То, что на Джеффа не было надето рубашки, создавало проблему. Миа старалась полностью сфокусировать свое внимание на его голове, особенностях лицевых костей, форме уха, складках кожи. Однако старая выучка и добросовестность настоящего художника весьма скоро заявили о себе, и ее глаза невольно принялись изучать его плечи, лопатки, ключицы. Его мускулатура не выглядела особенно рельефной, однако была весьма неплохо развита от природы и не укрывалась под слоем подкожного жира. Линии его торса были резкими и угловатыми, как и его лицо. Миа успела нащелкать не меньше десятка снимков его широкой груди, покрытой легким золотистым пушком.
— Почему бы вам не щелкнуть и меня разок-другой? — шутливо спросил Рик, и Миа с трудом оторвалась от захватившей ее работы при звуках его голоса.
— Хотел бы я знать, — продолжал он, откинувшись на спинку стула и улыбаясь, — что вы нашли в нем такого, чего нет во мне?
— Возможно, вы будете следующим на очереди, — пошутила Миа.
Джефф поднял глаза от своих бумаг, и на какую-то долю секунды их взгляды встретились. Его взор выражал хроническую усталость и изнеможение, и было в нем что-то еще. Отчаяние. Миа, словно завороженная, не могла отвести от нею глаз, пока Джефф не опустил веки, тихонько столкнул с плеча Эврику и принялся массировать себе затылок и плечи.
— Эти вентиляторы с таким же успехом могли бы гнать воздух в обратную сторону, — сказал он Рику. — По крайней мере тогда этот раскаленный воздух уходил бы наружу, а не нагнетался внутрь. — Он встал на ноги, и кошка соскочила с его колен на пол Обойдя вокруг стола, Джефф через плечо Рика заглянул на дисплей, опираясь на спинку стула, на котором сидел Рик. Миа тихонько зашла сзади и сделала еще три снимка, но тут ее пленка закончилась. Эти кадры запечатлели его грудь, спину и плечи, а также кусок шорт цвета хаки, которые могли ей понадобиться для воображаемой скульптуры.
Она уложила камеру в футляр и взяла со стола персик. Мужчины оживленно обсуждали что-то на компьютерном дисплее.
— Я прошу прощения за вмешательство, — сказала Миа, — но не могла бы я прийти завтра снова еще с одной пленкой?
— Конечно, Миа, — машинально ответил Джефф, не отрывая глаз от экрана.
— И это будет пленка для меня, хорошо? — улыбаясь, добавил Рик.
ГЛАВА 9
Мысль о том, что ей самой нужно передать Крису ключи, вызывала у Кармен ощущение некоторой неловкости. Поэтому она предпочла просто оставить их в конверте с почтой на ступенях его крыльца. Она боялась, как бы он не счел себя униженным из-за лишнего напоминания о том, что в Шугабуше отныне хозяйничает она одна. Крису и так пришлось немало перестрадать на этой неделе, хотя в свое время Кармен была уверена, что нет на свете таких страданий, каких бы он не заслужил в наказание. Теперь же перемены, произошедшие в характере Криса после того, как он сменил род деятельности, вызывали в ней искреннее сочувствие и сожаление, и она уже говорила ему об этом. Казалось, что в то время, когда к ней вернулась ясность мысли, здравомыслие покинуло Криса.
Ее предложение о ремонте усадьбы было сделано чисто импульсивно, и, видя, с какой готовностью он за него ухватился, Кармен тут же пожалела об этом. Она не была уверена, насколько оправданным было впускать его снова в дом, из которого он был когда-то столь жестоко изгнан. Ведь он любил это место. Когда они еще только познакомились, он часто вывозил ее на длинные прогулки по извилистым закоулкам Бурого Каньона и всякий раз делал так, что их путь пролегал через Шугабуш с его укромно расположенной усадьбой. И всякий раз он делился с Кармен своей мечтой стать когда-нибудь здесь хозяином. Теперь же этим столь притягательным для него клочком земли целиком распоряжалась она, и лишь в исключительно редкие моменты душевной слабости Кармен начинала сомневаться в справедливости такого положения дел.
Он пообещал, что будет работать во время ее отсутствия, и Кармен не имела понятия о том, что он уже начал ремонт дома, пока в одно прекрасное утро, одеваясь перед тем, как отправиться на прием к врачу, она не обнаружила следы шпаклевки на стенах ванной. Она обошла дом и увидела, что Крис успел отшпаклевать также стены в гостиной, а окна в кухне больше не выражают протеста против того, чтобы их открыли или закрыли. Признаки его присутствия в доме бросали ее то в жар, то в холод, и Кармен непрерывно думала о них все время, пока не доехала до автомобильной стоянки перед внушительных размеров зданием больницы Ла Джолла.
В комнате для посетителей, выкрашенной в бледно-абрикосовые тона, она застала еще двух женщин. Когда Кармен вошла, они подняли взгляды от своих журналов, и она успела уловить и блеск узнавания в их глазах и с трудом сдерживаемое участившееся дыхание. Они поскорее постарались спрятать за обложки своих журналов торжествующие ухмылки от предвкушения того, как сегодня днем они будут звонить своим товаркам и интригующим тоном спрашивать: «Угадай, кого я видела в очереди на пластическую операцию нынче утром?»
Она знала, что главным образом ее возраст бросается в глаза из-за седины в волосах. Седая прядь начиналась от ее правого виска и тянулась через всю голову блестящей, как снег, дорожкой, резко выделяясь на черном фоне. Эта прядь появилась у нее еще в юности и была вначале символом некоего романтизма, а потом — когда ей было двадцать и даже тридцать — превратилась в признак ее оригинальности, самобытности. Однажды в «Утре» Кармен взяла разоблачительное интервью у бывшего губернатора штата Джерри Брауна, и известный портретист изобразил ее на одном из своих картонов — седая прядь воспринималась как ее неповторимый отличительный признак. Сейчас Кармен проклинала ее. Эта прядь к тому же стала шире раза в два — как дань неурядицам, преследовавшим ее за последние несколько лет. Она давно подумывала о том, чтобы избавиться от нее, но опасалась, что это вызовет еще больше пересудов.
Отметившись у регистратора, Кармен прошла в дальний угол комнаты и постаралась отвлечься чтением журнала. Иногда она украдкой посматривала на сидевших напротив двух женщин, гадая, что могло привести их сюда. У одной из них была совершенно плоская грудь, тогда как все остальное не вызывало нареканий. Интересно, чем же она недовольна: легкая горбинка на носу или чуть-чуть скошенный подбородок?
Великий Боже, неужели она действительно должна через все это пройти? Она всегда принадлежала к когорте женщин, отвергавших услуги пластической медицины, собираясь смиренно принимать признаки своего старения. Ей казалось, что ее образованность и профессионализм позволяет ей оставаться самой собой, не прибегая к разного рода ухищрениям.
Вчера в студии «Новостей после девяти» ее навестил известный журналист Том Форрест, которого она всегда считала своим наставником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114