Арлин Д'Лелан утонул. Я не нащупал у него пульса, а его легкие были полны водой, — Гиркан схватил Арлина за запястье своими толстыми пальцами. — Он холоден как лед, ваше величество!
Неожиданный громкий смех Гэйлона заставил всех присутствующих испуганно вздрогнуть.
— Именно поэтому я и позвал тебя, старый дурак! Ему трудно дышать, и он жалуется на онемелость конечностей.
Король наклонился и легко потряс Арлина за плечо.
— Арлин! Твой король приказывает тебе еще раз восстать из мертвых!
Лицо и губы Арлина еще не утратили своего синевато-серого оттенка, но веки его дрогнули, и глаза открылись. Один из слуг завопил от ужаса, и все слуги, побросав принесенное имущество, толпой ринулись к двери. Гиркан неподвижно застыл рядом с кроватью, но Керил чуть было не бросился прочь вместе со слугами. На пороге он, однако, остановился и, готовый в любую секунду сорваться с места, посмотрел на собравшихся расширенными глазами.
Даже выражение лица Гиркана было далеко не спокойным.
— Некромантия, — проговорил он отчетливо, и в его голосе прозвучало отвращение.
— Да! — прорычал в ответ король. — Некромантия, черная магия — называй это как угодно, но Арлин жив и нуждается в твоей помощи и в квалифицированном уходе. И немедленно!
Гиркан в конце концов пошевелился и откинул с Арлина одеяла.
— Ну-ка, вы, двое, — проговорил он, обращаясь к Дэви и Керилу. —
Пойдите сюда. Помогите мне снять с него мокрую одежду и обложить его сухими одеялами и горячими камнями. Необходимо восстановить кровообращение.
Дэви занялся делом вместе с Керилом, а Гэйлон подошел к очагу и подбросил дров в это крошечное подобие адского огня. Из топки вырвались клубы синего дыма, которые поплыли по комнате, поднимаясь все выше в потоках теплого воздуха. Комната постепенно согревалась. Арлин на постели терпеливо переносил все процедуры, хотя по его лицу было заметно, что он сильно страдает от боли.
Гиркан, по всей видимости, тоже это заметил, так как он отвел Гэйлона в сторону и зашептал королю на ухо:
— Я должен сходить к себе в лабораторию, если вы хотите облегчить его страдания. Вы, сир, должны принять во внимание, что мое искусство носит мирской, земной характер. Я ничего не понимаю в колдовстве. Арлин — он в самом деле живой или вы заставляете двигаться мертвое тело?
— Он жив, — сквозь стиснутые зубы процедил Гэйлон.
— Да, конечно… — лекарь рассматривал каменные плиты пола у себя под ногами. — Боюсь, милорд, что мы столкнемся с обморожением или омертвением тканей. В обоих случаях возможна гангрена. Арлин может потерять пальцы рук или ног, а может быть, даже… и того хуже.
Дэви, прислушивавшийся к их негромкому разговору, успел заметить выражение мучительной боли, промелькнувшее в глазах короля, прежде чем он отвернулся.
— Сделай для него все, что в твоих силах, — ответил он, снова опустившись в кресло. — И не бойся. Вся вина за это лежит на мне.
— Ваше величество… — с облегчением воскликнул Гиркан.
Ему даже удалось довольно изящно поклониться, прежде чем он покинул комнаты Д'Лелана.
Арлин на постели пошевелился. Одного взгляда на это бескровное лицо и бессмысленные карие глаза хватило, чтобы Дэви почувствовал себя неуютно.
— Принеси еще кирпичи, — невыразительным голосом приказал ему королевский кузен, и Дэви с облегчением отошел от постели больного.
Дэви выкатывал кирпичи из огня при помощи щипцов и чуть не опалил себе
брови — такое жаркое пламя пылало в камине. Задыхаясь от тепла и ловя ртом
воздух, он подкатил их один за другим к постели, а остывшие снова поместил
к решетке. Он совершал уже четвертое по счету путешествие, когда заметил,
что в дверях кто-то стоит. Это была изящная молодая женщина в
пурпурно-красном шерстяном платье. Ее аккуратное, тонкое лицо было
обрамлено свободно ниспадающими мягкими волосами цвета меда, а в
зеленоватых глазах, гораздо более светлых, чем его собственные, отражался огонь очага.
Потрясенный ее красотой Дэви застыл неподвижно, позабыв про горячий тяжелый кирпич. Женщина осторожно шагнула через порог в комнату и посмотрела сначала на Арлина, затем на короля.
— Мой господин… — негромко сказала она.
Гэйлон, который уже начинал клевать носом в своем кресле, вздрогнул при звуке ее голоса и неловко поднялся.
— Джессмин.
— Ты промок… и замерз, мой господин, — слегка упрекнула Гэйлона Джессмин. — Как же так — великий волшебник оживляет мертвых, а для себя не может сделать и самого простого?
Прежде чем Гэйлон сумел что-нибудь ей ответить, Джессмин повернулась к Дэви:
— А ты, должно быть, Дэви Дэринсон?
Она протянула к нему руки, и Дэви выронил щипцы, чтобы поцеловать ее простертые пальцы. Улыбка королевы стала натянутой.
— Добро пожаловать в Каслкип, милорд, хотя я предпочла бы, чтобы это произошло при менее грустных обстоятельствах. К этому времени вы должны были понять, что служить Рыжему Королю — отнюдь не легко.
Дэви внезапно почувствовал себя крайне неловко в своем горчичного цвета старом камзоле. Тем не менее он, имевший о придворном этикете весьма смутное представление, неумело поклонился. Джессмин кивнула в ответ и подошла прямо к постели больного. Там она наклонилась и поцеловала Арлина во влажный лоб.
В последние две недели было необычайно тепло. Карликовые цитрусовые деревца в горшках, обманутые теплом, зацвели во второй раз, и их сладкий аромат медленно разливался в неподвижном вечернем воздухе. Наступившая зима давала о себе знать лишь ранним наступлением сумерек, и Роффо, король Ксенары, вышел отдохнуть в беседку во внутренний дворик своих любимых террасных садов. Над северным горизонтом высыпали первые крупные звезды, а в Занкосе, расположенном ниже по склону горы, зажглись ночные огни.
Король сильно уставал от шума и суеты, производимых дюжиной жен и четырьмя с лишним десятками их детей, и поэтому очень ценил эти редкие моменты одиночества, которые доставляли ему настоящее наслаждение.
Король откинулся на мягкие подушки. В темноте звякнул о рукоять меча локтевой доспех стражника.
Да… его одиночество не было абсолютным. Если бы он не заботился о своей безопасности, ему вряд ли удалось бы остаться в живых на протяжении стольких десятилетий. При таком богатом и обширном дворе, каким могла похвастаться Ксенара, отравления и убийства были делом совершенно обычным. Дворцовые интриги возникали одна за другой с неотвратимой неизбежностью, а происки аристократов, каждый из которых стремился урвать себе побольше власти или занять более высокое положение, весьма развлекали Роффо. Некоторые из них, однако, были не столь безобидны.
С тех пор прошло лет десять, но воспоминания все еще не меркли в его памяти. Королю часто приходится принимать жестокие решения, но этот довод почему-то не мог его утешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Неожиданный громкий смех Гэйлона заставил всех присутствующих испуганно вздрогнуть.
— Именно поэтому я и позвал тебя, старый дурак! Ему трудно дышать, и он жалуется на онемелость конечностей.
Король наклонился и легко потряс Арлина за плечо.
— Арлин! Твой король приказывает тебе еще раз восстать из мертвых!
Лицо и губы Арлина еще не утратили своего синевато-серого оттенка, но веки его дрогнули, и глаза открылись. Один из слуг завопил от ужаса, и все слуги, побросав принесенное имущество, толпой ринулись к двери. Гиркан неподвижно застыл рядом с кроватью, но Керил чуть было не бросился прочь вместе со слугами. На пороге он, однако, остановился и, готовый в любую секунду сорваться с места, посмотрел на собравшихся расширенными глазами.
Даже выражение лица Гиркана было далеко не спокойным.
— Некромантия, — проговорил он отчетливо, и в его голосе прозвучало отвращение.
— Да! — прорычал в ответ король. — Некромантия, черная магия — называй это как угодно, но Арлин жив и нуждается в твоей помощи и в квалифицированном уходе. И немедленно!
Гиркан в конце концов пошевелился и откинул с Арлина одеяла.
— Ну-ка, вы, двое, — проговорил он, обращаясь к Дэви и Керилу. —
Пойдите сюда. Помогите мне снять с него мокрую одежду и обложить его сухими одеялами и горячими камнями. Необходимо восстановить кровообращение.
Дэви занялся делом вместе с Керилом, а Гэйлон подошел к очагу и подбросил дров в это крошечное подобие адского огня. Из топки вырвались клубы синего дыма, которые поплыли по комнате, поднимаясь все выше в потоках теплого воздуха. Комната постепенно согревалась. Арлин на постели терпеливо переносил все процедуры, хотя по его лицу было заметно, что он сильно страдает от боли.
Гиркан, по всей видимости, тоже это заметил, так как он отвел Гэйлона в сторону и зашептал королю на ухо:
— Я должен сходить к себе в лабораторию, если вы хотите облегчить его страдания. Вы, сир, должны принять во внимание, что мое искусство носит мирской, земной характер. Я ничего не понимаю в колдовстве. Арлин — он в самом деле живой или вы заставляете двигаться мертвое тело?
— Он жив, — сквозь стиснутые зубы процедил Гэйлон.
— Да, конечно… — лекарь рассматривал каменные плиты пола у себя под ногами. — Боюсь, милорд, что мы столкнемся с обморожением или омертвением тканей. В обоих случаях возможна гангрена. Арлин может потерять пальцы рук или ног, а может быть, даже… и того хуже.
Дэви, прислушивавшийся к их негромкому разговору, успел заметить выражение мучительной боли, промелькнувшее в глазах короля, прежде чем он отвернулся.
— Сделай для него все, что в твоих силах, — ответил он, снова опустившись в кресло. — И не бойся. Вся вина за это лежит на мне.
— Ваше величество… — с облегчением воскликнул Гиркан.
Ему даже удалось довольно изящно поклониться, прежде чем он покинул комнаты Д'Лелана.
Арлин на постели пошевелился. Одного взгляда на это бескровное лицо и бессмысленные карие глаза хватило, чтобы Дэви почувствовал себя неуютно.
— Принеси еще кирпичи, — невыразительным голосом приказал ему королевский кузен, и Дэви с облегчением отошел от постели больного.
Дэви выкатывал кирпичи из огня при помощи щипцов и чуть не опалил себе
брови — такое жаркое пламя пылало в камине. Задыхаясь от тепла и ловя ртом
воздух, он подкатил их один за другим к постели, а остывшие снова поместил
к решетке. Он совершал уже четвертое по счету путешествие, когда заметил,
что в дверях кто-то стоит. Это была изящная молодая женщина в
пурпурно-красном шерстяном платье. Ее аккуратное, тонкое лицо было
обрамлено свободно ниспадающими мягкими волосами цвета меда, а в
зеленоватых глазах, гораздо более светлых, чем его собственные, отражался огонь очага.
Потрясенный ее красотой Дэви застыл неподвижно, позабыв про горячий тяжелый кирпич. Женщина осторожно шагнула через порог в комнату и посмотрела сначала на Арлина, затем на короля.
— Мой господин… — негромко сказала она.
Гэйлон, который уже начинал клевать носом в своем кресле, вздрогнул при звуке ее голоса и неловко поднялся.
— Джессмин.
— Ты промок… и замерз, мой господин, — слегка упрекнула Гэйлона Джессмин. — Как же так — великий волшебник оживляет мертвых, а для себя не может сделать и самого простого?
Прежде чем Гэйлон сумел что-нибудь ей ответить, Джессмин повернулась к Дэви:
— А ты, должно быть, Дэви Дэринсон?
Она протянула к нему руки, и Дэви выронил щипцы, чтобы поцеловать ее простертые пальцы. Улыбка королевы стала натянутой.
— Добро пожаловать в Каслкип, милорд, хотя я предпочла бы, чтобы это произошло при менее грустных обстоятельствах. К этому времени вы должны были понять, что служить Рыжему Королю — отнюдь не легко.
Дэви внезапно почувствовал себя крайне неловко в своем горчичного цвета старом камзоле. Тем не менее он, имевший о придворном этикете весьма смутное представление, неумело поклонился. Джессмин кивнула в ответ и подошла прямо к постели больного. Там она наклонилась и поцеловала Арлина во влажный лоб.
В последние две недели было необычайно тепло. Карликовые цитрусовые деревца в горшках, обманутые теплом, зацвели во второй раз, и их сладкий аромат медленно разливался в неподвижном вечернем воздухе. Наступившая зима давала о себе знать лишь ранним наступлением сумерек, и Роффо, король Ксенары, вышел отдохнуть в беседку во внутренний дворик своих любимых террасных садов. Над северным горизонтом высыпали первые крупные звезды, а в Занкосе, расположенном ниже по склону горы, зажглись ночные огни.
Король сильно уставал от шума и суеты, производимых дюжиной жен и четырьмя с лишним десятками их детей, и поэтому очень ценил эти редкие моменты одиночества, которые доставляли ему настоящее наслаждение.
Король откинулся на мягкие подушки. В темноте звякнул о рукоять меча локтевой доспех стражника.
Да… его одиночество не было абсолютным. Если бы он не заботился о своей безопасности, ему вряд ли удалось бы остаться в живых на протяжении стольких десятилетий. При таком богатом и обширном дворе, каким могла похвастаться Ксенара, отравления и убийства были делом совершенно обычным. Дворцовые интриги возникали одна за другой с неотвратимой неизбежностью, а происки аристократов, каждый из которых стремился урвать себе побольше власти или занять более высокое положение, весьма развлекали Роффо. Некоторые из них, однако, были не столь безобидны.
С тех пор прошло лет десять, но воспоминания все еще не меркли в его памяти. Королю часто приходится принимать жестокие решения, но этот довод почему-то не мог его утешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93