Горькие узы – 1

OCR Библиотека Старого Чародея, Вычитка — Лидия
«Заклятие немоты. Леди Печалей: Авторский сборник»: АСТ, Транзиткнига; М.; 2005
ISBN 5-17-033167-3, 5-9578-2992-7
Оригинал: Cecilia Dart-Thornton, “The Ill-Made Mute”, 2001
Перевод: Юлия Моисеенко
Аннотация
… Башня Исс. Башня, обитатели которой НИКОГДА не выходят во внешний мир — и лишь шепотом, с ужасом пересказывают странные истории о страшных, сверхъестественных существах, населяющих его…
И только девчонка-найденыш, немая и обезображенная, дерзнула бежать из Исса, выйти навстречу опасностям внешнего мира — и проскользнуть на борт таинственного Летучего корабля.
Теперь ей предстоит узнать, НАСКОЛЬКО правдивы истории о монстрах, обитающих в мире за стенами Исса, — и научиться сражаться с этими монстрами НА РАВНЫХ…
Сесилия ДАРТ-ТОРНТОН
ЗАКЛЯТИЕ НЕМОТЫ
Посвящается моим любимым родителям, моему чудесному мужу и всем многочисленным родным, моему друг у писателю Полу Витковеру, Бетси Митчелл и Марте Миллард, а также Лиззи — первой читательнице рукописи.
ГЛАВА 1.
НАЙДЕНЫШ
Отверженный каприз Вселенной, безмолвен, крив — таков я сам.
Мои ступни увязли в землю, мой взор прикован к небесам.
Из талифской песни «Тоскуя о полете»

Дождь не имел ни начала, ни конца. Он все барабанил и барабанил, словно кто-то в нетерпении стучал пальцами по столу.
Беспрестанная дробь дождя да собственное хриплое дыхание — вот и все, что знало Существо. Оно понятия не имело о том, кто оно, не помнило, как попало сюда… Зачатки инстинкта гнали Существо вперед, в темноту. Ползком преодолевало оно шершавые каменные уступы, продиралось сквозь мокрые когтистые заросли. Порою засыпало, но лишь на пару мгновений — а может быть, то были провалы в сознании.
Дождь начал терять силу.
Время тянулось.
Безымянное Существо, чьи члены совершенно онемели, продолжало двигаться. Достигнув ровной площадки, оно встало на трясущиеся ноги и пошло. Обрывки мыслей, подобно мертвой листве, носимой ветром, вихрем кружились в голове.
Вдруг ноги потеряли опору. Тело сорвалось вниз. Обвязывавшая руку лента зацепилась за выступ скалы, и худенькое Существо повисло на ней, тихо раскачиваясь из стороны в сторону, словно наживка на крючке.
Затем медленно, с огромным усилием, подняло другую руку. По-птичьи тонкие пальцы нащупали узел и ослабили его. Лента развязалась, Существо полетело вниз.
Упав на камни, оно нашло бы легкую смерть, но судьба не сжалилась, и вместо этого Существо приземлилось в заросли ядовитого плюща.
Несколько часов оно пролежало там без чувств, в то время как отравленные соки капали с листьев на лицо, разъедая кожу. Существо проснулось слишком слабым, чтобы закричать; собрав последние силы, оно отползло подальше от ядовитых кустов. Рассвет застал его лежащим в окоченении, с изуродованным лицом, обращенным к нёбу.
Благословенное тепло начало закрадываться в продрогшую плоть, проникая до самого костного мозга. Существо отстранение, будто издали, почувствовало, как ему разжимают челюсти, затем вдохнуло ароматный пар горячего бульона — и невольно сделало глоток. Благоухающая питательная жидкость потекла внутрь, распространяя по телу волны приятного тепла. Существо сделало еще один глоток — и снова упало в изнеможении.
Пока тело только силилось вернуться к жизни, мозг работал стремительно. Одна мысль; вцепившись мертвой хваткой, не давала покоя: сколько Существо себя помнило, веки его всегда были закрыты. Оно попробовало разжать их, но не сумело; попыталось снова и, прежде чем беспамятство в очередной раз поглотило его, успело-таки разглядеть лицо старухи, чьи седые космы торчали клоками из-под запятнанной шали, словно паучьи лапки.
Тысячелетия, а может быть, дни, а может быть, минуты прошли в теплом туманном полусне. Порой Существо просыпалось, чтобы попить, увидеть перед собой все то же лицо, стянутое сетью морщин, и ощутить первые, еще неясные признаки возвращения сил в измученное тело. Пришло также осознание стен, грубых одеял и соломенной подстилки на каменном полу рядом с источником тепла — огромной обложенной железом печью, полыхающей днем и ночью. Онемевшее лицо Существа начало зудеть и чесаться. Ощущения возвращались, стало тяжко выносить кислое зловоние одеял.
* * *
В комнате появились истопники, накормили проголодавшуюся печь лакомыми для нее дровами, с лязгом захлопнули стальную задвижку, поорали друг на друга и ушли прочь. Откуда-то взявшиеся дети с волосенками пивного цвета принялись глазеть на Существо, держась на безопасном расстоянии.
Седовласая женщина дала своему подопечному немного бульона и заговорила на непонятном наречии. Существо вздрогнуло, когда старуха подняла его вместе с одеялами и всем прочим и отнесла в маленькую комнату. Развернув ворох постельных принадлежностей и сняв с Существа лохмотья, женщина опустила его в ванну с тепловатой водой. Оно уставилось в изумлении на собственное тщедушное тельце, колыхавшееся в воде подобно длинной бледной рыбе, и обнаружило, что тоже является человеком, с руками и ногами, как и спасительница, только гораздо моложе. Позади ванны стоял отдельный бак, в котором женщина делала с волосами Существа что-то, чего оно не могло видеть, намыливая их душистым мылом и ополаскивая снова и снова.
Старуха облачила спасенного в одежды неописуемого желтоватого оттенка: теплые штаны и хитон с длинными рукавами, стянутый веревкой на талии. Тяжелый островерхий капюшон с широким горжетом висел за плечами, оставляя голову открытой. Вокруг шеи Существа женщина повязала кожаный ремешок с амулетом в виде петуха, грубо вырезанным из рябины.
Сбитое с толку, ослабшее Существо прикоснулось тощей ручонкой к своей голове. Паукообразные пальцы потрогали короткую поросль и принялись ощупывать лицо, несмотря на легкое раздражение всей кожи. Они обнаружили нелепое скопление наростов и опухолей: шишковатый, выступающий вперед лоб, толстые губы, асимметричный кочан цветной капусты вместо носа, щеки, подобные мешкам с желудями. Глаза его наполнились слезами, — а благодетельница продолжала беззубо шамкать, болтая сама с собой, словно и не замечала его мук.
Время поделилось на дни и ночи. Дневное время, в свою очередь, поделилось на приемы пищи, дремоту и утомительные минуты бодрствования.
Пауковолосая ткнула себя в грудь похожим на обрубок большим пальцем.
— Гретхет, — повторила она. Несомненно, старуха уже заметила, что ее подопечный не страдает глухотой.
Мгновенно исполнившись благодарностью за эту первую попытку общения, он открыл было рот, чтобы ответить.
Ни звука не сорвалось с губ.
Челюсть беспомощно повисла, недоверчиво разинутый рот напоминал полый кратер вулкана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122