ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я никого не нанимаю на такую тяжелую работу, чтобы с ней не справились Макгиллены, или такую, какой не делала я сама с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы влезть на дерево.
Мягкий осенний бриз шевельнул ветви старой яблони, и она словно кивнула мне в ответ. Я похлопала ее по стволу. Ветер принес запахи очага и древесного дыма, аромат спелых яблок. Огромный дом, который я восстановила во всем его былом великолепии, стоял на холме над ручьем, глядя сверху на Долину. У меня под ногами лежали кости солдат, зарытых там, гда сразила их смерть задолго до того, как первое яблоневое дерево обвило их своими корнями.
Наступил торжественный момент. Через несколько часов я откроюворотафермы, ипоявятся первые осенние покупатели. Обычно их бывает около двадцати тысяч. Тридцать служащих, большинство из которых приходятся мне родственниками, положат достаточно денег в свои и мои карманы, чтобы неплохо прожить еще один год. После вычета налогов и накладных расходов богатый урожай в два миллиона долларов сократится до весьма скромной суммы, но я всегда аккуратно ее расходовала. Мой персональный доход позволял мне считать себя обеспеченной, но не богатой. Впрочем, и обеспеченность, учитывая мое детство, меня вполне устраивала.
Еще одна молитва. Я испытывала свою удачу.
— Дай мне силы заслужить благословение. И позволь Дэви проучиться в Гарварде еще два семестра и выдержать экзамены с отличием. И позволь мне в этом сезоне заработать достаточно для того, чтобы оплатить его последний год обучения, не закладывая снова первый сад.
Семья, дом, любовь, достоинство… Всем этим я была обязана яблокам. Они были не просто плодом искушения, а созревшим результатом моих посеянных надежд. Я вырастила лучшие яблоки и заслужила репутацию лучшей матери, вдовы и бизнеследи в округе Чочино, штат Джорджия. «Хаш Макгиллен Тэкери стала легендой при жизни», — говорили люди.
На самом деле они принимали желаемое за действительное. Людям необходим кто-то или что-то большее, чем их собственные достижения, чтобы они могли в это верить. Вот почему среди нас есть актеры, политики и проповедники. Как и большинство обыкновенных легенд, я состояла из плоти и крови, просто мне совершенно не хотелось выставлять напоказ мои слабости и ошибки. Благодаря моей добросовестной и тяжелой работе люди верили в красивые сказки обо мне и моих близких. Но иногда мы действительно поднимались до той высоты, на которую они нас вознесли. В такой день, как этот, легенды о нас становились правдой.
Я сняла с пояса мобильный телефон, посмотрела на часы и стала ждать. Чтобы закончить ритуал, мне требовался еще один элемент. Дэвис всегда звонил из Массачусетса, чтобы пожелать мне удачи в первый день сбора урожая. Телефон зазвонил. Впрочем, зазвонил — не то слово. Это были первые аккорды песенки, известной в сороковые годы: «Не сиди под яблоней ни с кем, кроме меня». Благодаря Мэри Мэй, никто никогда не обвинит нас в скрытой рекламе. На собственном опыте мы убедились в том, что яблоки лучше всего продаются под соусом из сентиментальности и ностальгии.
Я торопливо поднесла телефон к уху.
— Как поживает мой взрослый сын…
— Мать, подожди, я должен миновать этот поворот. Я поднимаюсь на Чочино.
Подул ветер. Я услышала в трубке рев мощного мотора и вскочила на ноги.
— Что случилось? Почему ты не в Гарварде?
— Я все объясню потом. Я спускаюсь в Долину. До дома мне минут десять. Я за рулем со вчерашнего дня. Четырнадцать часов. У меня для тебя сюрприз.
— Почему ты не в университете? Послушай, Дэвис, что произошло?
— Здравствуйте, миссис Тэкери, — внезапно услышала я мелодичный голос. Женский голос! — Дэвис, скажи своей маме, что мне не терпится с ней познакомиться и…
— Эдди, немедленно прячься обратно под плед!
— Они и так знают, что я в этой машине. Нам не удастся их и дальше обманывать. Твое одеяло нам не поможет.
Я с такой силой вцепилась в телефон, что побелели костяшки пальцев.
— Юэлл Дэвис Тэкери-младший, — медленно произнесла я, — от кого ты прячешь девушку и почему?
— Мать, я все объясню… Подожди.
Я слышала рев ветра в окне его машины, слышала, как вскрикнула неизвестная мне Эдди.
— Они у нас на хвосте! Прибавь, Дэвис!
— Нет, нет! — крикнула я. — Черт побери, Дэвис…
— Мать, жди нас у ворот и будь готова закрыть их за нами сразу же, как мы въедем.
— Кто гонится за тобой и этой девушкой?
— Не могу разговаривать! Должен следить за дорогой! Я люблю тебя, мать!
Телефон отключился. У меня задрожали колени, но в следующую секунду я уже бежала к дому, бросив кувшин и все мои защитительные молитвы у корней старого дерева.
Мать, у меня для тебя сюрприз.
Я внушила сыну, что он должен называть меня «мать», а не «мама» или «ма». А я называла его Дэвис в отличие от отца, которого все звали Большой Дэви. Его отец так и не стал взрослым. А мой сын обязан был повзрослеть. Добиваясь этого, я не шла ни на какие компромиссы. Но неприятные сюрпризы мне были ни к чему.
Я села в кабину большого красного фургона, которым мы пользовались, доставляя выпечку и яблоки местным магазинчикам. «Это не яблоко, если это не „сладкое яблоко Хаш“, — гласила надпись на его борту под тонким силуэтом яблони. Я сразу набрала скорость и вылетела со двора, едва не задев камни, огораживавшие бордюр из ирисов, которые были старыми уже тогда, когда я была молодой. Дорога петляла с четверть мили по нашим садам, а потом выходила на плоскую беспорядочно застроенную площадку. Это место мы теперь называли Амбарами.
Первое выстроенное мною здание сохранилось. В нем теперь располагался магазинчик сувениров, но кухню и магазин мы перевели в более просторное помещение. Среди сувениров можно было найти безделушки из хрусталя и серебра, золотые украшения, тонкое столовое белье и другие предметы обихода, все так или иначе связанные с яблоками. Среди Амбаров находилось отдельное помещение для холодильника с регулируемым режимом температуры и павильон в сельском стиле для торговли на открытом воздухе и оркестра, игравшего блу-грасс. Все эти здания окружали акры усыпанных гравием автостоянок и ярды деревянных изгородей.
Ухабистая дорога вывела меня на парковку, а сама побежала дальше, преображенная, словно женщина, вышедшая из косметического салона, — гладкая, заасфальтированная. Она поднималась на холм, где вдоль нее стояли яблони и подстриженные кусты самшита, и приводила к красивым белым высоким воротам, выходившим на Макгиллен-роуд. Наша красно-белая вывеска сияла между двумя каменными столбами. «Ферма Хаш. Открыто ежедневно с 10 до 18, с 1 сентября по 31 декабря. Это не яблоко, если это не сладкое яблоко Хаш».
Я открыла ворота и сорвала с пояса телефон, вглядываясь в то место, где дорога скрывалась среди могучих пихт, елей, лавров, орешника и круто поднималась на гору Чочино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85