Когда они начали сворачивать собеседование, я чувствовал себя вполне сносно.
– Ну, вроде все. Большое вам спасибо. Есть какие-нибудь вопросы к нам? – осведомился Кейт.
– Нет, кажется, вы ничего не упустили.
Эй, финишная ленточка еще не порвана! Ни одного вопроса? Никуда не годится. Они сразу поймут, что ты места себе не находил в ожидании собеседования. Фраза о каких-нибудь вопросах используется для разрядки обстановки, это все знают.
– Ну, разве только…
– Да?
– Разве только о рубашке… Где вы купили себе такую рубашку, Кейт?
– Эту? Я… э-э… не знаю. Жена покупала.
– Очень красивая. Мне нравится… этот голубенький оттенок.
– Если хотите, я могу ее спросить, где она купила.
– Правда? Вот здорово! Огромное спасибо. Здорово.
Ладненько, этот блин, похоже, вышел не комом. Но хватит ли того, что я наговорил?
– Когда вы планируете объявить о назначении?
– Мы собираемся принять решение до конца дня, – торжественно произнес Кейт. – Вы о нем узнаете не позднее завтрашнего утра.
– Хорошо. Отлично. Ну, тогда… Отлично.
Я истово пожал всем руки и, как и положено кандидату на должность менеджера, попятился задом к выходу из кабинета, перемежая легкие поклоны россыпями благодарностей. За дверью сидел очередной кандидат, он нервно тер большим пальцем ладонь. С этим соперником я был знаком – старший техник с факультета биологии.
– Привет, Тони. Ты следующий?
– Да, вроде того. Нервничаю, черт…
– Не волнуйся. Все будет в порядке.
Показав Тони большой палец, я двинул по коридору. О том, что у него расстегнута ширинка, я не стал упоминать.
Сидеть на работе в костюме и ждать собеседования – неудобно и неприятно, но торчать в костюме после собеседования – во много раз хуже. Все, даже студенты, видят, что ты еще не распрощался с надеждой сделать карьеру. В костюме ты будто голый. Однако самое скверное – знать, что ты пролетел мимо новой должности, но все равно досиживать рабочие часы в таком виде. Костюм превращается в белый флаг, выброшенный потерпевшим жестокое поражение. Человеку, получившему отказ, да еще и одетому в костюм, никто из коллег не осмелится посмотреть в глаза.
Я вернулся в свой офис и попробовал заняться чем-нибудь полезным, но чувствовал себя как водитель, передвигающийся в сплошном тумане. За что бы я ни брался, любое занятие быстро и незаметно перетекало в сбивчивые мысли о том, что я мог бы сделать или сказать лучше. Открывал сообщение на экране, начинал читать первую строчку, но к последней строке уже беседовал с воображаемым начальником о своих заслугах. Приходилось возвращаться в начало и опять читать, но всякий раз, когда я доходил до конца сообщения, не мог вспомнить прочитанное – в голове крутились только собственные блестящие несказанные фразы.
В этом лихорадочном бездействии, бормоча себе под нос, я провел два с половиной часа, пока не зазвонил телефон. Звонили по внутренней линии.
– Алло? Пэл слушает.
– Привет, Пэл. Это Кейт. Не могли бы вы спуститься к нам на минутку?
Голос Кейта ничего не выдал – сплошной официоз.
– Конечно. Никаких проблем, – с энтузиазмом и готовностью откликнулся я. Если поначалу они хотели отдать должность кому-то другому, то, услышав мой бодрый голос, глядишь, и передумают. «Ух ты! Он сказал „никаких проблем“ – может, его назначим, а?»
Подойдя к двери кабинета, я громко, мажорно постучал и, когда Бернард открыл дверь, с лучезарной улыбкой и вежливым приветствием шагнул через порог. (Они хотели отдать должность другому, но, учитывая мой дружелюбный веселый нрав… и т. д. и т. п.) Клер Макмиллан уже ушла. Кейт сидел на прежнем месте, перебирая какие-то бумаги. Бернард, открыв дверь, не сел в кресло, но принялся расхаживать по кабинету, засунув руки в карманы и тихонько издавая звуки типа «пам-пам-пам», – видимо, хотел напеть мелодию, но счел ее недостойной публичного исполнения.
Я не знал, то ли стоять, то ли садиться. Ни Кейт, ни Бернард не подавали мне никаких знаков. Поколебавшись несколько секунд, я начал опускаться на стул, как вдруг Кейт резко воскликнул: «Так!» Пришлось, к чертям собачьим, сделать вид, будто я согнулся, чтобы почесать лодыжку. Я мог бы сохранить вид уверенного в себе человека, если бы не задержался взглядом на лице Кейта, когда он внезапно оторвался от бумаг. В результате я, так и не дотянувшись до лодыжки, потерял равновесие, повалился вперед и хлопнулся лбом о столешницу с самым громким и звучным треском, который мне когда-либо приходилось слышать.
– Ай-ай-ай, – сочувственно воскликнул Бернард. – Вы не ушиблись?
– Нет-нет, не ушибся, – улыбнулся я ему из-под мышки. Выпрямляясь, я постучал себя по лбу, демонстрируя, что лоб у меня на удивление крепкий и что мне ни капельки не больно. И чуть не взвыл от боли.
– Вы точно не ушиблись?
– Нет, ничего страшного.
– Так. – начал еще раз Кейт. – Пэл, мы решили… Вы действительно в порядке?
– Лучше не бывает.
Я чувствовал, как на лбу со скоростью два дюйма в секунду набухает огромный алый пульсирующий рубец. Если проследить за взглядом Кейта, становилось ясно, что он обращался не ко мне, а к рубцу.
– Хорошо… Пэл, мы решили предложить должность мукзэпоя вам.
– Отлично. Просто превосходно.
– Прекрасно. Будем считать, что получили ваше согласие. Мы вами довольны, и я уверен, что учебный центр в вашем лице обретет ценного работника, как нельзя более соответствующего этой должности. При обсуждении вашей кандидатуры были возражения, но это теперь неважно. Главное, что ваше назначение позволит быстро заполнить вакансию. Поздравляю.
– Да, поздравляю, – эхом отозвался Бернард.
Я развернулся в его сторону:
– Спасибо.
Голова у меня слегка кружилась, и резкий поворот только усугубил дело.
– Вы действительно не ушиблись? У вас зрачки расширены.
Кейт вздохнул:
– Проснись, Бернард. Это действие атропина, забыл уже?
– Да, – подтвердил я, – это от апротина.
Я снова повернулся к Кейту. Он откинулся в кресле и произносил речь, дирижируя себе шариковой ручкой:
– Официально на должность мукзэпоя вы будете утверждены со следующего месяца. Поскольку вы новичок в этой должности, платить вам будут по низшей ставке, но зарплата ежегодно пересматривается. Вам, полагаю, ясно, что иной подход был бы неправильно понят остальными коллегами?
– Само собой, – согласился я.
Кейт то появлялся, то пропадал. Сначала меня это не беспокоило, но потом я сообразил, что это мое сознание то появляется, то пропадает.
– А как же должность диспетчера? Я… извините, дайте мне пару секунд, я переволновался.
– Понятное дело. Я отвечу на ваш вопрос. Должность диспетчера мы решили пока держать вакантной.
– Кстати, не только ради экономии средств. – Голос Бернарда звучал за три четверти миллиона миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Ну, вроде все. Большое вам спасибо. Есть какие-нибудь вопросы к нам? – осведомился Кейт.
– Нет, кажется, вы ничего не упустили.
Эй, финишная ленточка еще не порвана! Ни одного вопроса? Никуда не годится. Они сразу поймут, что ты места себе не находил в ожидании собеседования. Фраза о каких-нибудь вопросах используется для разрядки обстановки, это все знают.
– Ну, разве только…
– Да?
– Разве только о рубашке… Где вы купили себе такую рубашку, Кейт?
– Эту? Я… э-э… не знаю. Жена покупала.
– Очень красивая. Мне нравится… этот голубенький оттенок.
– Если хотите, я могу ее спросить, где она купила.
– Правда? Вот здорово! Огромное спасибо. Здорово.
Ладненько, этот блин, похоже, вышел не комом. Но хватит ли того, что я наговорил?
– Когда вы планируете объявить о назначении?
– Мы собираемся принять решение до конца дня, – торжественно произнес Кейт. – Вы о нем узнаете не позднее завтрашнего утра.
– Хорошо. Отлично. Ну, тогда… Отлично.
Я истово пожал всем руки и, как и положено кандидату на должность менеджера, попятился задом к выходу из кабинета, перемежая легкие поклоны россыпями благодарностей. За дверью сидел очередной кандидат, он нервно тер большим пальцем ладонь. С этим соперником я был знаком – старший техник с факультета биологии.
– Привет, Тони. Ты следующий?
– Да, вроде того. Нервничаю, черт…
– Не волнуйся. Все будет в порядке.
Показав Тони большой палец, я двинул по коридору. О том, что у него расстегнута ширинка, я не стал упоминать.
Сидеть на работе в костюме и ждать собеседования – неудобно и неприятно, но торчать в костюме после собеседования – во много раз хуже. Все, даже студенты, видят, что ты еще не распрощался с надеждой сделать карьеру. В костюме ты будто голый. Однако самое скверное – знать, что ты пролетел мимо новой должности, но все равно досиживать рабочие часы в таком виде. Костюм превращается в белый флаг, выброшенный потерпевшим жестокое поражение. Человеку, получившему отказ, да еще и одетому в костюм, никто из коллег не осмелится посмотреть в глаза.
Я вернулся в свой офис и попробовал заняться чем-нибудь полезным, но чувствовал себя как водитель, передвигающийся в сплошном тумане. За что бы я ни брался, любое занятие быстро и незаметно перетекало в сбивчивые мысли о том, что я мог бы сделать или сказать лучше. Открывал сообщение на экране, начинал читать первую строчку, но к последней строке уже беседовал с воображаемым начальником о своих заслугах. Приходилось возвращаться в начало и опять читать, но всякий раз, когда я доходил до конца сообщения, не мог вспомнить прочитанное – в голове крутились только собственные блестящие несказанные фразы.
В этом лихорадочном бездействии, бормоча себе под нос, я провел два с половиной часа, пока не зазвонил телефон. Звонили по внутренней линии.
– Алло? Пэл слушает.
– Привет, Пэл. Это Кейт. Не могли бы вы спуститься к нам на минутку?
Голос Кейта ничего не выдал – сплошной официоз.
– Конечно. Никаких проблем, – с энтузиазмом и готовностью откликнулся я. Если поначалу они хотели отдать должность кому-то другому, то, услышав мой бодрый голос, глядишь, и передумают. «Ух ты! Он сказал „никаких проблем“ – может, его назначим, а?»
Подойдя к двери кабинета, я громко, мажорно постучал и, когда Бернард открыл дверь, с лучезарной улыбкой и вежливым приветствием шагнул через порог. (Они хотели отдать должность другому, но, учитывая мой дружелюбный веселый нрав… и т. д. и т. п.) Клер Макмиллан уже ушла. Кейт сидел на прежнем месте, перебирая какие-то бумаги. Бернард, открыв дверь, не сел в кресло, но принялся расхаживать по кабинету, засунув руки в карманы и тихонько издавая звуки типа «пам-пам-пам», – видимо, хотел напеть мелодию, но счел ее недостойной публичного исполнения.
Я не знал, то ли стоять, то ли садиться. Ни Кейт, ни Бернард не подавали мне никаких знаков. Поколебавшись несколько секунд, я начал опускаться на стул, как вдруг Кейт резко воскликнул: «Так!» Пришлось, к чертям собачьим, сделать вид, будто я согнулся, чтобы почесать лодыжку. Я мог бы сохранить вид уверенного в себе человека, если бы не задержался взглядом на лице Кейта, когда он внезапно оторвался от бумаг. В результате я, так и не дотянувшись до лодыжки, потерял равновесие, повалился вперед и хлопнулся лбом о столешницу с самым громким и звучным треском, который мне когда-либо приходилось слышать.
– Ай-ай-ай, – сочувственно воскликнул Бернард. – Вы не ушиблись?
– Нет-нет, не ушибся, – улыбнулся я ему из-под мышки. Выпрямляясь, я постучал себя по лбу, демонстрируя, что лоб у меня на удивление крепкий и что мне ни капельки не больно. И чуть не взвыл от боли.
– Вы точно не ушиблись?
– Нет, ничего страшного.
– Так. – начал еще раз Кейт. – Пэл, мы решили… Вы действительно в порядке?
– Лучше не бывает.
Я чувствовал, как на лбу со скоростью два дюйма в секунду набухает огромный алый пульсирующий рубец. Если проследить за взглядом Кейта, становилось ясно, что он обращался не ко мне, а к рубцу.
– Хорошо… Пэл, мы решили предложить должность мукзэпоя вам.
– Отлично. Просто превосходно.
– Прекрасно. Будем считать, что получили ваше согласие. Мы вами довольны, и я уверен, что учебный центр в вашем лице обретет ценного работника, как нельзя более соответствующего этой должности. При обсуждении вашей кандидатуры были возражения, но это теперь неважно. Главное, что ваше назначение позволит быстро заполнить вакансию. Поздравляю.
– Да, поздравляю, – эхом отозвался Бернард.
Я развернулся в его сторону:
– Спасибо.
Голова у меня слегка кружилась, и резкий поворот только усугубил дело.
– Вы действительно не ушиблись? У вас зрачки расширены.
Кейт вздохнул:
– Проснись, Бернард. Это действие атропина, забыл уже?
– Да, – подтвердил я, – это от апротина.
Я снова повернулся к Кейту. Он откинулся в кресле и произносил речь, дирижируя себе шариковой ручкой:
– Официально на должность мукзэпоя вы будете утверждены со следующего месяца. Поскольку вы новичок в этой должности, платить вам будут по низшей ставке, но зарплата ежегодно пересматривается. Вам, полагаю, ясно, что иной подход был бы неправильно понят остальными коллегами?
– Само собой, – согласился я.
Кейт то появлялся, то пропадал. Сначала меня это не беспокоило, но потом я сообразил, что это мое сознание то появляется, то пропадает.
– А как же должность диспетчера? Я… извините, дайте мне пару секунд, я переволновался.
– Понятное дело. Я отвечу на ваш вопрос. Должность диспетчера мы решили пока держать вакантной.
– Кстати, не только ради экономии средств. – Голос Бернарда звучал за три четверти миллиона миль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79