А я ведь, между прочим, под Сталинградом врукопашную…
– Кому ты заливаешь, мудило? – засмеялась девушка. – Да в сорок третьем тебе еще и пяти лет не было! Иначе сидел бы на пенсии, а не лазал по крышам! А что ты там насчет баб проблеял? «Одна другой чище?» Тебе баба заказала эту копию? Ну что, в рот воды набрал? Еще раз врезать?
– Так я и говорю, что баба.
– Уже теплее, дядя Коля. Как зовут бабу?
– А я почем знаю? Она не называлась. Нож к горлу приставила, езжай, говорит, и привези, а иначе хана. Правда, оплатила поездку и на вознаграждение не поскупилась. Пятьсот «зелененьких» на дороге не валяются!
– А она говорила, зачем ей понадобилась эта копия? – вмешался Майринг.
– Не-ет! Ни хрена! Будет она со мной делиться своими секретами!
– Какая она? Описать можешь?
– Молодая, шустрая… Не сестричка ли твоя? – Николай Степанович повернул голову и впервые как следует рассмотрел Аиду. – О! Даже похожи чем-то!
Хотя мне нынче все девицы на одно лицо! А потом, та была иностранка. Финка, скорее всего. Правда, финки в основном страхолюдные, а эта красавица. Глаз не оторвешь. Глазища у нее зеленые! Я раньше думал, таких в природе не бывает.
Видать, ошибался.
– Блондинка? – опять спросил Марк.
– Я же говорю, финка.
– Как ты это понял?
– Акцент. Очень сильный акцент.
– Ты можешь отличить финский акцент от эстонского или от шведского? – продолжала донимать его Аида.
– Куда уж мне! Но на вид финка. Точно, финка. Даже не сомневайтесь. Я их за свою жизнь много повидал.
– Так сам же говоришь, они – некрасивые, а эта – раскрасавица.
– Природа шутит иногда. А еще у нее вот тут родинка! – вспомнил дядя Коля и ткнул себя пальцем в правое крыло увесистого, горбатого носа.
– Ладно, дай ему денег, – обратилась Аида к Марку, – и пусть проваливает!..
Сначала ехали молча, потом Майринг поинтересовался:
– Откуда у тебя пистолет?
– Подарок поклонника.
– Я не знал, что у тебя есть поклонники. – И после паузы добавил:
– Я вообще про тебя ничего не знаю.
– А нужно ли?
– Мне кажется, твой брат о тебе тоже ничего не знает.
– Мой брат живет в иллюзорном мире. Он – идеалист, а это очень опасно и для него самого и для окружающих. Он даже ни разу не поинтересовался, откуда я взяла столько денег на покупку квартиры в центре Питера. Его вообще деньги не волнуют. Он может обойтись и без них.
– Родион действительно не придает значения деньгам, – согласился Марк.
– Может, так и надо?
Аида ничего не ответила и предложила:
– Поговорим о деле. Похоже, ты оказался прав. Твоего кузена и вправду убили. И я бы на твоем месте не лезла в это дерьмо. Какой из тебя сыщик? Только нахватаешь проблем на свою задницу!
– Да, я пожалел, что взял тебя в помощники, – признался Майринг. – Такие методы мне не подходят. Уголовщина какая-то!
– Хочешь все-таки найти эту бабу? Разве не достаточно того, что уже знаешь? Разве твоя совесть до сих пор не успокоилась?
Он молчал, пристально глядя на дорогу.
– Хорошо, давай рассуждать логично, – вздохнула Аида, всем своим видом показывая, что ей надоел этот разговор и она продолжает его толь-„ ко из уважения к Марку – Не думаешь же ты, что эта финка была любовницей Виктора? И наняла Дядю Колю, преследуя какие-то личные, корыстные цели. Убийство на почве ревности, в состоянии аффекта, тоже надо сразу отмести. Все было тщательно продумано. Скорее всего, Виктор оказался втянут в какую-то нечистую игру, и в нужный момент его убрали. Пожертвовали пешкой. Как тебе моя версия?
– Вполне.
– В таком случае, начиная расследование ты попадаешь на ту же шахматную доску. И для деловых, солидных игроков ты тоже не более, чем пешка.
– Я люблю шахматы, – упрямился Марк.
– Но, наверное, не такие, где под каждой клеткой заложена взрывчатка.
Высади меня на площади Восстания, – без перехода попросила она. – И давай не будем ссориться. Я просто хотела тебе показать, что ты не владеешь правилами игры, а я их знаю с детства. Зай гезунд <Будь здоров (идиш).>, дорогой Марик!
– Я не понимаю по-еврейски, – ухмыльнулся Майринг. Он видел, как она старается не портить с ним отношения, и поэтому немного смягчил тон. – Родион рассказывал мне, что ты владеешь многими языками. Как это тебе удается? И, черт возьми, кто ты, в конце концов, по национальности? Я давно над этим ломаю голову! – Подобные вопросы у Марка были не в ходу, но сегодня он решил отбросить всякие приличия.
– Я тебя разочарую, – предупредила Аида. – Я даже не полукровка. Если не считать прабабку-цыганку, я – русская до мозга костей. Правда, не православная и не патриотка, а волей судеб католичка и космополитка. Поэтому люблю изучать языки. Это мое хобби, если хочешь. Даются они мне легко, на слух.
В грамматику стараюсь не вникать. У меня это получается быстрее, чем у многих известных миру полиглотов. Как? Не знаю сама, это выше моего понимания.
Говорят, талант. Прощу тебя, Марк, оставь эту дерьмовую волокиту с кузеном!..
В здании гостиницы «Октябрьская» укрылся маленький, уютный китайский ресторанчик. До него не так уж легко было добраться. Сначала следовало пройти через ливанское кафе со специфическими запахами и засаленными столиками, а потом по причудливо изогнутому коридору попасть в обитель света и тьмы, с красными фонариками и золотыми драконами на черных шелках.
Посетителей не было, а русские официантки и китайские повара увлеченно смотрели телевизор и время от времени смеялись. Это было празднование Нового года на пекинском телевидении, веселое, разноцветное шоу. Рядом с поварами сидел старичок в шляпе, с узенькой бородкой. Он сжимал коленями трость и прятал в кулачок свои старческие, скромные смешки. Он-то, видимо, и привез видеокассету с далекой родины.
Аида незаметно прошмыгнула за спинами зрителей к установленной в нише стены чугунной статуэтке Будды. У него в ногах возвышалась груда монет, привезенных со всего света. Она добавила к ним русскую рублевку, зажгла ароматные палочки и уселась за один из пустовавших столиков. Зал постепенно наполнялся запахами лаванды, лилии и сандала. Кое-кто из зрителей обернулся.
Китаец средних лет, в довольно потрепанном пиджачке встал со своего места и приблизился к Аиде.
Дальнейшая беседа происходила на китайском языке.
– Я рад видеть вас, госпожа, – поклонившись, произнес китаец.
– Я отвлекла тебя, Хуан Жэнь?
– Я уже видел эту кассету, госпожа. Что вам приготовить?
– На твое усмотрение. Только не больше двух блюд. Я не очень голодна. И обязательно чай с лепестками розы.
Она была единственной посетительницей этого ресторанчика, которую лично обслуживал самый лучший повар. Давнюю дружбу с Хуан Жэнем она держала в тайне от родственников и знакомых. Они не могли не слышать о громком Екатеринбургском деле – об отравлении в доме Сперанского полтора года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Кому ты заливаешь, мудило? – засмеялась девушка. – Да в сорок третьем тебе еще и пяти лет не было! Иначе сидел бы на пенсии, а не лазал по крышам! А что ты там насчет баб проблеял? «Одна другой чище?» Тебе баба заказала эту копию? Ну что, в рот воды набрал? Еще раз врезать?
– Так я и говорю, что баба.
– Уже теплее, дядя Коля. Как зовут бабу?
– А я почем знаю? Она не называлась. Нож к горлу приставила, езжай, говорит, и привези, а иначе хана. Правда, оплатила поездку и на вознаграждение не поскупилась. Пятьсот «зелененьких» на дороге не валяются!
– А она говорила, зачем ей понадобилась эта копия? – вмешался Майринг.
– Не-ет! Ни хрена! Будет она со мной делиться своими секретами!
– Какая она? Описать можешь?
– Молодая, шустрая… Не сестричка ли твоя? – Николай Степанович повернул голову и впервые как следует рассмотрел Аиду. – О! Даже похожи чем-то!
Хотя мне нынче все девицы на одно лицо! А потом, та была иностранка. Финка, скорее всего. Правда, финки в основном страхолюдные, а эта красавица. Глаз не оторвешь. Глазища у нее зеленые! Я раньше думал, таких в природе не бывает.
Видать, ошибался.
– Блондинка? – опять спросил Марк.
– Я же говорю, финка.
– Как ты это понял?
– Акцент. Очень сильный акцент.
– Ты можешь отличить финский акцент от эстонского или от шведского? – продолжала донимать его Аида.
– Куда уж мне! Но на вид финка. Точно, финка. Даже не сомневайтесь. Я их за свою жизнь много повидал.
– Так сам же говоришь, они – некрасивые, а эта – раскрасавица.
– Природа шутит иногда. А еще у нее вот тут родинка! – вспомнил дядя Коля и ткнул себя пальцем в правое крыло увесистого, горбатого носа.
– Ладно, дай ему денег, – обратилась Аида к Марку, – и пусть проваливает!..
Сначала ехали молча, потом Майринг поинтересовался:
– Откуда у тебя пистолет?
– Подарок поклонника.
– Я не знал, что у тебя есть поклонники. – И после паузы добавил:
– Я вообще про тебя ничего не знаю.
– А нужно ли?
– Мне кажется, твой брат о тебе тоже ничего не знает.
– Мой брат живет в иллюзорном мире. Он – идеалист, а это очень опасно и для него самого и для окружающих. Он даже ни разу не поинтересовался, откуда я взяла столько денег на покупку квартиры в центре Питера. Его вообще деньги не волнуют. Он может обойтись и без них.
– Родион действительно не придает значения деньгам, – согласился Марк.
– Может, так и надо?
Аида ничего не ответила и предложила:
– Поговорим о деле. Похоже, ты оказался прав. Твоего кузена и вправду убили. И я бы на твоем месте не лезла в это дерьмо. Какой из тебя сыщик? Только нахватаешь проблем на свою задницу!
– Да, я пожалел, что взял тебя в помощники, – признался Майринг. – Такие методы мне не подходят. Уголовщина какая-то!
– Хочешь все-таки найти эту бабу? Разве не достаточно того, что уже знаешь? Разве твоя совесть до сих пор не успокоилась?
Он молчал, пристально глядя на дорогу.
– Хорошо, давай рассуждать логично, – вздохнула Аида, всем своим видом показывая, что ей надоел этот разговор и она продолжает его толь-„ ко из уважения к Марку – Не думаешь же ты, что эта финка была любовницей Виктора? И наняла Дядю Колю, преследуя какие-то личные, корыстные цели. Убийство на почве ревности, в состоянии аффекта, тоже надо сразу отмести. Все было тщательно продумано. Скорее всего, Виктор оказался втянут в какую-то нечистую игру, и в нужный момент его убрали. Пожертвовали пешкой. Как тебе моя версия?
– Вполне.
– В таком случае, начиная расследование ты попадаешь на ту же шахматную доску. И для деловых, солидных игроков ты тоже не более, чем пешка.
– Я люблю шахматы, – упрямился Марк.
– Но, наверное, не такие, где под каждой клеткой заложена взрывчатка.
Высади меня на площади Восстания, – без перехода попросила она. – И давай не будем ссориться. Я просто хотела тебе показать, что ты не владеешь правилами игры, а я их знаю с детства. Зай гезунд <Будь здоров (идиш).>, дорогой Марик!
– Я не понимаю по-еврейски, – ухмыльнулся Майринг. Он видел, как она старается не портить с ним отношения, и поэтому немного смягчил тон. – Родион рассказывал мне, что ты владеешь многими языками. Как это тебе удается? И, черт возьми, кто ты, в конце концов, по национальности? Я давно над этим ломаю голову! – Подобные вопросы у Марка были не в ходу, но сегодня он решил отбросить всякие приличия.
– Я тебя разочарую, – предупредила Аида. – Я даже не полукровка. Если не считать прабабку-цыганку, я – русская до мозга костей. Правда, не православная и не патриотка, а волей судеб католичка и космополитка. Поэтому люблю изучать языки. Это мое хобби, если хочешь. Даются они мне легко, на слух.
В грамматику стараюсь не вникать. У меня это получается быстрее, чем у многих известных миру полиглотов. Как? Не знаю сама, это выше моего понимания.
Говорят, талант. Прощу тебя, Марк, оставь эту дерьмовую волокиту с кузеном!..
В здании гостиницы «Октябрьская» укрылся маленький, уютный китайский ресторанчик. До него не так уж легко было добраться. Сначала следовало пройти через ливанское кафе со специфическими запахами и засаленными столиками, а потом по причудливо изогнутому коридору попасть в обитель света и тьмы, с красными фонариками и золотыми драконами на черных шелках.
Посетителей не было, а русские официантки и китайские повара увлеченно смотрели телевизор и время от времени смеялись. Это было празднование Нового года на пекинском телевидении, веселое, разноцветное шоу. Рядом с поварами сидел старичок в шляпе, с узенькой бородкой. Он сжимал коленями трость и прятал в кулачок свои старческие, скромные смешки. Он-то, видимо, и привез видеокассету с далекой родины.
Аида незаметно прошмыгнула за спинами зрителей к установленной в нише стены чугунной статуэтке Будды. У него в ногах возвышалась груда монет, привезенных со всего света. Она добавила к ним русскую рублевку, зажгла ароматные палочки и уселась за один из пустовавших столиков. Зал постепенно наполнялся запахами лаванды, лилии и сандала. Кое-кто из зрителей обернулся.
Китаец средних лет, в довольно потрепанном пиджачке встал со своего места и приблизился к Аиде.
Дальнейшая беседа происходила на китайском языке.
– Я рад видеть вас, госпожа, – поклонившись, произнес китаец.
– Я отвлекла тебя, Хуан Жэнь?
– Я уже видел эту кассету, госпожа. Что вам приготовить?
– На твое усмотрение. Только не больше двух блюд. Я не очень голодна. И обязательно чай с лепестками розы.
Она была единственной посетительницей этого ресторанчика, которую лично обслуживал самый лучший повар. Давнюю дружбу с Хуан Жэнем она держала в тайне от родственников и знакомых. Они не могли не слышать о громком Екатеринбургском деле – об отравлении в доме Сперанского полтора года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56