Оказывается, у красавчика Адама есть прошлое! Во всяком случае, к такому можно было прийти выводу. Хотя скорее всего ему просто хотелось казаться таинственным, создать вокруг себя некий миф. Наверное, последние шесть лет он работал клерком. И в не самом интересном департаменте.
Лаура задала Адаму второй вопрос, который обычно задают студентам. (Первый: «Что вы изучаете?»)
— Что вы собираетесь делать, когда получите диплом? — спросила она.
Я ждала ответа затаив дыхание.
«Господи, пожалуйста, пусть он не говорит, что хочет стать писателем или журналистом!» — взмолилась я. Только такого клише не хватало. Я сложила руки лодочкой и подняла глаза к небесам.
— Я хотел бы заняться психологией, — сказал Адам, и я вздохнула с облегчением. — Мне интересно, как работает мозг человека. Я бы с удовольствием стал психотерапевтом. Или занялся рекламой — и использовал в этих целях знания психологии. Впрочем, до этого еще очень далеко.
— А как насчет английского? — нервно спросила я. — Тебе нравится?
— Конечно, — сказал он. — Это мой любимый предмет. Но работы в этом плане для себя я не представляю. Разве что податься в писатели или журналисты… Так ведь об этом мечтает каждый второй.
«Слава богу!» — подумала я.
Я порадовалась, что ему нравится английский, но просто не смогла бы выслушивать, как еще один человек собирается написать книгу.
Мы мило болтали, потом Лаура направилась к бару за выпивкой, а Адам повернулся ко мне и улыбнулся.
— Замечательно, — сказал он. — Приятно поговорить с интеллигентными людьми.
Я просияла.
Адам подвинулся немного поближе.
«Ладно, пусть у меня фигура не семнадцатилетней девушки, но я все еще могу развлечь мужчину», — самонадеянно подумала я.
Я чувствовала себя зрелой, сильной женщиной, уверенной в себе и своем месте в мире, остроумной и мудрой.
Ерунда, конечно.
Всего полчаса назад я плакала, потому что полагала, будто все в пабе знают, что я брошенная жена.
Теперь же благодаря Адаму я чувствовала себя прекрасно. Но разве важно, кто исправил мне настроение? В любом случае это лучше, чем чувствовать себя отверженной.
Рядом с Адамом появилась хорошенькая блондинка.
— Адам, мы уходим. Ты с нами?
— Нет, Мелисса, я побуду здесь. Увидимся завтра, о'кей? — сказал Адам.
Но ни о каком «о'кей» не могло быть и речи. Мелисса была в ярости.
— Но… я думала… разве ты не пойдешь на вечеринку? — спросила она так, будто не верила своим ушам.
— Нет, не думаю, — ответил Адам уже несколько резче.
— Прекрасно! — заявила Мелисса, давая Адаму понять, что ничего прекрасного не наблюдается. — Вот твоя сумка.
Она с грохотом швырнула на пол большую спортивную сумку и окинула нас с Лаурой ядовитым взглядом. Ядовитым и удивленным. Она и в самом деле не могла понять, что делает Адам с двумя старыми кошелками, когда может выбрать любую из прелестных семнадцатилетних девушек.
Если честно, то и я этого не понимала.
Мелисса ушла, и Адам тяжело вздохнул.
— Не могу этого выносить, — устало объяснил он. — Еще одна студенческая вечеринка: банки теплого пива, невозможно сходить в туалет, потому что там кто-то трахается… Если же ты оставишь свою куртку на диване, на нее обязательно кто-нибудь наблюет. И все строят из себя знатоков музыки. Нет, я для этого слишком стар.
Мне внезапно стало его ужасно жалко. Я подумала, что он был искренен, когда говорил, что скучает по интеллигентному разговору. Наверное, нелегко находиться все время среди хихикающих семнадцатилетних девиц вроде Хелен и Мелиссы, когда ты сам старше и серьезнее.
А еще, очевидно, непросто, когда в тебя влюблены столько девушек. Особенно если ты человек добрый, каким мне казался Адам, и не хочешь никому сделать больно. Иногда быть красивым довольно тяжело (не то чтобы я это знала по своему опыту). Ты должен пользоваться своими данными осторожно и умно.
Следующие десять минут к Адаму по одной подходила целая вереница девушек, чтобы попрощаться. Во всяком случае, под этим предлогом. Мелисса наверняка всем рассказала о нас, вот они и пришли посмотреть, какие мы с Лаурой страшные и старые.
Если бы я была на их месте, то в первую очередь взялась бы критиковать обувь, одежду, макияж и прически моих врагинь. Но надо отдать должное Лауре, выглядела она превосходно: рыжие кудри, кожа как алебастр, на свои тридцать никак не тянет. Мне кажется, я тоже выглядела неплохо. Но все равно они наверняка говорили, что мы — старые бабки. Но какое это имеет значение? Неожиданно кто-то сунул мне под нос какую-то банку и потряс ее.
— Не желаете ли помочь нуждающимся детям? — спросил худой человек в мокром плаще.
— Разумеется, — ответила я и с щедростью, подогретой алкоголем, сунула в банку фунт.
— А вы? — спросил он, обращаясь к Лауре.
К Адаму он даже не повернулся: он определенно умел отличить нищего студента от остальной публики.
— Видите ли, я вношу непосредственный вклад, — заявила Лаура.
— В самом деле? — удивилась я. Я не знала, что Лаура занимается детской благотворительностью.
— Я регулярно занимаюсь сексом с ребенком, — заявила Лаура. — Если это не непосредственный вклад, тогда уж не знаю, как это и назвать.
Мужчина с ужасом посмотрел на нее и быстренько переместился к следующему столу.
Адам громко расхохотался.
— Никогда раньше не встречал педофила, — сказал он ей.
— Да я пошутила. На самом деле я не развращаю детей, — усмехнулась Лаура. — Ребенку, о котором идет речь, девятнадцать.
Мы допили свое вино, надели пальто и собрались уходить.
Паб постепенно пустел.
Все сидящие за столиками вокруг нас пребывали в отличном настроении — за исключением бармена, который практически умолял всех удалиться.
— Я работаю тринадцатый вечер подряд, — услышала я его слова, обращенные к особо шумному столику. — Я на ногах еле стою! — И действительно, он выглядел вымотанным, но мне казалось, что он зря теряет время, взывая к их гуманности.
— Я сейчас разрыдаюсь, — саркастически заметил один пьяный в хлам молодой человек.
— Заканчивай эту кружку, или я ее заберу, — пригрозил другой бармен, обращаясь к клиенту за соседним столиком.
Клиент выпил почти целую кружку залпом под восторженные вопли друзей.
— Молодчага! — раздались крики. — За что уплочено, должно быть проглочено!
Мы прошли мимо этого посетителя через пять минут. Он стоял у крыльца. Его поддерживали двое столь же пьяных друзей. Его выворачивало наизнанку.
На улице мы обнаружили, что снова пошел дождь.
— Я оставила машину у дороги, — сказала Лаура. — Побегу.
Мы обнялись на прощание.
— Я приеду в воскресенье взглянуть на Кейт, — сказала она. — Приятно было познакомиться с вами, Адам. — И она рванулась к машине, едва не сбив с ног блюющего мужчину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99