ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Электрик.
– Очень приятно, господин электрик. У меня назначена встреча с мистером Закари Денверсом.
Это было произнесено таким властным тоном, что человек на лесах несколько опешил. Потом переспросил с некоторым недоверием.
– Встреча с мистером Закари?
– Да. Встреча с мистером Закари.
– Странно. Я его прораб, но он не говорил мне о встрече с кем бы то ни было.
Он подозрительно смотрел на девушку, а та изобразила на лице холодную улыбку и небрежно сказала:
– Наверное, забыл. Но, так или иначе, мне нужно поговорить с ним. Или еще с кем-нибудь из семьи Денвере.
– Мистер Закари вернется примерно через полчаса, – неохотно процедил сквозь зубы прораб-электрик.
– Хорошо. Я подожду его на галерее.
Не глядя больше на прораба, она гордо пошла вверх по лестнице. Тот, недовольно пробурчав себе что-то под нос – ей послышалось «дерьмо» и «чертовы бабы», – вновь принялся за работу.
Она поднялась на галерею. И вдруг почувствовала, как бешено забилось сердце. Здесь, налево, должна быть широкая двустворчатая дверь, ведущая в танцевальный зал. Вот она!
Привычный толчок плечом, и створки распахиваются настежь. В зале царит полнейший мрак. Одетые в перчатки пальцы уверенно нащупывают выключатель. Как по волшебству, все озаряется светом сотен миниатюрных электрических свечей, рассыпанных вдоль стен, обрамляющих окна, скрытых в затейливых лепных украшениях потолка. Их огни отражаются в зеркально отполированном дубовом паркете, в бронзе оконных ручек, в инкрустированных перламутром карточных столиках…
Вновь перехватило дыхание. Глаза затуманились слезами… Неужели это произошло здесь? То самое, что разом изменило привычное и, казалось, навсегда предопределенное течение жизни, превратив ее в бурный и непредсказуемый поток?
Как же это случилось? Боже, если бы только она могла вспомнить!
***
Струйки октябрьского дождя стекали по его волосам за воротник замшевого пиджака. Мертвые, уже почерневшие листья устилали тротуар. От мокрых мостовых поднимался туман и плыл вдоль улиц, цепляясь за углы домов. Мимо с ревом проносились легковые машины, фургоны и грузовики. Свет их зажженных фар, как и свет уличных фонарей, казался тусклым в густом орегонском тумане.
Закари Денвере был зол. Работа слишком затянулась, он затратил на нее слишком много личного времени. Да и вообще Закари почитал свое участие в переустройстве гостиницы чистейшей воды лицемерием. А потому не мог дождаться, когда все это кончится.
Бормоча проклятия в адрес братьев и свой собственный, а особенно – покойного отца, он резким толчком открыл стеклянную дверь отеля и вошел в пахнущее ремонтом помещение. На этот ремонт он уже ухлопал год. Целый год жизни! И все из-за обещания, данного отцу пару лет назад. Потому что тот был скрягой и не хотел потратить ни цента из собственного кармана. Правда, Закари всегда доставляло удовольствие слушать, как Уитт Денвере, превозмогая себя, обращается к нему с какой-нибудь просьбой.
От подобных мыслей засосало под ложечкой: а ведь он походил на отца куда больше, чем хотел бы…
Недавно нанятый управляющий – нервный молодой человек с редеющими волосами и неестественно подвижным кадыком – обсуждал с новым секретарем формулировки Устава отеля. Оба сидели за длинным столом красного дерева, исходный материал для которого Закари лично отыскал в какой-то полуразрушенной таверне столетней давности. При этом не упустил и саму таверну: привел в порядок и превратил в довольно сносный бар. Потемневшие же от старости доски были вывезены, отполированы и превращены в роскошный стол, ставший главным украшением вестибюля.
Вся прежняя обстановка помещений была заменена. И теперь отель мог гордиться оригинальным сочетанием убранства интерьера в стиле девяностых годов прошлого века с современным комфортом. Закари все еще не мог до конца понять, почему он согласился заняться обновлением отеля. Хотя в глубине души подозревал, что здесь была замешана глупая семейная гордость. Вот сукины дети, раздраженно подумал он по поводу амбиций родственников и своих собственных.
Закари устал от города, его шума, скверного воздуха и этих проклятых уличных фонарей с их мертвящим светом. Более же всего – от своей семьи, а вернее – от оставшихся в живых ее членов. И чувствовал непреодолимое желание уехать отсюда.
– Привет, Денвере! – прервал его мысли голос из-под потолка. Закари посмотрел наверх и увидел Джиллета, стоявшего на лесах и копавшегося в электропроводке.
– А, это ты, Фрэнк!
– Я. Вас тут искали.
– Кто?
– Какая-то женщина. Она ждет уже битый час.
– Где?
– На галерее, в танцевальном зале.
– Кто такая?
– Не знаю. Она не соизволила представиться. Сказала только, что у нее назначена встреча с вами.
– Со мной?
– Так она утверждала. Еще говорила, что со мной ей разговаривать не о чем. Я, видите ли, не член семьи Денвере.
Фрэнк спустился вниз и вытер руки большим полотняным платком. Из кухни донесся какой-то грохот и звон бьющегося стекла. Закари сморщился.
– О черт! Опять этот Кейси! Вот верблюд! Может быть, она репортер?
– Кто? Та женщина? Откуда я знаю?
Фрэнк полез в карман и вытащил пачку сигарет. Чиркнул зажигалкой, затянулся и, развеяв табачный дым ладонью, добавил:
– Повторяю, она не захотела со мной говорить. Хотя я бы и не отказался уделить ей какое-то время.
– Хороша собой?
– Недурна.
– Понятно.
Послушайте, Денвере. Пока работы не закончены, никто не имеет права находиться здесь. Я несу за это ответственность. А та дамочка одна поднялась по лестнице, бродит где-то по этажам. Ну как на нее что-нибудь свалится? Или сама поскользнется, упадет и сломает себе шею? Что тогда прикажете мне делать?
– Ну, ты уж слишком беспокоишься!
– Вы мне за это платите деньги.
– Ладно. Заканчивай работу. С женщиной я разберусь сам.
– О'кей! – И Фрэнк выпустил изо рта громадное облако дыма.
Поднявшись по лестнице, Закари задержался на площадке галереи и посмотрел вниз. Все шло по плану. Еще несколько часов, и ремонт завершится. Он, Закари, или, как его звали в семье, Зак, исполнил свое обещание.
И вновь перед его мысленным взором возник образ покойного отца. Уитт Денвере. Вечная головная боль! Единственный из оставшихся в живых сыновей Джулиуса – величайшего лесного магната всех времен! Бывшего бедняка, накопившего состояние с помощью пил и топоров. И пота тех, других, которых он заставлял на себя работать. Уитт продолжил эту традицию, но уже с электропилами, лебедками, грузовиками. Только пот тех, кто своим трудом помогал набивать его карманы, остался прежним…
Сейчас отец гордился бы сыном, от которого столько раз отрекался. Но это было уже неважно. Уитт Денвере умер. Тело его сгорело в печи крематория, а пепел, как было завещано, развеян два года назад над поросшими густым лесом холмами Орегона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121