Никогда еще он не чувствовал столь сильную связь со своими товарищами, чьи души содержались в хранилище, позволяя им действовать как единое живое существо, наделенное плотью, — понимание человеческой сущности на ее глубинном уровне и делало Протекторов могучей силой.
Однако «Цепь демонов», соединяющая каждое тело с сущностью души, являлась источником нескончаемой боли. Ни один Протектор не мог вернуться к прежней жизни, хотя помнил все, что с ним происходило до того, как у него отняли душу. Маска из черного дерева, за которой прятались их лица, служила напоминанием и предупреждением одновременно. Протекторы принадлежали Зитеску. У них не было индивидуальности — одно из условий сделки, заключенной черными магами с демонами.
Хирада передернуло. Безымянный был одним из Протекторов, пока Ларион, ученый из Зитеска, считавший, что Призыву следует положить конец, не пожертвовал жизнью, чтобы освободить воина, ставшего Вороном.
Однако ничто не проходит бесследно. Его связь с остальными Протекторами, которых насчитывалось около пятисот, не прервалась. И хотя его душа снова вернулась в тело и он мог больше не носить маску и не бояться наказания демонов, Хирад знал: Воитель никогда не познает настоящей свободы. Он видел это в его глазах. Да, Безымянный смеялся, радовался и страдал, как и сам Хирад… но чего-то в нем все-таки не хватало. Его лишили братских уз, и Хирад сомневался, что эта рана когда-нибудь затянется. А значит, Безымянному вечно суждено нести в душе боль потери.
— Что? — Безымянный не слышал вопроса.
— Ты не хотел бы снова стать Протектором? — спросил варвар.
— Вряд ли мне удастся описать, чего я лишился, когда моя душа вернулась в тело… Зато я получил назад свою прежнюю жизнь. Нет, я не хотел бы снова стать Протектором, однако никогда не буду требовать, чтобы тем, кто связан узами Призыва, вернули свободу. Не все сумеют справиться с болью. Они слишком много времени провели в хранилище, и прежняя жизнь потеряла для них смысл. Они должны захотеть обрести свободу.
Хирад кивнул и посмотрел на дыру в небе. Ее испещренная белыми пятнами поверхность напоминала глаз злобного бога, взирающего на Балию.
— Наверное, это дело будущего, — сказал он. — Пойдем, посмотрим, что придумали маги.
Тессея почти не спал ночью, хотя ему следовало погрузиться в спокойный счастливый сон победителя, которого ждут славные походы и дела. Он испытывал необъяснимое беспокойство; слова толстого солдата не давали уснуть, разрушали сладостные мечты.
Деррик. Он доставил висминцу массу неприятностей, когда девять лет назад захват Андерстоунского ущелья был всего лишь мечтой. И принял участие в сражении, в котором висминцы пали жертвой водяной магии, обрушившейся на Андерстоунское ущелье за несколько дней до сражения.
Деррик миновал ущелье и проник в самое сердце земель Висмина, в Парве, где лорды-колдуны были особенно сильны. Увы, это не помешало им потерпеть поражение. Конечно, Тессея рад, что лорды-колдуны уничтожены. Несмотря на то что их могущество объединило племена, этот союз нельзя было назвать равным. Лорды-колдуны требовали, чтобы вожди племен подчинялись их законам. Теперь же, когда древних изгнали, а шаманы снова стали всего лишь духовными наставниками и лекарями, вожди племен могут вернуть себе положение, принадлежащее им по праву.
Однако того, кто сумел прогнать лордов-колдунов, следует рассматривать как серьезную угрозу, значимости которой не понимает только глупец.
Сидя в кровати с чашкой воды в руках и надеждой, хотя бы чуть-чуть унять отчаянную головную боль, Тессея слушал тишину раннего утра, окутавшую Андерстоунское ущелье, и невольно испытывал уважение к тому, кто справился с могущественными колдунами.
Он испытывал уважение к Деррику, его кавалеристам и Воронам. Последние были ненамного моложе его самого и множество, раз бросали вызов смерти, противопоставляя ей мастерство и отвагу. Тессея улыбнулся. Такого врага он понимал, а следовательно, мог победить. Это его козырь, и он обязательно разыграет его, постаравшись не допустить ошибок.
Он знал, где они должны находиться. До Парве от Андерстоуна всего десять дней пути. Более того, попасть на восток чрезвычайно трудно, скорее всего, просто невозможно. Тессея снова улыбнулся и наконец немного успокоился. За Дерриком следует присматривать, но сейчас по крайней мере за ним можно наблюдать на расстоянии.
Вождь Палеонских племен успокоился и с трудом прогнал желание закрыть глаза и уснуть. Приближался рассвет, впереди много дел. Тессея хотел владеть всей Балией, а для этого ему требовалось организовать связь между своими армиями.
Теперь, лишившись поддержки лордов-колдунов, шаманы не могли отправлять послания. Тессея вдруг понял, что снова улыбается: вернулись старые добрые времена, придется вспомнить прежние методы связи. Дым, флаги и птицы.
Тессея предвидел, что такое может произойти, и, несмотря на усилия шаманов разубедить его, взял с собой почтовых птиц, настояв на том, чтобы генералы сделали то же самое. Значит, связь с остальными армиями будет быстрой и эффективной. Но сначала его людям придется доставить птиц во все висминские крепости в Восточной Балии, а это рискованно.
Впрочем, если он прав, и армии востока сильно потрепаны на всей территории вдоль Блэксонских гор, его всадники без проблем доберутся до места назначения. Тессея приказал стражнику позвать разведчиков, надел рубашку и кожаные штаны и встретил их у входа на постоялый двор.
Утро было ясным и удивительно прозрачным, с гор, чьи черные силуэты тянулись далеко на север и юг, дул легкий ветерок. Тессея ненавидел горы. Если бы не они, висминцы давно бы захватили восток, и магия никогда не появилась бы на свет. Однако Духи не проявили к висминцам благосклонности, и горные хребты продолжали преграждать им путь к вожделенным завоеваниям.
Тессея услышал шаги у себя за спиной и оторвался от созерцания ненавистных гор. К нему приближались его доверенные всадники в сопровождении шамана Арноана. Тессея усилием воли заставил себя сдержать гнев. Он уважал Арноана, но времена изменились, шаманы больше не будут участвовать в принятии важных — да и вообще каких бы то ни было — решений. Война — дело воинов, а не лекарей-колдунов.
— Милорд, — проговорил Арноан, склонив перед Тессеей голову.
Тессея едва заметно кивнул ему и повернулся к своим воинам. Шесть кавалеристов — сильных, выносливых, опытных, для которых искусство наездника традиционно являлось правом мужчины благородной крови.
— Трое отправятся на север, чтобы встретиться с лордом Сенедаем, трое — на юг, к лорду Таоми, — без предисловий объявил Тессея. — Разделите между собой птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Однако «Цепь демонов», соединяющая каждое тело с сущностью души, являлась источником нескончаемой боли. Ни один Протектор не мог вернуться к прежней жизни, хотя помнил все, что с ним происходило до того, как у него отняли душу. Маска из черного дерева, за которой прятались их лица, служила напоминанием и предупреждением одновременно. Протекторы принадлежали Зитеску. У них не было индивидуальности — одно из условий сделки, заключенной черными магами с демонами.
Хирада передернуло. Безымянный был одним из Протекторов, пока Ларион, ученый из Зитеска, считавший, что Призыву следует положить конец, не пожертвовал жизнью, чтобы освободить воина, ставшего Вороном.
Однако ничто не проходит бесследно. Его связь с остальными Протекторами, которых насчитывалось около пятисот, не прервалась. И хотя его душа снова вернулась в тело и он мог больше не носить маску и не бояться наказания демонов, Хирад знал: Воитель никогда не познает настоящей свободы. Он видел это в его глазах. Да, Безымянный смеялся, радовался и страдал, как и сам Хирад… но чего-то в нем все-таки не хватало. Его лишили братских уз, и Хирад сомневался, что эта рана когда-нибудь затянется. А значит, Безымянному вечно суждено нести в душе боль потери.
— Что? — Безымянный не слышал вопроса.
— Ты не хотел бы снова стать Протектором? — спросил варвар.
— Вряд ли мне удастся описать, чего я лишился, когда моя душа вернулась в тело… Зато я получил назад свою прежнюю жизнь. Нет, я не хотел бы снова стать Протектором, однако никогда не буду требовать, чтобы тем, кто связан узами Призыва, вернули свободу. Не все сумеют справиться с болью. Они слишком много времени провели в хранилище, и прежняя жизнь потеряла для них смысл. Они должны захотеть обрести свободу.
Хирад кивнул и посмотрел на дыру в небе. Ее испещренная белыми пятнами поверхность напоминала глаз злобного бога, взирающего на Балию.
— Наверное, это дело будущего, — сказал он. — Пойдем, посмотрим, что придумали маги.
Тессея почти не спал ночью, хотя ему следовало погрузиться в спокойный счастливый сон победителя, которого ждут славные походы и дела. Он испытывал необъяснимое беспокойство; слова толстого солдата не давали уснуть, разрушали сладостные мечты.
Деррик. Он доставил висминцу массу неприятностей, когда девять лет назад захват Андерстоунского ущелья был всего лишь мечтой. И принял участие в сражении, в котором висминцы пали жертвой водяной магии, обрушившейся на Андерстоунское ущелье за несколько дней до сражения.
Деррик миновал ущелье и проник в самое сердце земель Висмина, в Парве, где лорды-колдуны были особенно сильны. Увы, это не помешало им потерпеть поражение. Конечно, Тессея рад, что лорды-колдуны уничтожены. Несмотря на то что их могущество объединило племена, этот союз нельзя было назвать равным. Лорды-колдуны требовали, чтобы вожди племен подчинялись их законам. Теперь же, когда древних изгнали, а шаманы снова стали всего лишь духовными наставниками и лекарями, вожди племен могут вернуть себе положение, принадлежащее им по праву.
Однако того, кто сумел прогнать лордов-колдунов, следует рассматривать как серьезную угрозу, значимости которой не понимает только глупец.
Сидя в кровати с чашкой воды в руках и надеждой, хотя бы чуть-чуть унять отчаянную головную боль, Тессея слушал тишину раннего утра, окутавшую Андерстоунское ущелье, и невольно испытывал уважение к тому, кто справился с могущественными колдунами.
Он испытывал уважение к Деррику, его кавалеристам и Воронам. Последние были ненамного моложе его самого и множество, раз бросали вызов смерти, противопоставляя ей мастерство и отвагу. Тессея улыбнулся. Такого врага он понимал, а следовательно, мог победить. Это его козырь, и он обязательно разыграет его, постаравшись не допустить ошибок.
Он знал, где они должны находиться. До Парве от Андерстоуна всего десять дней пути. Более того, попасть на восток чрезвычайно трудно, скорее всего, просто невозможно. Тессея снова улыбнулся и наконец немного успокоился. За Дерриком следует присматривать, но сейчас по крайней мере за ним можно наблюдать на расстоянии.
Вождь Палеонских племен успокоился и с трудом прогнал желание закрыть глаза и уснуть. Приближался рассвет, впереди много дел. Тессея хотел владеть всей Балией, а для этого ему требовалось организовать связь между своими армиями.
Теперь, лишившись поддержки лордов-колдунов, шаманы не могли отправлять послания. Тессея вдруг понял, что снова улыбается: вернулись старые добрые времена, придется вспомнить прежние методы связи. Дым, флаги и птицы.
Тессея предвидел, что такое может произойти, и, несмотря на усилия шаманов разубедить его, взял с собой почтовых птиц, настояв на том, чтобы генералы сделали то же самое. Значит, связь с остальными армиями будет быстрой и эффективной. Но сначала его людям придется доставить птиц во все висминские крепости в Восточной Балии, а это рискованно.
Впрочем, если он прав, и армии востока сильно потрепаны на всей территории вдоль Блэксонских гор, его всадники без проблем доберутся до места назначения. Тессея приказал стражнику позвать разведчиков, надел рубашку и кожаные штаны и встретил их у входа на постоялый двор.
Утро было ясным и удивительно прозрачным, с гор, чьи черные силуэты тянулись далеко на север и юг, дул легкий ветерок. Тессея ненавидел горы. Если бы не они, висминцы давно бы захватили восток, и магия никогда не появилась бы на свет. Однако Духи не проявили к висминцам благосклонности, и горные хребты продолжали преграждать им путь к вожделенным завоеваниям.
Тессея услышал шаги у себя за спиной и оторвался от созерцания ненавистных гор. К нему приближались его доверенные всадники в сопровождении шамана Арноана. Тессея усилием воли заставил себя сдержать гнев. Он уважал Арноана, но времена изменились, шаманы больше не будут участвовать в принятии важных — да и вообще каких бы то ни было — решений. Война — дело воинов, а не лекарей-колдунов.
— Милорд, — проговорил Арноан, склонив перед Тессеей голову.
Тессея едва заметно кивнул ему и повернулся к своим воинам. Шесть кавалеристов — сильных, выносливых, опытных, для которых искусство наездника традиционно являлось правом мужчины благородной крови.
— Трое отправятся на север, чтобы встретиться с лордом Сенедаем, трое — на юг, к лорду Таоми, — без предисловий объявил Тессея. — Разделите между собой птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142