ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И что он не в состоянии по достоинству оценить такое экзотическое блюдо. Какой обычно говорил:
— Я человек простой. Я лимонный пирог в первый раз попробовал, когда мне стукнуло тридцать пять.
Мама тоже съела немного, но имела при этом мученический вид, ясно давая понять, что грех переводить хорошую еду. Даже плохую еду. Потому она и ела. С ее точки зрения, мы были отправлены на землю страдать, так что она рассматривала этот ужин как своего рода наказание. А ведь ей еще приходилось скрывать свой восторг по поводу того, что Хелен и папа отказались есть макароны.
Она была счастлива, хотя не призналась бы в этом даже под страхом смерти.
Тут появилась Анна.
Она вошла в кухню — очень хорошенькая, но в несколько неземном варианте: вся в развевающихся шарфах, прозрачной блузке и цветной бижутерии. С Адамом они явно были знакомы.
— Привет, Адам, — выдохнула она, розовея от удовольствия.
«Интересно, при виде его все женщины краснеют? — подумала я. — Или это свойство нашей семьи?»
Какое будущее ждет юношу, который с ходу производит такое впечатление на женщин? Из него может вырасти только законченная сволочь.
Он был слишком хорош — даже во вред самому себе. Парочка шрамов бы не помешала.
— Привет, Анна, — улыбнулся он. — Приятно снова тебя увидеть.
— Да, конечно, — промямлила она, краснея еще больше.
Я ей сочувствовала. У меня самой, наверное, не осталось ни одною целого кровеносного сосуда на лице после той краски, в которую вогнал меня Адам.
Разговор за столом не получался. Хелен, которая никогда не была приветливой и гостеприимной, взяла в руки журнал и начала его читать (это оказался номер «Хелло», который каким-то чудом проник сквозь установленную мною сеть).
— Хелен, оставь в покое журнал! — резко сказал смущенный отец.
— Заткнись, папа, — спокойно ответила Хелен, даже не поднимая головы.
Но время от времени она взглядывала на Адама и таинственно улыбалась. Он завороженно смотрел на нее и тоже улыбался. Сексуальное напряжение можно было резать ножом.
Анна, которая и в лучшие времена не умела развлекать гостей, казалось, совершенно обалдела при виде Адама и смотрела на него открыв рот. Каждый раз. когда он обращался к ней с вопросом, она только хихикала, опускала голову и вообще вела себя как деревенская дурочка.
Честно скажу, это раздражало.
Господи, он ведь был всего лишь мужчиной, к тому же очень молодым!
Мама с папой нервно возили свои макароны по тарелке. И тоже молчали. Наконец папа попытался заговорить с Адамом.
— Регби? — пробормотал он, обращаясь к нему. Как будто он был членом тайного общества и надеялся, что и Адам тоже.
— Простите? — переспросил Адам, вопросительно глядя на отца и пытаясь понять, что тот хочет сказать.
— Регби. В колледже…
— Простите, что вы имеете в виду?
— Вы играете в регби? — Папа решил выложить карты на стол.
— Нет.
— О! — Папа сник, как сдувшийся шарик.
— Но смотреть люблю, — добавил Адам.
— Ну, это ерунда, — сказал отец, практически повернувшись к нему спиной, настолько велико было его разочарование.
И здесь, как я понимаю, пришел конец едва вспыхнувшей симпатии.
Не знаю почему, но мне казалось, что я должна развлекать гостя. Кто знает, может, я просто привыкла вращаться в цивилизованном обществе, где к гостям относятся как к гостям. Там, если тебя зовут в гости, то не бросают среди незнакомых людей и не игнорируют полностью.
Я уже тысячу раз говорила, что не понимаю, как такое поведение сходит с рук Хелен.
— Значит, вы учитесь в одном классе с Хелен? — с наигранной беспечностью спросила я, отчаянно пытаясь завязать хоть какой-то разговор.
— Да, — ответил он. — В группе по антропологии.
На этом тема казалась исчерпанной.
Адам продолжал есть, и на него было приятно смотреть. В нем чувствовалось здоровое начало. Он отличался отменным аппетитом и умел быть благодарным.
— Очень вкусно, — сказал он, улыбнувшись мне. — А добавки нельзя?
— Разумеется, — кокетливо ответила мама и едва не уронила стул, так спешила угодить ему. — Сейчас принесу. И не хотите ли еще стакан молока?
— Большое спасибо, миссис Уолш, — вежливо ответил он.
Он был таким милым! И я говорю это вовсе не потому, что он единственный ел приготовленный мною ужин.
Мальчик в облике мужчины.
Или мужчина с мальчишескими замашками.
Так или иначе, но он был чертовски привлекателен.
Однако, несмотря на его превосходную внешность, я чувствовала себя в его обществе совсем свободно, потому что знала, что ему восемнадцать или около того. Хотя он выглядел более зрелым и вел себя соответствующе. Признаюсь, я даже немного ревновала его к Хелен. Надо же, какого парня себе отхватила! Я еще смутно помнила, как это — быть молодой и влюбленной.
«Нечего глупить, — уговаривала я себя. — Я улажу свои отношения с Джеймсом. Или найду кого-нибудь такого же милого…»
(«Милого? — подумала я в ужасе. — Я сказала „милого“? Вряд ли это слово в данный момент подходило к Джеймсу».)
Адам между тем спас разговор.
Мама спросила его, где он живет, — этот вопрос один из тех, которые она обычно задает всем пришедшим в дом мужчинам. Таким образом мама приблизительно оценивает благосостояние семьи на случай, если Хелен вздумает выйти замуж за этого человека. И она сможет прикинуть, сколько ей придется потратить на платье невесты.
Но Адаму удалось ускользнуть от опасности и избежать вопроса о налоговой декларации своего отца. Он начал рассказывать нам забавные истории из своей жизни.
Похоже, что родился он в Америке. Родители его недавно вернулись в Нью-Йорк, а он жил в квартире в Рэтмайнсе. Хотя ею родители были ирландцами и он сам с двенадцати лет жил в Ирландии, он продолжал выглядеть американцем.
«Что-то такое наверняка есть в американском воздухе, — подумала я, — из-за чего люди вырастают высокими и крупными. Если бы он провел свои первые двенадцать лет в Дублине, а не в Нью-Йорке, то был бы ростом пять футов пять дюймов, а не шесть футов с гаком. У него была бы белая кожа в веснушках, а не слегка смуглая. И волосы были бы тусклого мышиного цвета, а не черные и блестящие. И вместо сильной квадратной челюсти он имел бы слабую и неприметную».
Адам рассказывал нам смешные истории о том, как ему жилось, когда он впервые приехал из Америки в Дублин. Как местные детишки дразнили его «фашистским империалистическим янки» и вели себя так, будто он нес персональную ответственность за ввод войск США в Гренаду. Еще они колотили его за то, что он говорил с американским акцентом. А бедный Адам и понятия не имел, что произносит слова неправильно.
А когда он пытался защититься и побил кое-кого из местных, его стали звать хулиганом — прежде всею из-за того, что он был значительно крупнее других мальчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99