Он, к ее удивлению, поразительно нежно коснулся губами ее губ, так нежно, будто они были из тончайшего полотна.
Его руки такие сильные и надежные. Позади остался ужасный день, – ссоры с сестрами, волнения по поводу растущего долга и теперь это вызывающее тревогу дело, связанное с капитаном Реми и Темной Королевой. Теплые губы Ренара искушали забыть обо всех заботах.
Он терпеливо раскрывал ее губы, пока она не почувствовала сладостное тепло его губ и ее дыхание не смешалось с его. Он теснее привлек ее к себе, по телу пробежала волнующая дрожь, казалось, что ее мягкое податливое тело идеально слилось с его мускулистой фигурой. Она обвила руками его шею и сначала робко, а потом страстно прижалась губами к его губам, ошеломленная разливающимися по телу новыми неведомыми ощущениями. Сердце бешено билось в одном ритме с его сердцем.
Губы Ренара становились все требовательнее, его страсть, казалось, овладела ею без остатка: то нежно, то более требовательно, то дразняще отступая назад, то, сливаясь с ее языком в пламенном танце. Как будто… как будто он занимался с ней любовью не более как посредством поцелуя.
Щеки пылали, кровь кипела, она еще теснее прильнула к нему, словно ей было мало его твердого тела. Наконец-то Арианн поняла, как можно соблазнить женщину.
Неуверенно оторвала от него свои губы. Но пока еще не было сил оторваться от Ренара. Все еще не отдышавшись, она, трепеща, оставалась в его руках.
Ренар, глядя сверху вниз, улыбнулся:
– Как, на этот раз лучше?
Арианн, не зная, что ответить, смогла только пристально посмотреть не него. Он снова наклонился к ней, и у нее дрогнуло сердце. Она не поняла, была ли разочарована или почувствовала облегчение, когда он только легко коснулся губами ее лба.
– У вас довольно… измученный вид, милочка. День был очень длинным. Ступайте-ка лучше домой. Ложитесь спать.
Она полубессознательно кивнула и заковыляла прочь, почти не слыша его тихое «Спокойной ночи». Войдя в парадную дверь, плотно ее закрыла.
Ожидавшая ее Агнес задремала и тихо похрапывала в мамином кресле. Арианн обрадовалась этому. Это давало возможность прийти в себя, дать остыть пылающим щекам.
Глубоко вздохнув, она оперлась спиной о дверь. Только теперь до нее полностью дошел смысл поразивших ее слов Ренара. «О, дорогая. Ваш первый поцелуй? Я жажду испросить у вас прощения. Я был грубой скотиной».
Ее первый поцелуй? Откуда Ренар вообще узнал? Как будто… как будто читал ее мысли, читал ее глаза.
Невероятно. Она не знала никого на свете, кроме Дочерей Земли, кто бы обладал этим умением. И, уж конечно, ни одного мужчины.
С тревожно стучащим сердцем Арианн приоткрыла дверь и выглянула наружу. Но Ренара уже не было, и коня и всадника поглотила ночь.
Арианн потрогала пальцем висевшее на шее кольцо, разглядывая его с новым предчувствием беды.
– Что же ты, черт возьми, за человек, Ренар? – прошептала она.
В «Чужеземном путнике» было темно и тихо. Хозяин, прислуга и постояльцы давно спали. Все, за исключением одного. В окне спальни на втором этаже мерцал свет.
Для такой скромной гостиницы комната была хорошо обставлена. Удобная кровать с толстым перьевым матрацем выглядела соблазнительно, но Ренар не проявлял желания забраться под одеяло. Льющийся в окно лунный свет освещал его крупную фигуру, вычерчивая напряженные черты склонившегося над столом лица. Он одну за одной зажигал пять свечей. Четыре светящихся фитилька, дабы призвать четыре стихии – огонь, воздух, землю и воду. Пятый представлял человеческую душу.
«Пять свечей, расположенных в виде пентаграммы под луной, усилят любой заговор, – всегда повторяла старая Люси. – Пять свечей рассеют тьму… или привлекут ее».
Тьму обольщения.
Губы Ренара растянулись в мрачной улыбке. Поколебавшись, он зажег последнюю свечу, как загипнотизированный, уставился на крошечные язычки пламени.
Виделись ему не только свечи, но и широко раскрытые после поцелуя глаза Арианн. Говоря по правде, он был потрясен. Ренар не помнил, чтобы всего лишь в поцелуе было столько страсти.
Когда он прочел в глазах Арианн, как неуклюже вел себя при первом поцелуе и тем испортил дело, то твердо решил исправиться. И никак не ожидал, что получит такое наслаждение, вкусив ее губы и впервые возбудив в своей благоразумной колдунье вкус желания, а в себе такой неутолимый голод.
Он страстно желал провести с ней ночь, держать в своих руках, научить целоваться, тело было готово научить и большему. Он собрал в кулак всю волю, чтобы отпустить ее, но ясно видел, что для начала дал подходящий урок.
Он поступил как порядочный человек, позволил ей убежать в дом, о чем теперь жалел, потому что не только Арианн усвоила урок. Этот поцелуй научил и его некоторым вещам: он понял, что его колдунья была не такой строгой, как казалось, но и не такой открытой.
Арианн была глубоким кладезем страсти, которую ему очень хотелось познать. Кроме того, она обладала неожиданной способностью утаивания, что расстраивало его планы. У этой женщины был от него секрет, который он никак не мог прочитать по глазам.
«К счастью, есть и другие способы, Жюстис», – казалось, лукаво нашептывал ему на ухо голос Люси.
Ренар вытряс на ладонь часть содержимого небольшого кожаного мешочка. Сухие лепестки жасмина, душистые, нежные, безобидные сами по себе, но если соединить их с определенными компонентами…
Гостиничная дверь с шумом распахнулась, оборвав тайные мысли Ренара. Когда Туссен, тяжело топая, вошел в комнату, Ренар бросил мешочек, повернулся и двинулся навстречу, стараясь закрыть собой выложенную на столе пентаграмму из свечей.
По Ренар мог бы устроить в комнате шабаш ведьм, и Туссен вряд ли заметил бы. Старик был не в настроении. Прежде чем хлопнуть за собой дверью, он, тихо ворча, бросил на Ренара сердитый взгляд.
– Хорошенькое дело для моих лет просидеть полночи в конюшне.
– Сам напросился, – напомнил ему Ренар. – Я вытер Геркулеса, напоил. Нечего было больше с ним нянчиться.
– Но я в жизни не видал, чтобы бедняга был так взмылен. Не думаю, что ему нравится, когда в соседнем стойле стоит пони. Ему было явно не по себе.
– Пони уберут, утром вернут госпоже Шене. Осмелюсь сказать, что этот дьявол был расстроен, потому что на этот раз ему не удалось снова сбросить меня, отбить мне задницу. Мы довольно жарко повздорили, куда ехать, после того как я оставил Арианн в Бель-Хейвен.
Что бы ни толкнуло Геркулеса на послушное поведение, оно осталось позади. Старая Люси всегда говорила, что четвероногие твари куда умнее и чувствительнее, чем думают о них люди.
Ренар нахмурился:
– Знаю, покажется смешным, но я почти уверен, что конь подумал, что я возвращаю его сестренке Арианн. Пока не пришло время уезжать из Бель-Хейвен, не было никаких проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124