«Похоже, — сказала себе Юрико, — я приземлилась в области, не затронутой цивилизацией. Когда люди впервые высадились на Луне, на Новой Гвинее ведь еще обитали племена с культурой каменного века».
Оглядев окрестности, смахивавшие на полупустыню, она кивнула, радуясь своей сообразительности.
«Но, — продолжала она думать, — если бы космолет засекли, когда он опускался в подобную глушь, даже в те дни великие державы незамедлительно отправили бы туда экспедиции. Следовательно, по воле случая я стала послом, верно?»
Она пришла к выводу, что ей надо лечь спать — все равно пока она ничего сделать не может. Уберечь беднягу от непогоды и холода у нее средств нет. Забрать его в капсулу, значило бы подвергнуть воздействию новых для него микроорганизмов, да и ее пищевой преобразователь в отличие от последних моделей нельзя было настроить на потребности инопланетных живых существ…
У нее мелькнула мысль, не входил ли транквилизатор в пан-вакцину, которую ввел ей скафандр. Вообще-то входил — как и вещество, блокировавшее этот факт в сознании вакцинируемых, чтобы он не оказал воздействия на их психику. А потому, еще раз быстро осмотревшись по сторонам — главным образом желая убедиться, что инопланетянин все еще на прежнем месте (и спросив себя, а будет ли он там и утром), — Юрико набрала код, преобразовывающий скафандр в постель, и вскоре уже крепко спала.
Чшвиит никогда еще не испытывал такого унижения! Чтобы не-халианин без всяких усилий швырнул его в воздух, а затем нанес ему несмываемое оскорбление, не только не даровав почетной смерти, которой требовали его поражение и беспомощность, но принеся ему воды и того, что, видимо, счел пищей! Будто он какая-то говядна или овейца, которых откармливают для убоя! Нестерпимо! А хуже всего, он был так слаб, что не смог отказаться!
Воздух вокруг него пропитался вонью стыда. Он попытался было уползти в какое-нибудь укромное место, чтобы умереть, и не смог. Слишком много мышц повредил этот невероятный удар, и он полагал, что какой-то его внутренний орган треснул, как сосуд для воды. Будь у него оружие, которое он мог бы обратить против себя!..
Но рядом не нашлось ничего достаточно острого, достаточно ядовитого. Хоть бы чшемей оказался поблизости, чтобы сокрушить и сожрать его тело!
Но счастье ему не улыбнулось. Текли ночные часы, и его отчаяние перешло в ярость. Почему, о почему во вселенной существуют инопланетяне, понятия не имеющие о благородстве и чести? Но существуют же! И заслуживают за свою подлость только обращения в рабство, конверсии в биоэнергию или обработки для еды!
Начал накрапывать дождик. И его ярость достигла предела, когда он погрузился в тягостное забытье.
— Он, видимо, сражался как бешеный! — заключил халианский офицер, подобравшийся к инопланетному кораблю на восходе солнца. — Он явно получил тяжелые повреждения, но… обратите внимание на запах! Я просто поверить не могу, что детеныш был способен прийти в такой гнев!
— И, — с восхищением подхватил один из его товарищей, — он не отправился искать помощи, но остался здесь сторожить инопланетянина, чтобы помешать ему спастись!
— Совершенно верно. Нам даже не придется загонять его в ловушку. Он сам себя загнал в нее. Конечно, внутри корабля может находиться активное оружие, но сконструирован он сходно с тем большим, который мы захватили без всяких затруднений, поскольку он не был вооружен, и бесспорно, никакое опасное оружие не было употреблено против этого…
Как его имя? Нет, сними последнее. Имей он взрослое имя, так не был бы здесь, верно? Его обозначения?
С летоплана высоко над ними, откуда велось общее руководство операцией, донесся верещащий ответ:
— Правильно. Он еще не обозначен собственным именем, а только полом, кланом и кастой.
— Какой клан?
— Чшвиит! — произнес командующий с необходимыми модуляциями.
— Неужели! — Офицер пожалел, что не может почиститься для выражения надлежащей гордости, но он был в броне — на всякий случай.
— Это ведь мой клан, знаете ли, — сказал он.
— Знаю, — сухо ответил командующий. — Мои поздравления вашим родичам. Этот юнец заслужил взрослое имя, это бесспорно. Пошли группу захвата забрать его.
— А если инопланетянин выйдет?
— Захвати и его, естественно! Те, которых мы забрали с невооруженного корабля, были в таком плохом состоянии, что не выдержали даже поверхностного физического обследования. Нам необходим экземпляр в хорошем состоянии, чтобы мы могли проанализировать их слабости.
И словно предвосхищая возражение, командующий добавил резко:
— Да, я знаю, что ты не одобряешь подобного! Но волей-неволей ты должен согласиться, что наша добыча эволюционировала в тех же условиях, что и мы, так что ее слабости стали нам известны естественным путем. Однако теперь мы столкнулись с неестественным противником, а потому достигнуть того, чего достигли наши предки методом проб и ошибок, мы должны достигнуть методом проб без ошибок. Согласен?
— Согласен, командующий, — сказал офицер и отдал необходимые распоряжения.
Умение выслеживать добычу и подкрадываться к ней достигло у халиан высочайшей степени. То немногое, что им удалось почерпнуть из обломков «Хризантемы», помогло группе захвата подобраться к капсуле Юрико, не включив ни одного сигнала тревоги, на расстояние в несколько метров. А когда скафандр разбудил ее, и, открыв глаза, она посмотрела на экраны, сканирующие местность вокруг.
Ничего. Только та же голая земля, те же кусты, которые не были кустами, и деревья, которые не были деревьями Покалеченный инопланетянин исчез.
Так что же включило сигнал тревоги?
После долгого ожидания она оптимистично заключила, что это было какое-то дикое животное. Во всяком случае, ничего вокруг не внушало хоть каких-то опасений. Но совсем рассвело, а ей предстояло многое сделать, если она хочет выжить. После необходимого утреннего туалета, она убедилась, что преобразователь пищевых продуктов может-таки приготовить из некоторых местных растений нечто съедобное. Она составила список наиболее пригодных и отправилась на поиски съестных припасов.
Но тут…
Едва она обогнула плоский валун, как ее окружили — только на этот раз не дикари, нагие, если не считать пояса и двух фляжек, но направившие на нее то, что явно было внушительным оружием. В ужасе она подняла руки, рефлекторно выразив этим жестом готовность сдаться.
И рефлекс предал ее, как прежде Чшвиита. У халиан этот жест означал вызов на смертельный поединок.
Однако, поскольку они были великолепно обучены, а противник выглядел непривычно, они сумели подавить инстинктивный ответ на такой вызов и не бросились на нее, а только опутали крепкой липкой сетью, и предоставили ей тщетно вырываться, пока не сел аккумулятор ее скафандра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91