ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ковыряя ножом кору, Кэт отчаянно подыскивала тему, чтобы ослабить напряженность между ними.
– Так что же послужило причиной этого внезапного порыва взяться за лук?
– Этого требует от меня закон.
– Как это?
– Еще со времен Генриха Восьмого, – пустился в объяснения Мартин, выдергивая стрелы из мишени, – каждый англичанин моложе шестидесяти лет обязан иметь лук и знать, как пользоваться им.
Ах, вот оно что! Все это ревностное упорство направлено на достижение все той же цели. Очередное усилие Мартина превратить себя в добропорядочного англичанина. Она с удовольствием бы иронически посмеялась над ним, но она находила все происходящее слишком грустным. Ничуть не лучше, что там, в доме, маленькая девочка до крови стирает пальцы о струны лютни в своих попытках освоить игру на этом музыкальном инструменте «совсем как достойная леди».
Но Кэт теперь уже знала всю тщетность протестов против планов Мартина, касающихся его самого и его дочери.
– С луками и стрелами против пушек и пороха? – Кэт не сумела удержаться и нарочно добавила: – Увы, славные дни Азенкура остались давно позади.
– Азенкура? – резко вскинулся Мартин, и именно на такую реакцию Кэт и надеялась. Казалось, он готов был плеваться. – Бог ты мой! Нет ничего славного в том сражении. Во-первых, Генрих Пятый не имел никакого права вторгаться во Францию. А во-вторых, англичане страшно превосходили численностью французов. Это просто вопрос удачи, что англичане оказались способны…
Мартин осекся, явно рассердившись не то на себя, не то на нее. Кэт затруднилась бы сказать точнее.
– У вас никогда это не получится, Мартин Ле Луп.
– ???
– Превратиться в англичанина.
Он упрямо поджал губы.
– Нет, получится. Как и со стрельбой из лука. Для этого требуется только большая практика.
– Ну а если у вас получится, что тогда? А если случится вторжение, и это будут французы? – она бросала вызов. – Неужели вы сумеете настолько превратиться в англичанина, чтобы стрелять в ваших собственных соотечественников?
– Из того, что я слышал, на англичан гораздо более вероятно нападет Испания. Но если это будет Франция… – Мартин замолчал, и его лицо помрачнело, на нем застыло выражение грусти. – Что ж, мне не впервой придется обнажить клинок против кого-то из своих соотечественников. Францию многие годы мучила гражданская война. Я служил протестанту, королю Наварры, и в сражении становился плечом к плечу с моим хорошим другом, капитаном гугенотов, Николя Реми. И я был в Париже в ту самую ночь накануне дня святого Варфоломея, когда по улицам рекою текла кровь. Люди перерезали друг другу горло только из-за того, что одни считали кусок вафли телом господним, а другие называли его обычным тестом. Французы вырезали французов. Полагаю, вы не сможете понять…
– О нет, я все понимаю. Ирландцы на протяжении столетий убивали друг друга, и началось это много раньше, нежели во Франции. Именно так я потеряла отца.
Мартин окинул ее любопытным взглядом.
– Мег сказала мне, что ваш отец погиб в сражении, когда вы были совсем маленькой девочкой, но я решил, что это случилось в схватке с англичанами…
– Нет, – Кэт грустно покачала головой, – все произошло в столкновении с Даннами. – Два ирландских клана несколько поколений враждовали по причине, которая давно забылась. – Она пожала плечами и слабо улыбнулась. – Я знаю только, что в конце того дня мой папа так и не вернулся домой, – охрипшим от нахлынувших чувств голосом докончила она.
Катриона поспешила отвернуться от Мартина, но он поймал ее за руку. Другой мужчина на его месте взбесил бы ее, пытаясь сказать какую-нибудь утешительную банальность.
Но Мартин только поднес ее руку к губам. Она вздрогнула от его прикосновения. Этот миг сочувствия оказалось гораздо труднее преодолеть, чем горячечную вспышку, воспылавшую между ними. Со страстью она легко справлялась. Но нежность сломила ее.
Она выдернула руку и проговорила с фальшивой бойкостью:
– Я лучше вернусь в дом. Мег так же упорно занимается музыкой, как вы своим луком. Кто-то должен спасти бедную девочку.
«Или, если точнее, спасти мистера Найсмита и остальной дом», – мелькнуло у нее в голове, но Мартин не понял бы подобной шутки. Он совершенно не принимал критики, когда дело касалось музыкальных способностей Мег, впрочем, как и всего остального, связанного с дочерью.
Шагая назад через сад, Кэт нагнулась, чтобы поднять чепец, который она сбросила с себя. Она удивилась, когда Мартин догнал ее и выхватил чепец из ее рук.
– Не надевайте это безобразие. Я дал вам его только в насмешку, чтобы потрепыхать ваши перья, и посмотреть, как вы станете сердиться. Я вовсе не собирался заставлять вас носить этот ужас.
– Я подумала, что это необходимо, чтобы представить меня уважаемой прислугой в вашем доме. В качестве маскировки.
И в подтверждение ее слов прядь ее неукротимых огненно-красных волос упала ей на лицо. Мартин завернул прядь ей за ухо.
– Чепец совершенно вам не идет. – Он насмешливо скривил губы. – Чтобы выглядеть добропорядочно, мисс О'Хэнлон, надо слишком долго практиковаться.
Кэт попыталась придумать достойный ответ, но любые слова, казалось, застревали в ее горле, а грудь сжимала странная боль. Возможно, потому, что ей очень хотелось, чтобы она могла бы убедить его в том же самом.
Мег согнула измученные пальцы и подавила унылый вздох. Ее наставник говорил, что со временем кожа на кончиках ее пальцев огрубеет и привыкнет к струнам лютни. Возможно, он был прав. Но вот таланта от этого у нее не прибавится. В тон или не в тон, та нота или другая… Она просто не слышала этого. Она подавленно ощущала себя неудачницей, обманувшей надежды. Не только отца, но и золотоволосого юноши, который сидел на скамье у окна подле нее.
Солнечный свет проникал через окно, окружая сиянием гладкое красивое лицо Александра Найсмита и его вьющиеся белокурые волосы. Обхватив рукой Мег, он уже в который раз терпеливо устанавливал ее пальцы на струнах лютни.
– Вот так, мисс Маргарет. Попробуйте еще раз. Только первые несколько куплетов песни.
Мег кивнула, не в силах смотреть на него. Одного присутствия Сандера, уже не говоря о его прикосновениях, было достаточно, чтобы она начинала трепетать.
Глубоко вздохнув, она сжала лад лютни и снова атаковала инструмент. Но как бы старательно она ни пыталась подражать тому, что Сандер показал, ей удалось извлечь только жалкое бренчание.
Ее рука замерла, позволив последней ужасной ноте вибрировать в тишине. Слеза выкатилась из уголка ее глаза и потекла по щеке.
– Ну вот. Что такое?
– Я… я безнадежна, Сандер.
– Чепуха, моя госпожа. Вы делаете успехи. – Сандер наклонился, раздвинув водопад ее волос, чтобы поглядеть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104