— Полагаю, что это началось еще до смерти ее отца.
— Но я всегда брала ее с собой в путешествия, — запротестовала Лаура. — Разумеется, днем она оставалась с няней… — И ночами тоже. Лаура зажмурилась. — Она всегда казалась счастливой и довольной. Ей нравилось оставаться с нянями. В Бразилии у няни была дочка возраста Эммы, они отлично играли вместе. Она всегда была разговорчивой, открытой. Понимаю, что сейчас в это трудно поверить…
— Нет, не трудно, — ответила Хизер. — И это вселяет надежду. Если Эмма так хорошо умела приспосабливаться, то, значит, она сильная девочка. Прогноз очень хороший.
Лаура кивнула, изо всех сил стараясь убедить себя, что Хизер говорит правду.
— Но очень странно, что она не говорит ни с кем, — продолжала Хизер. — Обычно в подобных случаях дети не разговаривают в школе или на улице с посторонними, но продолжают общаться со своей семьей. А Эмма не говорит ни с кем, даже с вами.
Лаура посмотрела на свои руки, крепко стиснутые на коленях. Она, должно быть, в чем-то подвела Эмму, поэтому дочка не чувствует себя в безопасности с ней.
— Вы сказали мне, что Эмма была дома, когда ваш муж покончил с собой, — быстро произнесла Хизер, видимо, догадавшись, что Лауру мучает чувство вины. — Этого достаточно, чтобы включился механизм регрессии, поэтому не вините во всем только себя.
Лаура поджала губы.
— Вы действительно так думаете? — спросила она.
— Да, но я также выяснила, что Эмма вообще негативно относится к мужчинам.
— В самом деле?
— Вы видели, что она выбрала, когда я спросила ее, какое лицо больше всего похоже на лицо мужчины? Это было сердитое лицо.
— Да, я знаю, Эмма всегда с большим доверием относилась к женщинам. Но я не предполагала, что она негативно относится к мужчинам.
Хизер пошевелилась в кресле, ее белокурые волосы, стянутые в хвост, запрыгали по плечам. Лаура вдруг сообразила, почему психотерапевт так понравилась Эмме. Она напоминала куклу Барби.
— Вы ничего не рассказывали об отношениях Эммы с ее отцом, — сказала Хизер.
Лаура не знала, как начать.
— Видите ли, Рэй не настоящий отец Эммы.
— О! — Хизер что-то записала в своем блокноте.
— У меня были непродолжительные отношения с другим мужчиной, от него и была зачата Эмма. Беременность стала для меня шоком. Я… — Лаура запнулась, — я не из тех, кого устраивают короткие романы. Правда, как выяснилось, и длительные отношения тоже не для меня. — Лаура виновато улыбнулась. — Я астроном. В этом моя жизнь. Мне всегда казалось, что на отношения с мужчинами у меня нет времени. Мне было тридцать четыре года. Конечно, следовало быть более благоразумной. Но, так или иначе, я забеременела. — Лауре показалось, что она рассказывает Хизер больше, чем той требуется. — Мы с Рэем были хорошими друзьями, но ничем больше. Он всегда обо мне заботился. Он был намного старше меня. Он был для меня отцом, братом, другом. Беременность меня совершенно не радовала. Я никогда не хотела иметь детей, но поняла, что аборт делать не буду. Хотя и была не замужем. И тогда Рэй предложил, чтобы мы поженились. Я согласилась. Я очень его любила, но у нас никогда не было обычного брака. Мы были скорее друзьями, чем любовниками. — За шесть лет брака они с Рэем занимались любовью раз двадцать. Она хотела большего, но лекарства от депрессии убили его сексуальное желание. Лаура никогда не давила на него, не давала ему почувствовать себя несостоятельным. Он был хорошим мужем и относился к Эмме как к своей собственной дочери. Лауре этого хватало.
— Какими были его отношения с Эммой? — прервала ее воспоминания Хизер. И Лаура вспомнила, что именно об этом ее и спрашивали с самого начала.
— Никто бы никогда не усомнился, что он был ее отцом. Он замечательно к ней относился.
— Приведите мне несколько примеров.
— Рэй читал ей сказки на ночь. Он любил брать ее с собой. Они вместе ездили по улицам Вашингтона, и Рэй рассказывал Эмме о проблемах бездомных.
Хизер смотрела на нее расширившимися от изумления глазами. Лаура рассмеялась.
— Да, он был единственным в своем роде.
— Понимаю. Чем еще они занимались вместе?
— Что ж… — Лаура попыталась вспомнить, но потом покачала головой, сдаваясь. — Я не могу привести другие примеры. Но Рэй любил Эмму. Я не думаю, что он относился бы к ней иначе, если она была его собственной плотью и кровью.
— Возил он ее еще куда-нибудь? Играл с ней? Учил ее кататься на велосипеде?
— Нет… — Лаура запнулась. — Простите. Я ничего не соображаю.
— Видите ли, — голос Хизер звучал мягко, — мы всегда идеализируем тех, кого любили, и тем более не говорим плохо об умерших.
— Рэй женился на мне и стал отцом для Эммы, хотя не обязан был этого делать, — сказала Лаура.
Но все же пришлось признать, что Рэй никогда не уделял Эмме достаточно внимания. А если и делал это, то исключительно в своих целях, согласуясь со своими желаниями. Да, он иногда читал ей, но выбирал книги о маленьких бездомных. Лаура не хотела рассказывать об этом Хизер.
— Мог ли ваш покойный муж приставать к девочке? — спросила Хизер.
— Нет!
— Я должна была спросить, — извинилась Дэви-сон. — У меня не возникло никаких подозрений, но необходимо выяснить все.
— Рэй не очень интересовался сексом, он слишком рьяно занимался решением социальных проблем. Он участвовал во всех комитетах по улучшению социальных условий. Он работал с бездомными. Рэй был увлечен этим так же, как я астрономией. Жаль, что он страдал от депрессии. Именно из-за этого он и покончил с собой.
— Как ваш муж вел себя во время депрессии? Это был простой вопрос.
— Иногда Рэй просто переставал со всеми общаться, становился раздражительным и нетерпеливым. В таком состоянии Рэй мог накричать на Эмму. — Признаваться в этом было неприятно. — Она действовала ему на нервы. Но это случалось нечасто. — В последнее время это случалось очень часто. Лаура не могла этого отрицать.
— Вы считаете себя хорошей матерью? — спросила Хизер, удивив Лауру неожиданной сменой темы разговора.
— Честно говоря, я не думаю, что хорошо справляюсь со своими материнскими обязанностями. Да и женой я вряд ли была идеальной. — Один профессор как-то сказал ей, что женщина, занимающаяся сугубо мужским делом, например, посвятившая себя науке, теряет врожденную способность интуитивно чувствовать, заботиться, идти навстречу потребностям других людей. Лаура боялась, что с ней случилось именно это. — Могу я быть блестящим специалистом в одной области и полным профаном в другой? — спросила она.
Хизер рассмеялась.
— Это относится к большинству из нас, я полагаю.
— Долгое время со мной рядом был только отец. Я знала, что он любил меня, он был всегда очень внимательным. Но он научил меня тому, что знал о далеких планетах, а не о людях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Но я всегда брала ее с собой в путешествия, — запротестовала Лаура. — Разумеется, днем она оставалась с няней… — И ночами тоже. Лаура зажмурилась. — Она всегда казалась счастливой и довольной. Ей нравилось оставаться с нянями. В Бразилии у няни была дочка возраста Эммы, они отлично играли вместе. Она всегда была разговорчивой, открытой. Понимаю, что сейчас в это трудно поверить…
— Нет, не трудно, — ответила Хизер. — И это вселяет надежду. Если Эмма так хорошо умела приспосабливаться, то, значит, она сильная девочка. Прогноз очень хороший.
Лаура кивнула, изо всех сил стараясь убедить себя, что Хизер говорит правду.
— Но очень странно, что она не говорит ни с кем, — продолжала Хизер. — Обычно в подобных случаях дети не разговаривают в школе или на улице с посторонними, но продолжают общаться со своей семьей. А Эмма не говорит ни с кем, даже с вами.
Лаура посмотрела на свои руки, крепко стиснутые на коленях. Она, должно быть, в чем-то подвела Эмму, поэтому дочка не чувствует себя в безопасности с ней.
— Вы сказали мне, что Эмма была дома, когда ваш муж покончил с собой, — быстро произнесла Хизер, видимо, догадавшись, что Лауру мучает чувство вины. — Этого достаточно, чтобы включился механизм регрессии, поэтому не вините во всем только себя.
Лаура поджала губы.
— Вы действительно так думаете? — спросила она.
— Да, но я также выяснила, что Эмма вообще негативно относится к мужчинам.
— В самом деле?
— Вы видели, что она выбрала, когда я спросила ее, какое лицо больше всего похоже на лицо мужчины? Это было сердитое лицо.
— Да, я знаю, Эмма всегда с большим доверием относилась к женщинам. Но я не предполагала, что она негативно относится к мужчинам.
Хизер пошевелилась в кресле, ее белокурые волосы, стянутые в хвост, запрыгали по плечам. Лаура вдруг сообразила, почему психотерапевт так понравилась Эмме. Она напоминала куклу Барби.
— Вы ничего не рассказывали об отношениях Эммы с ее отцом, — сказала Хизер.
Лаура не знала, как начать.
— Видите ли, Рэй не настоящий отец Эммы.
— О! — Хизер что-то записала в своем блокноте.
— У меня были непродолжительные отношения с другим мужчиной, от него и была зачата Эмма. Беременность стала для меня шоком. Я… — Лаура запнулась, — я не из тех, кого устраивают короткие романы. Правда, как выяснилось, и длительные отношения тоже не для меня. — Лаура виновато улыбнулась. — Я астроном. В этом моя жизнь. Мне всегда казалось, что на отношения с мужчинами у меня нет времени. Мне было тридцать четыре года. Конечно, следовало быть более благоразумной. Но, так или иначе, я забеременела. — Лауре показалось, что она рассказывает Хизер больше, чем той требуется. — Мы с Рэем были хорошими друзьями, но ничем больше. Он всегда обо мне заботился. Он был намного старше меня. Он был для меня отцом, братом, другом. Беременность меня совершенно не радовала. Я никогда не хотела иметь детей, но поняла, что аборт делать не буду. Хотя и была не замужем. И тогда Рэй предложил, чтобы мы поженились. Я согласилась. Я очень его любила, но у нас никогда не было обычного брака. Мы были скорее друзьями, чем любовниками. — За шесть лет брака они с Рэем занимались любовью раз двадцать. Она хотела большего, но лекарства от депрессии убили его сексуальное желание. Лаура никогда не давила на него, не давала ему почувствовать себя несостоятельным. Он был хорошим мужем и относился к Эмме как к своей собственной дочери. Лауре этого хватало.
— Какими были его отношения с Эммой? — прервала ее воспоминания Хизер. И Лаура вспомнила, что именно об этом ее и спрашивали с самого начала.
— Никто бы никогда не усомнился, что он был ее отцом. Он замечательно к ней относился.
— Приведите мне несколько примеров.
— Рэй читал ей сказки на ночь. Он любил брать ее с собой. Они вместе ездили по улицам Вашингтона, и Рэй рассказывал Эмме о проблемах бездомных.
Хизер смотрела на нее расширившимися от изумления глазами. Лаура рассмеялась.
— Да, он был единственным в своем роде.
— Понимаю. Чем еще они занимались вместе?
— Что ж… — Лаура попыталась вспомнить, но потом покачала головой, сдаваясь. — Я не могу привести другие примеры. Но Рэй любил Эмму. Я не думаю, что он относился бы к ней иначе, если она была его собственной плотью и кровью.
— Возил он ее еще куда-нибудь? Играл с ней? Учил ее кататься на велосипеде?
— Нет… — Лаура запнулась. — Простите. Я ничего не соображаю.
— Видите ли, — голос Хизер звучал мягко, — мы всегда идеализируем тех, кого любили, и тем более не говорим плохо об умерших.
— Рэй женился на мне и стал отцом для Эммы, хотя не обязан был этого делать, — сказала Лаура.
Но все же пришлось признать, что Рэй никогда не уделял Эмме достаточно внимания. А если и делал это, то исключительно в своих целях, согласуясь со своими желаниями. Да, он иногда читал ей, но выбирал книги о маленьких бездомных. Лаура не хотела рассказывать об этом Хизер.
— Мог ли ваш покойный муж приставать к девочке? — спросила Хизер.
— Нет!
— Я должна была спросить, — извинилась Дэви-сон. — У меня не возникло никаких подозрений, но необходимо выяснить все.
— Рэй не очень интересовался сексом, он слишком рьяно занимался решением социальных проблем. Он участвовал во всех комитетах по улучшению социальных условий. Он работал с бездомными. Рэй был увлечен этим так же, как я астрономией. Жаль, что он страдал от депрессии. Именно из-за этого он и покончил с собой.
— Как ваш муж вел себя во время депрессии? Это был простой вопрос.
— Иногда Рэй просто переставал со всеми общаться, становился раздражительным и нетерпеливым. В таком состоянии Рэй мог накричать на Эмму. — Признаваться в этом было неприятно. — Она действовала ему на нервы. Но это случалось нечасто. — В последнее время это случалось очень часто. Лаура не могла этого отрицать.
— Вы считаете себя хорошей матерью? — спросила Хизер, удивив Лауру неожиданной сменой темы разговора.
— Честно говоря, я не думаю, что хорошо справляюсь со своими материнскими обязанностями. Да и женой я вряд ли была идеальной. — Один профессор как-то сказал ей, что женщина, занимающаяся сугубо мужским делом, например, посвятившая себя науке, теряет врожденную способность интуитивно чувствовать, заботиться, идти навстречу потребностям других людей. Лаура боялась, что с ней случилось именно это. — Могу я быть блестящим специалистом в одной области и полным профаном в другой? — спросила она.
Хизер рассмеялась.
— Это относится к большинству из нас, я полагаю.
— Долгое время со мной рядом был только отец. Я знала, что он любил меня, он был всегда очень внимательным. Но он научил меня тому, что знал о далеких планетах, а не о людях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89