ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Напротив, – ответил Контатти. – там были очень важные документы, имена агентов, планы действий, сверхсекретные доклады… – Он смиренно улыбнулся. – Меня уволят.
Мотоцикл на всей скорости помчался по переулку, но в это же время в конце его из-за угла появился «мерседес» Шабе. Щипач стал сигналить ему. Напрасно. Машина остановилась на перекрестке и перегородила дорогу. Щипач затормозил, но не смог избежать столкновения и рухнул на мостовую. Шабе быстро вышел из машины, подхватил «дипломат», рывком поднял щипача за шиворот и сунул его на переднее сиденье.
– Давай-ка сюда, Пиппо. Молодец, ничего не скажешь!
Парень был в шоке, лицо его заливала кровь. «Мерседес» мгновенно скрылся в лабиринте улочек старого Рима. Ведя машину, Шабе взглянул на вора, который все никак не мог прийти в себя, хватался за свое лицо и с испугом смотрел на окровавленные руки.
– Ну как, получше тебе, Пиппо? – И он так крепко двинул его, что тот ударился головой о стекло.
– Зачем воруешь у моих друзей?
Он схватил его за нос и стал выкручивать. Перепуганный парень, задыхаясь, замахал руками.
– Пусти… пусти меня…
– Куда тебя отвезти, Пиппо? Или у тебя нет дома, нет друзей? Ну, говори адрес – Он оставил его в покое. – Входишь в банду, но ты слишком слаб, чтобы быть главарем. – Он крутанул ему ухо. – Поехали к главарю, Пиппо, хочу познакомиться с ним.
Отпустив ухо, он оттолкнул парня. Лицо мальчишки искажала злоба, в глазах стояли ужас и ненависть.
– Не называй меня Пиппо, – сказал он, тяжело дыша.
– Ах извини. Пожалуйста, извини. – Он смотрел на него, словно на вонючую рыбу. – Ну и куда же ехать?
Мерилен и Контатти пробирались сквозь оживленную толпу на площади, где был украден «дипломат», и выглядели вполне мирными туристами.
– Вы по-прежнему намерены покинуть меня? – спросил он.
Она загадочно улыбнулась и, опустив руку в сумку, убедилась, что магнитофон включен.
– Конечно! Упаси меня боже не только от Рудинского, но и от вас. Особенно от вас.
Контатти, похоже, огорчился.
– Если покинете меня сейчас, в такой момент, меня обвинят в легкомыслии и отстранят от работы. На мое место придут другие, более жестокие люди. Возможно, мое дело поручат старику. И что будет тогда с маленькой Соней?
– Что вы хотите сказать?
– Если придется отказаться от наших планов, то мы будем вынуждены, повторяю, вынуждены ликвидировать свидетелей.
– В том числе женщин и детей?
– Не будем преувеличивать.
– Используйте более подходящее слово: шантаж, – холодно заметила Мерилен. – Шантаж. Как всегда, шантаж. По-видимому, на этом построены все ваши действия.
– Вы слишком много думаете надо всем этим. Рассуждаете, делаете какие-то умозаключения, приходите к каким-то выводам, и все в одиночку. Я же сообщу вам одну вещь. – Он остановился и с доверительным видом произнес: – Наш министр иностранных дел прибывает сегодня ночью в Вашингтон. Инкогнито и полуживой. Он использует остатки своего авторитета, чтобы помешать обмену. Может быть, это ему удастся. В таком случае наша… операция… будет отменена и никто не пострадает. Девочка сразу же вернется домой, и вас ничто больше не будет мучить.
Тут он заметил в толпе девушку, которая была с парнем, укравшим «дипломат», и направился к ней.
– Добрый вечер, синьорина. Как поживает ваш друг? – улыбнулся он ей.
Девушка, казалось, была удивлена:
– Какой друг?
– Пиппо.
– Я не знаю никакого Пиппо.
– Конечно же знаете. Тот, что на мотоцикле, ваш жених. – И он жестом изобразил похищение «дипломата». Девушка встревожилась. – Я уверен, что с ним произошел несчастный случай. На вашем месте я поспешил бы найти его.
И он приветливо помахал рукой, оставив ее в полном недоумении. Вернувшись к Мерилен, он обернулся и крикнул девушке:
– Да и врача советую захватить! Перепуганная девушка поспешила исчезнуть.
– Начинаю думать, что вас никогда не уволят, – сказала Мерилен, невольно восхитившись им.
– Чтобы сохранить расположение старика, я вынужден потакать некоторым его причудам и выполнять его сложные и не очень планы, – со смиренным видом ответил Контатти. – Если он не обрушивает на кого-то свою злобу или не находит способа проявить свой садизм, то не получает удовольствия. Он так устроен.
Контатти словно задумался о чем-то, но вскоре очнулся и по-доброму посмотрел на Мерилен. Она тоже смотрела на него, стараясь понять, что же это за человек, перед несомненным обаянием которого она не могла устоять.
– Мерилен, вы должны научиться создавать себе проблемы только в нужный момент, и не ранее. Живите спокойно, счастливо, день за днем. Смотрите на вещи с правильной точки зрения.
– Это как же?
Он взял ее под руку:
– Объясню. Если посмотрите на наше дело с точки зрения эмоций, получите превратную картину. А вы посмотрите на него, напротив, с точки зрения искусства. Это самый верный способ воспринимать реальность. И тогда испытаете чувства, а не угрызения совести. Ну а потом, если окажутся какие-то неприятные последствия для людей, видно будет. Всему свое время. Сумеете?
– Нет. Не думаю.
– Вы слишком закомплексованы. Освободитесь. Отбросьте эту ветхую буржуазную ментальность. Действуйте так, словно играете в какую-то игру.
Они направлялись к тому месту, где Мерилен оставила свою машину. Контатти продолжал мягко убеждать ее:
– Пойдите сегодня вечером к Уэйну. Вам кажется справедливым лишать его своего общества в такие трудные дни? При всем том, что ему предстоит сделать… и сказать? Вы все еще его женщина или нет?
– Вам удается заставить меня почувствовать себя абсолютной дурой, – заметила Мерилен, слегка улыбнувшись. – А также в какой-то мере… достойной презрения.
Контатти вздохнул:
– Вы опять смотрите на вещи с неправильной точки зрения. И поэтому делаетесь скучной, банальной, нудной. Следовало бы презирать вас за это. Но мне нравятся противоречия, и поэтому я чувствую, что становлюсь весьма неравнодушен к вам. Да, я в самом деле исполнен к вам нежности и любви…
– Ваш искренний тон трогает меня, – с иронией заметила она.
– Вы считаете меня циником. Какая ошибка. В работе, конечно, я действую без предрассудков, но поверьте мне, общаясь с женщиной, я становлюсь нежным и уступчивым настолько, что готов удовлетворить любое ее желание. Просит хлестать ее, хлещу. Просит бить, бью. Просит предать, предаю. Просит оставить, оставляю.
– Поразительное благородство, – засмеялась Мерилен. – А если она попросит совсем другого. – И тут же постаралась опередить его ответ: – Не надо отвечать. Позвольте мне самой представить это.
– Я намерен ухаживать за вами. Но не теперь. Сейчас это было бы дурным тоном. Однако, когда наша операция завершится, я попрошу вашей руки. Официально.
– Я не встречала большего наглеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65