвета, шум воды стал слышнее и вскоре она остановилась, триумфально глядя вперед. Я подошел ближе: открылась великолепная картина: Водопад. Казалось само солнце, распавшееся на струи воды, взвихряется и падает вниз, поток бело-кипенной влаги ниспадал на огромные валуны внизу и все это блестело, грохотало, изливалось всеми цветами радуги. Вот какое место она избрала для пикника! Мы сели на краю обрыва, свесив ноги на крутой спуск, поросший кустарником и лишайником.
Распаковав еду из восковых оберток и возложив ее на юбку гувернантки, которую она предусмотрительно разложила позади нас, она открыла вино и отпила глоток, тактично дав и мне проделать то же самое, прямо из горлышка. Мы сидели, болтали ногами над пропастью, ели сандвичи, пили вино, смотрели на великолепие водопада, крутящего перед нами водовороты и финты. Место оказалось самым секретным из секретных. Я почувствовал, что если бы мы остались здесь, то могли бы почувствовать себя свободными от мистера Шульца, он бы никогда не нашел нас, потому что у него не хватило бы ума понять, что существует такое место. Какое еще предположение я мог сделать в такой романтической ситуации? Что я хотел сказать ей, когда повернулся и осознал, что мы молчим не потому, что равнодушны друг к другу, а потому что это наше молчание? Она сидела с опущенными плечами, погруженная в глубокое раздумье, забыв меня, забыв еду, она держала бутылку между ног, забыв предложить ее мне для глотка. Я смотрел на нее, она же не замечала моего взгляда, я видел ее бедра, белые, с прожилками голубых вен и в какой-то момент осознал, что она гораздо моложе, чем мне представлялось ранее, я не знал ее точного возраста, но компания в которой она держалась и ее замужество само собой предполагали, что она гораздо старше меня, мне и во голову не приходило, что она могла быть старше по развитию, как и я, но все еще оставалась девочкой, чуть старше меня, но такой же девочкой, двадцати или чуть больше лет. Мисс Престон с золотым колечком на пальце. Все это я увидел в солнце водопада, так выглядела ее кожа. И все же она жила своей, отстраненной от моей, жизнью; я, конечно, перед ней был просто сосунком. Я не имею в виду, что она была так красива, что перед ней открывались все возможности, которые можно получить через красоту и богатство, она выбрала такую жизнь, как иногда выбирают жизнь монахини или жизнь актрисы. И это место она выбрала так же. Ей были знакомы окрестные леса, она знала лошадей. Я вспомнил ее извращенца-мужа, Харви, он тогда что-то промямлил про регату. Значит она знала и про яхты, и про океаны, и про пляжы, на которых нет публики, значит она знала и про лыжы на горных курортах Европы, и вообще много чего знала про удовольствия, которые есть на нашей планете. Поэтому, глядя на нее, я ощутил величину вызова миру своей амбицией, я почувствовал первую боль этого знания, которая была как щекотание от того, что я пропустил в своей жизни и что моя мама уже никогда не увидит, и что маленькая черноглазая Бекки может не увидеть, если я не буду любить ее и не возьму с собой в путь через заборы составленные из цепей, которые я должен буду пройти.
Я понял Дрю Престон, понял ее всю целиком, и захотел ей сказать, что одиночество, которое она сама себе создала, выглядит для меня, как ее пренебрежение мной. Я уже ждал ее, ждал ее внимания, которого жадно хотел, но добиваться которого все еще не мог. И уже представлял, как все произойдет. Пот, выступивший у нее на лбу во время восхождения, иссушил сейчас ее волосы, она откинула их назад, открыв чистый лоб. Гладкий, как скульптура. Лучи солнца, отраженные в валунах, позволили мне заглянуть в самое естество ее зеленых глаз, до самых глубин зрачка и я с потрясением осознал, что она плачет. Она плакала молча, глядя через слезы, как через увеличительные линзы, и слизывала соленость слез в уголке губ. Я отвернулся, не посмев тревожить интимность ее переживаний. И только потом я услышал ее всхлипывания. Затем она отпила вина, видно отойдя от воспоминаний и спросила меня измененным голосом о том, как умер Бо Уайнберг.
* * *
Я не хотел никому и никогда рассказывать об этом, но ей рассказал.
– Он пел «Прощай, дрозд!»
Она посмотрела на меня и, казалось, не понимала о чем речь.
– Вещи сложи и меня проводи, я буду помнить про слезы пути, прощай, дрозд! – сказал я, – Это известная песня.
А затем, будто решив, что песня, а не речитатив, будет лучше понята, спел:
Нашу постель приготовь для меня Ночью приду, радость моя, Прощай, дрозд!…
Одиннадцатая глава
Он напевает, пока мистер Шульц с ней внизу, а я стою на лестнице, будто привинченный к ней пятками и локтями, и вместе с железными перекладинами поднимаюсь вверх, когда волна подбрасывает вверх лодку, и опускаюсь вниз – когда лодка ухает вниз. Бо слышен как добавление к шуму мотора, или как завывание ветра, так иногда в самых неестественных шумах природы мы вдруг узнаем знакомую мелодию. Он поднимает голову и расправляет плечи, он находит в себе силы, чтобы петь спокойнее, его дух переходит в песню, люди иногда напевают таким образом за работой, или сконцентрировавшись над мыслью, и его самообладание восстанавливается, он прочищает горло и запевает громче, все еще без слов. Затем останавливается, оглядывается и понимает, что я где-то здесь, рядом и зовет меня. «Эй, малыш, поговори со старым Бо!» Затем снова он поет, не дождавшись ответа. А я не хочу приближаться к нему, к нему, на пороге смерти, к нему, уже умершему, уже разлагающемуся, я не хочу слушать ни его молитв, ни его обращений, ни его жалоб, ни последних просьб, я не хочу быть в его глазах в последний час жизни, будто он сможет тем самым унести кусочек меня с собой на дно океана, и в этом то все и дело, я так себя чувствовал, я не был святым, я не хотел отпускать грехи, не смел утешать, не желал проявлять милосердие, я не хотел ничего, что могло бы тем или иным способом заставить меня быть с ним в такие минуты, я не хотел быть даже просто свидетелем. Но мне пришлось все-таки приспуститься немного вниз и взглянуть на него.
Он склонил вкривь голову, чтобы из-под бровей искоса взглянуть на меня, он был растрепан и не так похож на себя этим – все грязное, пиджак, рубашка, все вздутое и закрученное, его черные волосы спутаны. Он еще раз попробовал выпрямить голову и взглянул на меня, улыбнулся. Потом сказал, что мир хорош для меня, а у них на тебя надежды, ты знаешь, тебе ведь говорили? Ты маленький мерзавец, тебе никогда не доведется взять от жизни все, что можно, а если подрастешь еще на пару дюймов, то тогда сможешь боксировать в весе пушинки! Он раздвинул губы в полуулыбке, показал белые зубы, контраст со смуглым лицом в темноте кабины бросался в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90