Аксис – 1
«Искупление Путника»: АСТ; 2003
ISBN 5-17-017563-9
Оригинал: Sara Douglass, “Battleaxe”
Перевод: А. Николаев
Аннотация
Тысячу долгих лет жили люди Ахара в мире и спокойствии — потому что защищали их землю высокие горы и стальная воля Сенешалей — воинов, в совершенстве постигших искусство “меча и магии”. Но теперь настало время сбыться древнему, страшному пророчеству, ибопробудились к жизни темные силы демонов и вторгся в Ахар безжалостный повелитель Горгрил, обладающий магическим даром приносить во вражеские земли вечную зиму…
Кто встанет на пути Разрушителя?
Кто спасет ни в чем не повинных людей от жестокойгибели?
Только юная дева, нареченная в жены сильнейшему из Сенешалей Ахара, и ее не знающий страха спутник — могучий и суровый воитель Аксис…
Двое — только двое! — решатся противостоять всей мощи армий Зла…
Сара Дуглас
Боевой Топор
Пророчество о пришествии Разрушителя
Настанет день, когда родятся
Два чада, связанные кровью.
Но кто рожден Крылом и Рогом
Невзлюбит названного Звездным:
Горгрил, на Севере поднявшись,
На Юг ведет бесплотных духов,
И перед ледяной атакой
И плоть и поле беззащитны.
Чтоб мир спасти, от заблуждений
Освободиться должен Звездный,
Успеть вернуть Тенсендор к жизни,
Конец кладя войне и сварам.
Коль Плуг, Крыло и Рог не сыщут
Моста к взаимопониманью,
Горгрил свое заслужит имя,
Неся народам Разрушенье.
Склони же слух ко мне, о Звездный, —
Твоя тебя погубит сила,
Коль применить ее напрасно,
В пустом растратить поединке.
Власть развратит сердца и души
Пределы стерегущих стражей;
Очнувшись, девочка заплачет —
И древняя волшба проснется;
Со страстью распахнет объятья
Жена в ночи убийце мужа;
Развоплотившиеся души
Над смертной запоют землею;
И породит мертвец оживший
Непредставимое исчадье,
Самой природы оскорбленье.
Тогда лишь сила, Тьмы темнее,
Окажется отцом спасенья.
Сплотятся воды в очи света,
И Жезл светящийся исторгнут.
Мне ведомо, внимай же, Звездный,
Волшебный жезл тебе поможет
Оборотить во прах Горгрила
И лед его разбить в осколки.
Но даже силой обладая,
Ты на стезе стоишь непрочно:
Ведь на тебя замыслил худо
Предатель, что с тобою рядом.
Не позволяй любовной боли
Тебя осилить — то погибель.
Одна лишь ненависть питает
Мощь Разрушителя, но это
Его, а не твоя дорога —
Во всепрощении спасенье
Души Тенсендора народов.
ПРОЛОГ
С вязанкой дров на спине, такой же тяжелой, как и ребенок во чреве, женщина пересекала заснеженную долину, утопая по колено в снегу. Холодный морозный воздух затруднял дыхание и, проникая глубоко в легкие, холодил внутренности. Двадцати восьми лет, небольшого роста, однако сильная и здоровая, женщина привыкла к невзгодам, но когда жила среди соплеменников, неизменно могла рассчитывать на их помощь и сострадание. Теперь она осталась одна, и своего третьего ребенка ей предстояло родить, полагаясь лишь на саму себя, на свои силы и крепость духа. Несколько последних недель стояли сильные холода, и когда женщина с ужасом увидала, что дрова, которыми она отапливала жилище, быстро подходят к концу, она отважилась пойти в лес, ибо хорошо понимала, что без дров непременно умрет, а вместе с нею умрет и ее ребенок.
Хотя она и обрекла себя на одиночество добровольно, ее не покидало чувство тревоги. Больше всего она беспокоилась о ребенке. Две предыдущие беременности протекали достаточно тяжело, особенно в последние три недели, и все же роды прошли без видимых осложнений. Как-то будет теперь? Роды страшили женщину больше, чем стужа и одиночество. Она чувствовала: ребенок слишком большой, слишком буйный. По ночам он нередко не давал ей уснуть, неистово колотя ее кулачками и пятками, а попытки найти удобное положение, чтобы утихомирить ребенка, казалось, лишь раззадоривали его.
Женщина остановилась, подкинула на спине вязанку — так легче идти, а, значит, спокойнее и ребенку. Она родит сегодня, может быть, завтра: голова ребенка уже распирает ей таз, недаром каждый шаг дается с превеликим трудом. Женщина пошла дальше, к видневшимся впереди высоким хвойным деревьям, за которыми находилось ее жилище, упрятанное под навесом скалы у самого края Ледяных Альп.
Она ушла из дома, не сказав ни слова ни родственникам, ни друзьям, еще в то время, когда беременность не была заметной для окружающих. Чтобы добраться до уединенного места, ей пришлось оставить Аваринхейм, в лесах которого она жила с соплеменниками, и уйти далеко на север, а до того она старательно подготавливалась к побегу, собирая съедобные семена, орехи, ягоды и мэлфери, сладкие волокнистые клубни, основную пищу, потребляемую зимой. Мэлфери отыскалось немного, и женщина постоянно страшилась голода, с содроганием замечая, как тают и без того небольшие запасы мяса: струганины из кролика. Что будет с ней, что станет с ребенком, когда запасы съестного иссякнут?
Если бы она осталась в Аваринхейме, ей бы ни за что не разрешили рожать. Она зачала ребенка весной, в праздник Белтейн, посвященный возрождению жизни, который ее соплеменники, жители леса, постоянно справляли совместно с народом Ледяных Альп, встречаясь с горцами в светлых рощах, затерявшихся между горами и лесом. Каждый праздник, после отправления религиозных обрядов, неизменно заканчивался шумной пирушкой, на которой выпивалось вино, оставшееся с зимы. Белтейн длился всего одну ночь, первую ночь месяца Цветов, и только в эту ночь да еще в праздник Йул жители леса и горцы тесно общались друг с другом.
Вот уже три Белтейна подряд женщина примечала его — своего будущего избранника, стройного горца с красивым бледным лицом и золотистыми волосами, казалось, впитавшими нежные краски солнца, которому поклонялись оба народа. Он был первым среди чародеев Ледяных Альп, и вместе с шаманами ее собственного народа проводил религиозные церемонии. Она пугалась его могущества, но, тем не менее, тянулась к нему, восхищаясь его искусством и красотой. Она и сама была привлекательна. Ее большие, миндалевидной формы глаза и длинные вьющиеся каштановые волосы не заметить было нельзя.
И вот девять месяцев назад, в Белтейн, набравшись храбрости после выпитого вина, она, увидев своего избранника на поляне, смело шагнула к нему, давая понять, что ищет близости с ним. Его глаза возбужденно расширились, он улыбнулся, взял ее за руку, и она с трепетом ощутила своей мозолистой шершавой ладонью волнующее прикосновение его мягкой шелковистой руки. Он был нежен, шептал ей ласковые слова и только потом увел в уединенное место, где свидетелями их близости стали лишь звезды, которые, казалось, кружили над головой.
— О Повелитель Звезд! — прошептала тогда она потрескавшимися губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109