– К-как ты смеешь… – свирепо глянул на него де Виз.
– Если вы будете так продолжать, то заболеете и умрете.
– Я уже умираю. Эта ведьма отравила меня своим нечистым поцелуем.
С искаженным от отвращения лицом магистр прижал к губам дрожащие пальцы. Симон сам недоумевал, что такое сделала Арианн с его хозяином. Но ему представлялось, что это скорее походило на чудо, нежели на злодеяние.
– Но, месье, эта дама спасла вам жизнь…
– Дама! Это дьявол в образе женщины, пытавшийся своим ртом высосать мою душу. – Де Виз, дико сверкая глазами, с трудом встал с постели. Но порыв иссяк, и магистр обмяк, опустившись на край постели. – Эта… эта ведьма наслала на меня порчу. Я… я обречен.
– Нет, господин. Вы поправитесь, если позволите мне заняться вашими ранами, а потом немножко поедите и выпьете, – возразил Симон. – Вы не можете надеяться, что справитесь с ведьмами, если у вас не будет сил.
Де Виз судорожно вздохнул:
– Ты… ты прав. Н-нужно беречь силы.
После этого он стал послушным, только охал и скрипел зубами, пока Симон обрабатывал его растерзанную спину. Юноша, в свою очередь, с облегчением убедился, что хозяин приходит в себя. Когда подобные темные периоды заканчивались, де Виз всегда бывал в полном рассудке и обладал необычным хладнокровием.
Магистр утверждал, что такие приступы случались в результате проклятий, насылаемых на него ведьмами, которые сговариваются по всей Франции, дабы его погубить, воспрепятствовать продолжению его святых деяний. Временами Симон в душе опасался, что хозяин просто немного не в своем уме.
Закончив со шрамами де Виза, Симон уговорил его отведать еды, что он принес на подносе. Выпив немного вина, поев хлеба и сыра, магистр стал выглядеть гораздо лучше. Он даже потрепал Симона по волосам, хрипло промолвив:
– Ты хороший малый.
Симон улыбнулся. В памяти остался человек, который много лет назад приютил его и не просто накормил и предоставил крышу над головой. Он дал ему такое образование, о котором простой деревенский мальчишка не мог и мечтать. Научил читать, писать и считать.
Симон часто думал, что из магистра де Виза вышел бы умный и терпеливый наставник, не будь он так помешан… то есть, одержим божественным призванием истребления ведьм.
Прихлебывая вино, магистр снова помрачнел.
– Ради всех святых, Симон, какое страшное бедствие. Столько времени ждать возможности покончить с нечистыми женщинами острова Фэр – и так позорно потерпеть неудачу.
Симон, потупив глаза, заерзал на стуле. Лучше скрыть свою тайную вину, ибо он, к своему стыду, чувствовал облегчение от неудачи, особенно оттого, что спаслась эта девочка, Мири.
Симон отчасти понимал, что она не сделала ничего дурного. В госпоже Арианн его пугали ее странный неотразимый взгляд и еще более необычный дар оживлять мертвых. А этот человек-дьявол на своем дьявольском коне был просто ужасен. Но Мири… совсем невинная прелестная девочка, такая же, какой была его сестренка.
Симон искоса испуганно взглянул на хозяина:
– Монсеньор, а не может быть, что мы ошибались, думая, что все женщины острова Фэр порочны?
Де Виз скривил рот. Обычно такое замечание стоило бы Симону хорошего нагоняя. Но магистр, видно, от вина и усталости несколько размяк, так что лишь упрекнул:
– Ах, Симон, до чего же ты еще темный. Думаю, что мне не надо было брать тебя в такое опасное место, как остров Фэр. Ты был не готов к этому испытанию своей веры. Боюсь, что тебя, возможно, околдовала та умная ведьмочка с блестящими локонами и удивительно ясными глазами.
Симон густо покраснел.
– Нет, сеньор. Мирибель Шене… всего лишь ребенок. По своему опыту знаю, что многие женщины – простые создания, которых легко…
– По твоему опыту. Целых пятнадцать лет, – насмешливо фыркнул де Виз. – В твои годы я был куда умнее, и ты мог бы тоже, если бы твоя мать походила на мою: пила бы и прелюбодействовала с любым мужиком, если у того оказывался лишний су.
Симон много раз слышал печальный рассказ о дурной мамаше хозяина. Но его собственная мать была совсем другая: добродетельная и трудолюбивая, как и сестренка, добрая и любящая. Раньше он редко осмеливался прекословить хозяину, но на этот раз не смог удержаться.
– Нас послали на остров Фэр, потому что, как нам сказали, женщины Шене прятали опасного еретика, занимающегося колдовством и плетущего зловещие заговоры против короны. Но, говоря по правде, такие замыслы требуют куда большей хитрости и коварства, чем на это способен женский ум. Граф де Ренар – вот кто виновник.
– Не говори глупостей, парень. Ренар надеется жениться на Хозяйке острова Фэр. Именно она влияет на него, но только мужчина, который порочен сам, пожелал бы спариваться с ведьмой, и посему будет наказан наряду с…
Магистра прервал легкий стук в дверь спальни. Когда он коротко приказал войти, в дверях появился долговязый аскетичный брат Жером, выглядевший бледнее обычного.
– Прошу прощения магистр де Виз. К вам пришли. Де Виз нахмурился:
– Кто бы там ни был, пускай уходит. Разве я не говорил, чтобы меня не беспокоили?
– У вас небогатый выбор, магистр. Это королева.
– Ко… королева? Здесь?
– Боюсь, что она откуда-то узнала, что произошло на острове Фэр. Она прибыла тайно и требует немедленно видеть вас. Вам… лучше поторопиться.
Де Виз погрузился в глубокое молчание, потом кивнул головой.
– Передайте ее величеству, что я немедленно спускаюсь.
Оттолкнув поднос, он встал на ноги. Щелкнул пальцами, приказывая Симону подать одежду. Парнишка принялся торопливо облачать хозяина.
Конечно, для любой королевы было бы довольно странным тайком под вечер явиться к магистру охотников на ведьм. Симон, теряясь в догадках, недоуменно смотрел на хозяина. Но одного мрачного взгляда де Вила Симону было достаточно, чтобы понять, что в такое время лучше всего держать язык за зубами и положиться на глаза и уши.
Симон, шурша по деревянному полу темными одеждами, молча следовал за хозяином. Личный кабинет Вашеля де Виза представлял собой простое помещение без ковров на полу и стенах. Вместо них стены были украшены изображениями, почерпнутыми из Библии, мрачными напоминаниями о женском вероломстве: Ева, улещающая Адама вкусить от запретного плода; Саломея с головой Иоанна Крестителя; несчастный Самсон, которого стрижет коварная Далила.
В царящих в кабинете вечерних сумерках изображения были едва видны. Горело всего несколько свечей, но нежданную гостью магистра, кажется, это устраивало: женщину среднего роста и плотного сложения, сверху донизу облаченную во все черное. Единственной вещицей, оживляющей наряд, был поблескивавший на шее инкрустированный рубинами золотой крестик.
Несмотря на закрывавшую лицо вуаль было практически невозможно сомневаться относительно того, кто перед вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124