Мертвенный холод охватил меня, я отшатнулся, едва сдержавшись, чтобы не убежать. Девчонка отвела свой жуткий взгляд, вновь схватила парня за руку и под дружные завывания и смешки толпы ввела его в шалаш. После этого песнопения возобновились с еще большим энтузиазмом.
Девушки, плескавшиеся в воде во время испытания огнем, вылезли вслед за своим временным пленником, который, впрочем, остался вполне доволен проведенным в реке временем.
Молодежь на поляне завела танцы с прыжками. Несколько человек поджигали и пускали катиться к реке колеса от телег, обмотанные соломой и вымазанные смолой. Я смотрел, как катится горящее колесо, подпрыгивая на неровностях и теряя хлопья огня, вслед за ним бежали мальчишки с факелами, выкрикивая какие-то песенки. Колесо достигало реки и с шипением погружалось в воду. Жрецы гадали по тому, как катится колесо, хорош ли будет урожай в этом году. Колеса горели все время, пока катились. Но одно сбилось с пути, ударившись о кочку, упало, не докатившись до реки. Жрецы остались недовольны, потрясали кулаками, обещали найти виновника.
Закончив пускать горящие колеса, парни похватали головни из костров и принялись гоняться друг за другом. То и дело кто-нибудь прыгал в воду, от реки доносился девичий визг и хохот парней.
Люди разбредались парочками по лесу, стремясь внести и свою лепту в оплодотворение земли и всего остального, что удастся. Собственно говоря, мне это занятие тоже не показалось чуждым, тем более что я давно уже бродил в одиночестве. О том, что главной моей целью было разузнать дальнейший путь, я, опьяненный медовухой и любовным томлением, начисто позабыл.
Мне показалось, что завести знакомство у воды будет легче, и я спустился к реке. Белокурая девушка, вылезающая из воды, поскользнулась на мокрой траве и едва не упала, я подхватил ее под руку и помог удержать равновесие. Она улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубками. На щеках заиграли ямочки.
— Ты из охотников? — спросила она. — Я тебя прежде не видела.
— Угу, — я был готов согласиться с любым ее предположением.
Подхватив девушку под руку, я повел ее к кострам.
— И чего только жрицы нашли в Маре, — зло шипела девушка. — А она, как только прошла посвящение, такой надменной стала. А сама-то тощая, у нее и здесь-то еще ничего нет, и визжала она в шалаше, будто ошалелая.
— Как ты только расслышала? — усмехнулся я. — Ведь все так голосили, что даже собственного соседа слышно не было.
— А я за шатер пробралась, там много чего слышно было, — девушка почему-то всхлипнула и отвернулась.
Мы почти достигли поляны с кострами. Я обнял девушку за плечи и попытался прижать к себе. Она отстранилась и пробурчала:
— И не думай, стану я с первым встречным, как же. Вот добегу до воды, если ты меня не догонишь, то и не возьмешь.
Я бы догнал, но настаивать на этом не стал, а лишь спросил:
— А если все равно возьму?
— Силой? — Глаза девушки округлились. — Да ты что, охотник, неужто гнева Богини не боишься?
— Вот и подумай, есть ли у тебя право отказывать мне? Ты же должна, ну, ради плодородия.
Девушка бросила на меня гневный взгляд, полный презрения, и попыталась высвободиться из моих объятий. Внезапно я догадался, почему она выбиралась из воды. Видно, я не первый, кто получил у нее отказ. Мое предположение, что у воды девушки должны охотней знакомиться, было нелепо.
Белокурая красавица уже собралась покинуть меня, как вдруг на нас налетела другая девушка, вихрь ее рыжих волос промелькнул перед моим лицом. Она взвизгнула, смутилась, подхватила мою спутницу под руку и спросила, смеясь:
— Неужто не успела добежать до реки?
— Как зовут твою веселую подружку? — спросил я у белокурой.
Рыженькая девушка покраснела под моим взглядом, принялась разглаживать несуществующие складки на платье, натягивая ткань так, что она вырисовывала симпатичные девичьи формы. Я даже зубами щелкнул, когда тонкая ткань на мгновение продемонстрировала мне две аппетитные, словно яблочки, выпуклости.
Моя первая знакомая бросила на рыжую разъяренный взгляд и процедила сквозь зубы:
— Рыжая потаскушка Ивора, — потом добавила возмущенно: — Моим именем ты, охотник, даже не поинтересовался!
— Стыдно не быть потаскушкой в такую ночь, — парировала ее выпад Ивора.
— Я разделяю твои глубокие религиозные убеждения, милая Ивора, ты уже бегала к реке?
— Бегала, — хихикнула Ивора, взяла меня под свободную руку с другой стороны от белокурой и, притворно вздохнув, доверительно произнесла:
— Ужасно устала бегать, прямо с ног валюсь от усталости. Будь что будет, никуда больше не побегу.
Я высвободил свою руку из-под локтя первой девушки, чье имя мне так и не захотелось узнать, и сказал тихо, чтобы не услышала Ивора:
— Извини, милая, но мне пора выполнить свой долг перед вашим урожаем.
Девушка злобно глянула на Ивору и прошипела:
— Может, сегодня она и бегала к реке, но только чтоб подмыться после очередного ухажера.
Ивора фыркнула, но промолчала. Когда мы отошли от костров, она остановила меня. Я увидел слезы в ее глазах.
— Это неправда, — пробормотала она, — Линка злая и завистливая, она так про всех говорит. У меня и вправду один раз это было, но не сегодня. Давно и всего один раз.
Я обнял Ивору за плечи и, вдохнув сладкий аромат ее тела, подумал, что меня мало интересует, сколько раз у нее это было. Вслух я сказал:
— Никто не любит злых и завистливых девушек. Пойдем, прогуляемся.
Ивора улыбнулась и прижалась ко мне. Так, обнявшись, мы направились к краю поляны и углубились в лес. Но как только мы скрылись в гуще леса, Ивора решительно отстранилась от меня и заявила:
— Ты не из наших, ведь так? Линка сказала, что ты охотник, но я охотников знаю, мой брат ушел к ним, ты не из них. У тебя и лука нет, и одежда другая, и выправка. Ты — чужак!
Я остановился, с удивлением разглядывая девушку. Если распознала во мне чужого, чего же ради заманила меня в лес? Ведь еще на поляне среди людей кричать надо было: чужак!
— Ну, говори, зачем пробрался в наше племя?! — повелительным тоном приказала она.
— Угу, пробрался, — согласился я. — Чтобы похитить одну глупую девушку.
Ивора беспокойно оглянулась и вновь принялась разглаживать свое платье и разглядывать меня. Внезапно ее глаза округлились, она прошептала:
— Похитить? Это она тебя послала, да? Ты — демон!
Я опешил.
— Кто это — она?
Ивора съежилась и, кивнув куда-то в сторону, ответила:
— Она. Наша Великая Госпожа. Девушка зарыдала и, выставив руки вперед, словно желая защититься от меня, продолжала:
— Она ведь знает, что я одна во всем виновата. Она сказала тебе об этом? Только меня нужно наказать! Никто больше не должен пострадать. Ты ведь не убьешь никого, кроме меня?
— О чем ты, девушка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Девушки, плескавшиеся в воде во время испытания огнем, вылезли вслед за своим временным пленником, который, впрочем, остался вполне доволен проведенным в реке временем.
Молодежь на поляне завела танцы с прыжками. Несколько человек поджигали и пускали катиться к реке колеса от телег, обмотанные соломой и вымазанные смолой. Я смотрел, как катится горящее колесо, подпрыгивая на неровностях и теряя хлопья огня, вслед за ним бежали мальчишки с факелами, выкрикивая какие-то песенки. Колесо достигало реки и с шипением погружалось в воду. Жрецы гадали по тому, как катится колесо, хорош ли будет урожай в этом году. Колеса горели все время, пока катились. Но одно сбилось с пути, ударившись о кочку, упало, не докатившись до реки. Жрецы остались недовольны, потрясали кулаками, обещали найти виновника.
Закончив пускать горящие колеса, парни похватали головни из костров и принялись гоняться друг за другом. То и дело кто-нибудь прыгал в воду, от реки доносился девичий визг и хохот парней.
Люди разбредались парочками по лесу, стремясь внести и свою лепту в оплодотворение земли и всего остального, что удастся. Собственно говоря, мне это занятие тоже не показалось чуждым, тем более что я давно уже бродил в одиночестве. О том, что главной моей целью было разузнать дальнейший путь, я, опьяненный медовухой и любовным томлением, начисто позабыл.
Мне показалось, что завести знакомство у воды будет легче, и я спустился к реке. Белокурая девушка, вылезающая из воды, поскользнулась на мокрой траве и едва не упала, я подхватил ее под руку и помог удержать равновесие. Она улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубками. На щеках заиграли ямочки.
— Ты из охотников? — спросила она. — Я тебя прежде не видела.
— Угу, — я был готов согласиться с любым ее предположением.
Подхватив девушку под руку, я повел ее к кострам.
— И чего только жрицы нашли в Маре, — зло шипела девушка. — А она, как только прошла посвящение, такой надменной стала. А сама-то тощая, у нее и здесь-то еще ничего нет, и визжала она в шалаше, будто ошалелая.
— Как ты только расслышала? — усмехнулся я. — Ведь все так голосили, что даже собственного соседа слышно не было.
— А я за шатер пробралась, там много чего слышно было, — девушка почему-то всхлипнула и отвернулась.
Мы почти достигли поляны с кострами. Я обнял девушку за плечи и попытался прижать к себе. Она отстранилась и пробурчала:
— И не думай, стану я с первым встречным, как же. Вот добегу до воды, если ты меня не догонишь, то и не возьмешь.
Я бы догнал, но настаивать на этом не стал, а лишь спросил:
— А если все равно возьму?
— Силой? — Глаза девушки округлились. — Да ты что, охотник, неужто гнева Богини не боишься?
— Вот и подумай, есть ли у тебя право отказывать мне? Ты же должна, ну, ради плодородия.
Девушка бросила на меня гневный взгляд, полный презрения, и попыталась высвободиться из моих объятий. Внезапно я догадался, почему она выбиралась из воды. Видно, я не первый, кто получил у нее отказ. Мое предположение, что у воды девушки должны охотней знакомиться, было нелепо.
Белокурая красавица уже собралась покинуть меня, как вдруг на нас налетела другая девушка, вихрь ее рыжих волос промелькнул перед моим лицом. Она взвизгнула, смутилась, подхватила мою спутницу под руку и спросила, смеясь:
— Неужто не успела добежать до реки?
— Как зовут твою веселую подружку? — спросил я у белокурой.
Рыженькая девушка покраснела под моим взглядом, принялась разглаживать несуществующие складки на платье, натягивая ткань так, что она вырисовывала симпатичные девичьи формы. Я даже зубами щелкнул, когда тонкая ткань на мгновение продемонстрировала мне две аппетитные, словно яблочки, выпуклости.
Моя первая знакомая бросила на рыжую разъяренный взгляд и процедила сквозь зубы:
— Рыжая потаскушка Ивора, — потом добавила возмущенно: — Моим именем ты, охотник, даже не поинтересовался!
— Стыдно не быть потаскушкой в такую ночь, — парировала ее выпад Ивора.
— Я разделяю твои глубокие религиозные убеждения, милая Ивора, ты уже бегала к реке?
— Бегала, — хихикнула Ивора, взяла меня под свободную руку с другой стороны от белокурой и, притворно вздохнув, доверительно произнесла:
— Ужасно устала бегать, прямо с ног валюсь от усталости. Будь что будет, никуда больше не побегу.
Я высвободил свою руку из-под локтя первой девушки, чье имя мне так и не захотелось узнать, и сказал тихо, чтобы не услышала Ивора:
— Извини, милая, но мне пора выполнить свой долг перед вашим урожаем.
Девушка злобно глянула на Ивору и прошипела:
— Может, сегодня она и бегала к реке, но только чтоб подмыться после очередного ухажера.
Ивора фыркнула, но промолчала. Когда мы отошли от костров, она остановила меня. Я увидел слезы в ее глазах.
— Это неправда, — пробормотала она, — Линка злая и завистливая, она так про всех говорит. У меня и вправду один раз это было, но не сегодня. Давно и всего один раз.
Я обнял Ивору за плечи и, вдохнув сладкий аромат ее тела, подумал, что меня мало интересует, сколько раз у нее это было. Вслух я сказал:
— Никто не любит злых и завистливых девушек. Пойдем, прогуляемся.
Ивора улыбнулась и прижалась ко мне. Так, обнявшись, мы направились к краю поляны и углубились в лес. Но как только мы скрылись в гуще леса, Ивора решительно отстранилась от меня и заявила:
— Ты не из наших, ведь так? Линка сказала, что ты охотник, но я охотников знаю, мой брат ушел к ним, ты не из них. У тебя и лука нет, и одежда другая, и выправка. Ты — чужак!
Я остановился, с удивлением разглядывая девушку. Если распознала во мне чужого, чего же ради заманила меня в лес? Ведь еще на поляне среди людей кричать надо было: чужак!
— Ну, говори, зачем пробрался в наше племя?! — повелительным тоном приказала она.
— Угу, пробрался, — согласился я. — Чтобы похитить одну глупую девушку.
Ивора беспокойно оглянулась и вновь принялась разглаживать свое платье и разглядывать меня. Внезапно ее глаза округлились, она прошептала:
— Похитить? Это она тебя послала, да? Ты — демон!
Я опешил.
— Кто это — она?
Ивора съежилась и, кивнув куда-то в сторону, ответила:
— Она. Наша Великая Госпожа. Девушка зарыдала и, выставив руки вперед, словно желая защититься от меня, продолжала:
— Она ведь знает, что я одна во всем виновата. Она сказала тебе об этом? Только меня нужно наказать! Никто больше не должен пострадать. Ты ведь не убьешь никого, кроме меня?
— О чем ты, девушка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120