Алашавар усмехнулся, остановился, показал на скамью.
— Присядь, — предложил он, — если я задержусь на лишних пять минут, дела не убегут, а поговорить нам стоит.
Илант, не спеша, подчинился.
— Чем ты занимался после бунта? — спросил Сенатор, оставаясь стоять.
Илант слегка улыбнулся.
— Дела были, — ответил негромко. Мыл посуду в кабаке, драил полы за харчи и ночлег. Ничего интересного.
— А потом?
— Потом ... — протянул Илант, — потом служил в доме Да-Дегана.
— Юлишь, — заметил Сенатор, — не думаю, что удар ножом ты получил за плохую службу.
Илант улыбнулся.
— На Рэне полно мерзавцев, — ответил он, — я отправил к праотцам одного.
— Почему ты об этом не сказал сразу?
— На Софро подобное поведение не приветствуется, Алашавар, не так ли? Внук Леди и — убийца?
— Прекрати... — отмахнулся Сенатор, слегка поморщившись. Глаза смотрели пристально, а на лице отражалось сочувствие, — при мне не нужно делать реверансы. Можешь считать, что я понимаю. В отличие от Леди. И догадываюсь, что мерзавец был не один.
— Я тоже. Но меня задели. Ну что вы хотите? — проговорил Илант, чувствуя, что не может больше молчать, — Эти новые рэанские господа уже научились убивать, а со мной были такие же мальчишки, как я сам, одержимые идеей мести. Жаль, вывернулся Корхида, убей я его, всем было бы лучше.
— Почему?
— Это отъявленный негодяй, Алашавар. Вы о таких здесь, на Софро, не слышали.
— Кто он такой?
— Один из главарей. Господин Энкеле Корхида. Вы, правда, о нём никогда не слышали?
— Кем он был до бунта?
— Никем.
— Значит, не слышал.
Илант вздохнул, сцепил пальцы рук в замок.
— Я так понимаю, Рэну тебе помог покинуть твой воспитатель? — задал вопрос Алашавар.
Илант кивнул, поджал губы.
— Еще он предостерегал ехать на Софро, — ответил, не зная сам почему, — теперь я вижу, он был прав, и здесь мне делать нечего. Только и забот, что бродить по садам, я пошёл бы к Стратегам, но это ведомство разогнали. Я не хотел покидать Рэну, но так получилось, что оставаться там я не мог. Единственное, чего я желаю, так это вернуться. Там я нужен. Здесь — не особо. Знаю, вы сейчас скажете, что Рэна — Закрытый Сектор, и тому подобное...
Алашавар улыбнулся.
— Не скажу.
— Почему?
— Без толку. У вас с Хэланом одна порода — убеждать вас в чем-то — напрасный труд. Если ты вбил в свою голову, что должен вернуться — ты вернёшься, что б я не говорил. Так?
Илант вздохнул, пожал плечами.
— Я здесь лишний, — проговорил устало.
— Кто тебе это сказал?
— Я чувствую. Вы думаете, я нужен Локите? Мне кажется, что я ей только обуза.
— Не забивай себе голову ерундой. — посоветовал Сенатор, — Если тебе нечем заняться, могу предложить навести порядок в моей библиотеке, ради разнообразия. Предложение не прельщает? А то у меня до этого руки не доходят, у Юфнаресса тоже.
Илант негромко рассмеялся, переплёл пальцы в замок.
— Всё-то у вас просто, — проговорил он, отсмеявшись. — И вы не меняетесь
— Ну если ещё и я изменюсь, — отозвался Сенатор, с усмешкой — то, пожалуй, ты не найдёшь на Софро ничего знакомого. Хотя, порой, и мне хочется сбежать отсюда.
Илант поёжился от налетевшего порыва ветра, всколыхнувшего листву, посмотрел на небо, яркая звездочка уходила от горизонта, поднималась выше и выше, меняла траекторию. Корабль был маленьким и быстрым.
— Почтовик? — спросил, заметив, что Сенатор тоже наблюдает за стартом.
— Скорее кто-то из контрабандистов, — вздохнул сенатор, — ты будешь смеяться, но их корабли на Софро — не редкость.
— Быть не может!
— Может, Илант, я же говорю, что Софро изменилась...
— А спецслужбы?
Сенатор качнул головой, взъерошил волосы.
— Знаешь, — промолвил тихо, — хотя это, разумеется, ни для кого не секрет, всё ж не болтай об этом везде — парни из спецслужб, впрочем, как и диспетчера тоже, берут взятки.
Илант легонечко присвистнул.
— Бабка знает?
— Должна понимать, — отозвался Сенатор, — Но, мне кажется, её заботит, как и прежде, только одно — как свести с ума побольше мужиков в округе. Ты извини, но подобных... дам, Софро давно не видела.
Сенатор поднялся со скамьи, вздохнул, обернулся.
— Да, — проговорил, словно внезапно что-то вспомнив, — ты заходи как-нибудь вечером, у меня где-то лежит запись последнего разговора с Хэланом. Приберёг для Локиты, так, на всякий случай, думал она спросит, все же мать, но она не спрашивала, так я почти и забыл. Но если тебе она нужна — заходи.
Илант кивнул коротко, облизнул пересохшие губы.
— Я зайду, Элейдж, обязательно зайду... — проговорил тихо.
Сенатор как-то странно усмехнулся, качнул головой. Потом недоуменно пожал плечами, что-то буркнул негромко себе под нос и пошёл прочь, несколько раз по дороге оглянувшись. Илант посмотрел ему вслед, улыбнулся, и вдруг, внезапно понял, каким именем назвал Сенатора.
«Элейдж», — подумал он, смутившись, и чувствуя, что краснеет. Несмотря на то, что за глаза этим прозвищем Сенатора величали чаще, нежели именем, в глаза называть не решались.
— Элейдж, — проговорил он вслух, словно покатав имя на языке, прислушался к звучанию слова, слегка улыбнулся.
Прозвище Сенатору удивительно шло, оно прилипло к нему давно и всерьёз, сколько Илант ни помнил себя, а Сенатора, за глаза, все называли именно так, лишь в глаза упоминая настоящее имя. Когда-то Хэлан смеялся над этим прозвищем, но, тем не менее, так же как все, употреблял его. Смеялась и Локита.
— Как ты его назвал? — спросила не далее, чем вчера, вертясь перед зеркалом, поправляя изумительный жемчуг с Сиоль-Со, в три нити обёрнутый вокруг тонкой высокой шеи, несмотря на возраст, лишённой даже малейших морщинок.
Жемчуг был крупный, слегка сероватый, слегка отливающий голубизной, сияющий перламутром. Из этого жемчуга были и подвески серег, вдетых в уши Локиты. Сколько Илант её помнил, Локита носила именно такие, словно поседевшие, жемчуга Сиоль-Со, оправленные платиной или просто нанизанные в нити. Иногда к жемчугу добавлялись редчайшие цветные бриллианты, синие как сапфир, или чёрные, как беззвёздное ночное небо Софро, но только бриллианты. Иных камней и украшений она не признавала. Это был стиль или шик, знал лишь то, что для Локиты эти цвета и камни были ещё одним способом выделиться и отличиться.
А ещё поражали её духи, запах, тяжёлый, чувственный, что обволакивал её невидимым облаком, укрывал ореолом, одетая этим запахом, словно укутанная в него, она казалась во сто крат прекрасней и милее, нежели любая другая женщина, пусть даже много моложе Леди. И странно было осознавать, что он — её внук, не знает возраста своей бабки. Локита скрывала его, держала в тайне, на все вопросы, которые он задавал ещё тогда, ребёнком, улыбалась загадочно, выглядела же, словно юная девушка.
Илант усмехнулся, подумав, что не будь она его бабкой, он бы, наверное, как и все вокруг, увлёкся ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181