И еще – раз она не будет пока работать, то у нее появится время спокойно оглядеться вокруг, рассмотреть людей, которых сталкивает с ней жизнь, и – кто знает – может быть, она и встретит какого-нибудь нормального человека. Реального мужчину, с которым можно будет целоваться по-настоящему… кто знает, может быть, она даже полюбит.
И вообще, напомнила себе Саманта, Джек Толливер – не ее тип. Он хорош, как картинка из модного глянцевого журнала. И совершенно очевидно, что он – эгоманьяк. И потом у бедняги, похоже, нет никакого умения самовыражаться.
Саманта вспомнила тот проблеск человечности, который успела заметить в лице Джека, когда он грохнулся на пол в офисе юристов. И его смех там, в ресторанчике. И то, как они сидели и болтали, а ей все время казалось, что мистер Толливер ведет войну с самим собой. Бой шел между настоящим Джеком и тем образом, который требовался публике.
– Мам?
Саманта поднялась на локте. Двери спальни приоткрылись, и показалась головка Лили. Девочка робко всматривалась в полумрак.
– Привет, детка, – шепотом ответила Сэм.
– Я… я никак не могу заснуть. Чудно тут. И все такое незнакомое. Можно к тебе?
Саманта откинула одеяло и похлопала по кровати. Радостно смеясь, Лили забралась в постель.
– Тихо. – Сэм указала на Дакоту.
– А я и не знала, что он у тебя. – Девочка приподнялась и взглянула на братишку, давясь смехом. – Здесь не хватает только Грега и Дейла. Может, сходить за ними?
– Дейлу нельзя входить в дом. Он должен оставаться в той комнате, где более-менее прочное ковровое покрытие. Иначе он что-нибудь испортит, а уж испачкает все и везде.
– И что с того? Тут ведь есть прислуга, вот пусть и убирает. Сдается мне, его высочество Джек Толливер просто не доверяет нам. Считает, что мы не усмотрим за собакой, мать его. Можно подумать, мы привели в дом не безобидного недомерка, а датского дога или еще что-нибудь в этом роде!
Саманта зажмурилась и досчитала до трех. Она даже не могла сразу решить, что требует немедленного реагирования: то дурацкое прозвище, которым Лили наградила их хозяина, ее явное желание вести праздную жизнь и всю работу свалить на прислугу или грубые слова, которые ей ужасно неприятно было слышать из уст своей четырнадцатилетней дочери.
– Детка, послушай… – начала она.
– Да ладно, мам! Ну извини! Я не буду так называть мистера Толливера в его присутствии, и я знаю, что ругаться нехорошо. Но мы же не в гостях… А Дейл и в самом деле всего лишь безобидный щенок.
– Знаешь, я думаю, Джек просто не привык иметь дело с детьми и собаками. Нам нужно принять предложенные правила и вести себя прилично. Не свинячить в доме и убирать за Дейлом, используя совок и пакетик. – Саманта погладила дочь по волосам. – Я вот думаю, может, попробовать уж дойти до конца и начать ходить в церковь по воскресеньям? Как ты на это смотришь?
– Господи, мам! Ты что? Решила удариться в духовность?
– Нет. – Саманта тихонько рассмеялась. – Но знаешь, я собираюсь целых шесть месяцев быть той, кем всегда хотела: самой внимательной, милой и любящей матерью. Я хочу проводить с вами как можно больше времени и получать от этого удовольствие.
– Ну все. Теперь ты меня пугаешь по-настоящему. – Лили совсем по-взрослому выгнула бровь и насмешливо взирала на растрогавшуюся мать.
Дакота заворочался, и они обе захихикали и принялись шикать друг на друга. Потом Сэм нашла в темноте руку дочери и, сжав ее ладошку, серьезно сказала:
– Не забудь, зайка, мы на самом деле не богатые люди. Мы просто притворяемся таковыми.
В дверь кто-то тихонечко постучал.
– Ма? – на пороге возник Грег. – Слушай, в моей комнате так тихо, что я не могу заснуть.
Он подошел к кровати и уставился на брата и сестру, которые уже устроились рядом с матерью. Потом привычно нахмурился, пнул Лили и буркнул:
– Двигайся, набор костей.
– Еще чего! – зашипела та. – И не смей меня так называть, ты, тормоз!
– Иди сюда, – позвала Саманта, освобождая место для старшего сына рядом с Дакотой.
Когда он лег, Сэм погладила Грега по щеке и улыбнулась. Слава Богу, теперь мальчишка пойдет в нормальную школу, где дети не так жестоки и где его не станут дразнить. Саманта искренне надеялась, что никто больше не станет называть ее сына тормозом или заикой.
– Тут полно места для вас всех, – сказала Саманта примирительно. – И знаете, раз мы вроде как начинаем новую жизнь, я думаю, сейчас самый подходящий момент выбросить на помойку все эти прозвища. – Она постаралась, чтобы голос звучал серьезно, и значительно посмотрела на старших детей. – Чтобы наше шоу было успешным, мы должны работать в команде, понимаете? Это действительно важно. Помните, ведь мы обсудили это и решили, что ради нашего будущего стоит как следует постараться.
– Да, я помню, – пробормотала Лили.
– Ладно, – буркнул Грег.
– Завтра утром мы встречаемся с мистером Толливером, его адвокатом и Карой. Узнаем расписание следующей недели, и что от нас требуется. Может, что-то подкорректируем. Я вас очень прошу разговаривать друг с другом нормально.
– Понял, – отозвался Грег.
– Как скажешь, – ответила Лили.
– Молодцы! Слушайте, уже поздно. Может, вам колыбельную спеть?
– Ты чего мам, мы уже не маленькие. – В голосе Лили послышалось сожаление.
Саманта едва не расплакалась. Она всегда чувствовала свою вину за то, что слишком много времени приходилось отдавать работе, счетам, прическам, разводу, разборкам с домовладельцем. Все это требовало нервов и сил. А дети растут так быстро! Спасибо тебе, Господи, зато, что ближайшие полгода она сможет не спеша наблюдать, как растет ее младший сын, и уделять больше любви и внимания старшим.
Сэм справилась с собой, проглотила слезы, а потом запела старую песенку, которой убаюкивала по очереди всех детей. Они подпевали и хихикали, но в конце концов уснули.
«Убью Милевского, если его новость окажется пустышкой!» – подумала Кристи Скоэн и нервно огляделась по сторонам. Брендон Милевски ей никогда не нравился, да и ждать кого-нибудь она совсем не привыкла. Тем более ждать человека, который ей был несимпатичен!
Кристи взглянула на часы: «Дам ему еще две минуты. Может, информация, которую обещал противный Милевски, окажется сенсационной или хотя бы просто интересной…»
В дверь ресторанчика с многозначительным названием «Таверна болтунов» протиснулся одышливый толстяк в затрапезной ветровке. Он огляделся вокруг, ища взглядом Кристи. Господи! Он что, слепой? В зале всего-то два человека: она сама и бармен. И пять столиков. Все нормальные люди сейчас проводят время дома с семьями, отдыхают, смотрят телевизор, а ведущая программы «Новости с Кристи Скоэн» сидит здесь и ждет какого-то дуралея.
Брендон наконец добрался до столика Кристи и наклонился, пытаясь поцеловать ее в щечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
И вообще, напомнила себе Саманта, Джек Толливер – не ее тип. Он хорош, как картинка из модного глянцевого журнала. И совершенно очевидно, что он – эгоманьяк. И потом у бедняги, похоже, нет никакого умения самовыражаться.
Саманта вспомнила тот проблеск человечности, который успела заметить в лице Джека, когда он грохнулся на пол в офисе юристов. И его смех там, в ресторанчике. И то, как они сидели и болтали, а ей все время казалось, что мистер Толливер ведет войну с самим собой. Бой шел между настоящим Джеком и тем образом, который требовался публике.
– Мам?
Саманта поднялась на локте. Двери спальни приоткрылись, и показалась головка Лили. Девочка робко всматривалась в полумрак.
– Привет, детка, – шепотом ответила Сэм.
– Я… я никак не могу заснуть. Чудно тут. И все такое незнакомое. Можно к тебе?
Саманта откинула одеяло и похлопала по кровати. Радостно смеясь, Лили забралась в постель.
– Тихо. – Сэм указала на Дакоту.
– А я и не знала, что он у тебя. – Девочка приподнялась и взглянула на братишку, давясь смехом. – Здесь не хватает только Грега и Дейла. Может, сходить за ними?
– Дейлу нельзя входить в дом. Он должен оставаться в той комнате, где более-менее прочное ковровое покрытие. Иначе он что-нибудь испортит, а уж испачкает все и везде.
– И что с того? Тут ведь есть прислуга, вот пусть и убирает. Сдается мне, его высочество Джек Толливер просто не доверяет нам. Считает, что мы не усмотрим за собакой, мать его. Можно подумать, мы привели в дом не безобидного недомерка, а датского дога или еще что-нибудь в этом роде!
Саманта зажмурилась и досчитала до трех. Она даже не могла сразу решить, что требует немедленного реагирования: то дурацкое прозвище, которым Лили наградила их хозяина, ее явное желание вести праздную жизнь и всю работу свалить на прислугу или грубые слова, которые ей ужасно неприятно было слышать из уст своей четырнадцатилетней дочери.
– Детка, послушай… – начала она.
– Да ладно, мам! Ну извини! Я не буду так называть мистера Толливера в его присутствии, и я знаю, что ругаться нехорошо. Но мы же не в гостях… А Дейл и в самом деле всего лишь безобидный щенок.
– Знаешь, я думаю, Джек просто не привык иметь дело с детьми и собаками. Нам нужно принять предложенные правила и вести себя прилично. Не свинячить в доме и убирать за Дейлом, используя совок и пакетик. – Саманта погладила дочь по волосам. – Я вот думаю, может, попробовать уж дойти до конца и начать ходить в церковь по воскресеньям? Как ты на это смотришь?
– Господи, мам! Ты что? Решила удариться в духовность?
– Нет. – Саманта тихонько рассмеялась. – Но знаешь, я собираюсь целых шесть месяцев быть той, кем всегда хотела: самой внимательной, милой и любящей матерью. Я хочу проводить с вами как можно больше времени и получать от этого удовольствие.
– Ну все. Теперь ты меня пугаешь по-настоящему. – Лили совсем по-взрослому выгнула бровь и насмешливо взирала на растрогавшуюся мать.
Дакота заворочался, и они обе захихикали и принялись шикать друг на друга. Потом Сэм нашла в темноте руку дочери и, сжав ее ладошку, серьезно сказала:
– Не забудь, зайка, мы на самом деле не богатые люди. Мы просто притворяемся таковыми.
В дверь кто-то тихонечко постучал.
– Ма? – на пороге возник Грег. – Слушай, в моей комнате так тихо, что я не могу заснуть.
Он подошел к кровати и уставился на брата и сестру, которые уже устроились рядом с матерью. Потом привычно нахмурился, пнул Лили и буркнул:
– Двигайся, набор костей.
– Еще чего! – зашипела та. – И не смей меня так называть, ты, тормоз!
– Иди сюда, – позвала Саманта, освобождая место для старшего сына рядом с Дакотой.
Когда он лег, Сэм погладила Грега по щеке и улыбнулась. Слава Богу, теперь мальчишка пойдет в нормальную школу, где дети не так жестоки и где его не станут дразнить. Саманта искренне надеялась, что никто больше не станет называть ее сына тормозом или заикой.
– Тут полно места для вас всех, – сказала Саманта примирительно. – И знаете, раз мы вроде как начинаем новую жизнь, я думаю, сейчас самый подходящий момент выбросить на помойку все эти прозвища. – Она постаралась, чтобы голос звучал серьезно, и значительно посмотрела на старших детей. – Чтобы наше шоу было успешным, мы должны работать в команде, понимаете? Это действительно важно. Помните, ведь мы обсудили это и решили, что ради нашего будущего стоит как следует постараться.
– Да, я помню, – пробормотала Лили.
– Ладно, – буркнул Грег.
– Завтра утром мы встречаемся с мистером Толливером, его адвокатом и Карой. Узнаем расписание следующей недели, и что от нас требуется. Может, что-то подкорректируем. Я вас очень прошу разговаривать друг с другом нормально.
– Понял, – отозвался Грег.
– Как скажешь, – ответила Лили.
– Молодцы! Слушайте, уже поздно. Может, вам колыбельную спеть?
– Ты чего мам, мы уже не маленькие. – В голосе Лили послышалось сожаление.
Саманта едва не расплакалась. Она всегда чувствовала свою вину за то, что слишком много времени приходилось отдавать работе, счетам, прическам, разводу, разборкам с домовладельцем. Все это требовало нервов и сил. А дети растут так быстро! Спасибо тебе, Господи, зато, что ближайшие полгода она сможет не спеша наблюдать, как растет ее младший сын, и уделять больше любви и внимания старшим.
Сэм справилась с собой, проглотила слезы, а потом запела старую песенку, которой убаюкивала по очереди всех детей. Они подпевали и хихикали, но в конце концов уснули.
«Убью Милевского, если его новость окажется пустышкой!» – подумала Кристи Скоэн и нервно огляделась по сторонам. Брендон Милевски ей никогда не нравился, да и ждать кого-нибудь она совсем не привыкла. Тем более ждать человека, который ей был несимпатичен!
Кристи взглянула на часы: «Дам ему еще две минуты. Может, информация, которую обещал противный Милевски, окажется сенсационной или хотя бы просто интересной…»
В дверь ресторанчика с многозначительным названием «Таверна болтунов» протиснулся одышливый толстяк в затрапезной ветровке. Он огляделся вокруг, ища взглядом Кристи. Господи! Он что, слепой? В зале всего-то два человека: она сама и бармен. И пять столиков. Все нормальные люди сейчас проводят время дома с семьями, отдыхают, смотрят телевизор, а ведущая программы «Новости с Кристи Скоэн» сидит здесь и ждет какого-то дуралея.
Брендон наконец добрался до столика Кристи и наклонился, пытаясь поцеловать ее в щечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98